Со времени восшествия Николая I на престол, сопровождавшегося восстанием декабристов, выступавших за отмену крепостного права, его постоянно преследовали мысли о необходимости решения “аграрного вопроса”. Об этих настроениях императора сообщал и посол Франции в Росси барон де Барант. В письме графу де Моле от 12 декабря 1837 г. он отмечал, что государь желает приготовить отмену крепостного права, “великий переход”, а спустя некоторое время писал: “Император очень надеется, что в его царствование во владениях, принадлежащих государству, можно будет установить режим, который сделает крепостного крестьянина арендатором определенной части земли, платящим арендную плату”. За казной, по мнению Баранта, должны были последовать помещики: это последнее обстоятельство “всякий предвидит”. К. Перье, с 21 августа 1841 г. по 14 августа 1842 г. заведовавший делами посольства после отъезда Баранта из России, также отмечал, что Барант еще в 1840 г. сообщал ему, будто император готовит “проект освобождения крестьян”, не объясняя конкретно, о чем именно шла речь.

Как известно, по указанию императора над разрешением крестьянского вопроса только в 1835-1848 гг. трудились девять секретных комитетов. 30 марта 1842 г. Николай I, впервые за девять лет, явился на заседание Государственного совета и озвучил свою позицию по этому вопросу. Он решительно опроверг слухи об освобождении крестьян, но сделал важное заявление: “Нет сомнения, что крепостное право, в нынешнем его положении у нас, есть зло, для всех ощутительное и очевидное”. Он подчеркнул, что “нынешнее положение таково, что оно не может продолжаться… необходимо… приготовить пути для постепенного перехода к другому порядку вещей”. 2 апреля 1842 г. государем был подписан указ об обязанных, а 10 июля 1844 г. опубликован указ о дворовых крестьянах, однако оба этих документа носили факультативный характер и не имели практического результата.