Анатолий Николаевич Демидов родился 17 апреля 1812 г. во Флоренции. Исследователи до сих пор не могут прийти к единому мнению в вопросе о выборе имени наследника демидовских миллионов. Но официально считается, что Елизавета Александровна дала сыну имя в честь Анатолия Константинопольского, святого, весьма почитаемого в Православной церкви. Правда, говорят, что отец мальчика Николай Никитич Демидов хотел назвать его в честь деда — Акинфием — и это намерение послужило поводом для очередной ссоры между супругами. 

Анатолий жил вместе с матерью Елизаветой Александровной Демидовой (Строгановой) до ее кончины в 1818 г. в Париже, затем переехал во Флоренцию к отцу. В возрасте семи лет он впервые приезжает в Россию, в Санкт-Петербург, который произвел на него сильное впечатление. Следующая поездка в Россию состоялась через два года. На этот раз юного Анатолия повезли на Урал, где Николай Никитич познакомил его с заводами. Поездка по заводам началась с Нижнетагильского завода, где отец и сын пробыли три дня. Затем были поездки в Черноисточинск и на пристань на реке Чусовой, откуда отправляются струги и барки с железом. На обратном пути Николай Никитич снова заехал в Нижний Тагил, где пробыл неделю.

Уже будучи в преклонном возрасте Анатолий Николаевич писал племяннику Павлу: «В те дни я понял, откуда берет свое начало источник нашего благосостояния, а отец взял с меня слово быть всегда в курсе заводских дел, и всеми силами поддерживать их работоспособность. Кажется, тогда я понял, что мое беззаботное детство закончилось навсегда…».

Два года спустя Анатолий был зачислен на обучение в Горную школу в городе Меце, а после ее окончания (курс обучения длился два года), он поступает в парижскую Горную школу, в класс, где обучались дети приписных мастеровых с уральских заводов Демидовых. Одним из таких учеников был будущий знаменитый тагильский механик Фотий Швецов. Дружба юного заводовладельца и крепостного юноши оказалась на удивление долгой и крепкой, что впоследствии сказалось на развитии и Нижнетагильского завода.

Отец скончался десять лет спустя и, два его сына, Павел и Анатолий, стали богатыми наследниками, владельцами девяти уральских заводов с центром своих владений в Нижнем Тагиле.

После кончины брата Павла в 1840 г. главным его наследником остался малолетний Павел Павлович, от имени которого действовали опекуны и его мать Аврора Карловна Демидова.

В молодые годы Анатолий Николаевич в чине действительного статского советника пребывал на службе в Министерстве иностранных дел. За щедрые пожертвования был пожалован в камергеры и причислен к русскому посольству в Вене.

Помимо того он состоял при русском посольстве во Флоренции, Риме, Лондоне и Париже вплоть до 1836 г. Большую часть жизни он провел в Европе: в Париже или близ Флоренции на вилле Сан-Донато, которую приобрел еще его отец. Анатолий превратил виллу в великолепный дворец, где разместил свою большую художественную коллекцию. Позже он получил в Италии титул князя Сан-Донато.

На родину Анатолий приезжал редко. В один из таких приездов он проявил интерес к развитию горного дела и организовал экспедицию для изучения Крыма и Южной России. Экспедиция на протяжении 1837, 1838 и 1839 гг. вела изыскания в каменноугольных формациях Дона и Донца. Расходы на это и последовавшие публикации трудов превысили 400 тыс. рублей. Через 12 лет вышел русский перевод парижского издания “Исследование каменноугольного Донецкого бассейна, произведенное в 1837-1839 гг. по распоряжению А.Н. Демидова главным горным инженером и профессором горной парижской школы Ле-Пле” (1854). Как и французское издание, русский перевод был разослан многим организациям и частным лицам. Издание привлекло внимание рецензентов и было высоко оценено.

Анатолий Демидов был членом как минимум четырех академий, названия которых – Петербургская, Парижская, Мюнхенская и Стокгольмская – он с гордостью перечислил на титульном листе русского издания описания экспедиции. Конечно, его членство в академиях носило характер почетного, но все же давалось оно, как правило, лицам, если и не внесшим значительного личного вклада в развитие наук и научного образования, то, во всяком случае, существенно содействовавшим этому развитию. В этом отношении членство было однозначно заслуженным. 

Анатолий известен своим меценатством в отношении художников. Искусствовед Г.К. Леонтьева пишет о нем: “Демидов, при всей избалованности несметным своим богатством, при всей необузданности натуры, был человеком искренне заинтересованным в успехах отечественного искусства. Да и вообще меценатом в лучшем смысле слова”. Так, в 1837 г. он предложил Академии художеств объявить конкурс на тему “Петр I в один из тех случаев, когда он соображал одну из своих исполинских и глубоких идей, которыми возвел наше прекрасное Отечество на высшую ступень славного могущества”. Демидов назначил для поощрения участников две премии по восемь тысяч рублей каждая. На конкурс было подано семь работ, в том числе А.И. Ивановым и А.Г. Венециановым. Андрей Иванович Иванов, отец Александра Иванова, создателя известной картины “Явление Христа народу”, к 1838 г. написал две картины: одну – аллегорию, другую – изображавшую Петра I избирающим место для основания Петербурга. А.Г. Венецианов на конкурсе выставлял свою картину “Петр Великий в Саардаме”. Он надеялся получить премию и на нее расширить свою любимую школу художников. Однако Академия объявила конкурс несостоявшимся и вернула Демидову деньги.

Широко известны дружеские связи Анатолия с Карлом Брюлловым: знаменитая картина “Последний день Помпеи” – заказ Демидова, стоивший ему 40000 франков.

Анатолий был страстным и знающим покровителем художников романтической эпохи, включая Поля Делароша, Эжена Делакруа, Эжена Лами и Огюста Раффе. Анатолий заказал многочисленные картины у Поля Делароша, в том числе влиятельную «Казнь леди Джейн Грей» в 1834 г., которая сегодня находится в Национальной галерее в Лондоне. Эта картина, вместе со смертью Пуссена, Франсуа Гране, которая была приобретена ранее в 1833 г., были двумя самыми популярными работами на Салоне 1834 г. Анатолий инстинктивно тяготел к гигантам движения современного романтического искусства: Эжену Делакруа, которому был дан ряд заказов, Ришару Парксу Бонингтону, чьи акварели Анатоль собирал в большом количестве, и Теодору Жерико, чьи акварели лошадей были добавлены в коллекции. Демидов также покупал на самых известных аукционах, таких как продажа герцогини Беррийской в 1837 г., где с помощью своего близкого друга и важного художника Огюста Раффе он приобрел тринадцать голландских и фламандских «старых мастеров». К ним относятся шедевры, «Принесение клятвы Мюнстерского договора» Жерара Тер Борха, сегодня найденные в Национальной галерее в Лондоне, и «Лес» Мейндерта Хоббемы, среди прочих Якоба Ван Рюйсдаля, Адриана Ван Остаде и Элберта Кейпа.

Не менее продуктивной была деятельность Анатолия Демидова и на посту президента Императорского Минералогического общества, которое он возглавлял и финансово поддерживал с 1844 по 1865 гг.

Изредка А.Н. Демидов, навещал Россию. Сохранилось свидетельство профессора Санкт-Петербургского университета А.В. Никитенко (1805-1877): 8 февраля 1843 г. в Петербурге проводился литературный вечер в пользу казанских студентов; в числе богачей, не пожалевших денег на доброе Дело, упоминается Анатолий Демидов, купивший один билет за 250 рублей.

Немало сделал Анатолий и для популяризации России за рубежом. Благодаря ему, европейская общественность познакомилась с шедеврами русского зодчества по рисункам французского художника А. Дюрана, экспедицию которого по России Анатолий финансировал. Он же оплатил установку в Брюсселе и Спа бюстов Петра I.

Интересовался A.Н. Демидов фотографическим делом. Его имя нельзя обойти молчанием, когда речь идет и о демидовской библиотеке. Вряд ли только тщеславие руководило Анатолием Демидовым, когда по просьбе своего друга Григория Петровича Волконского он помогал известному русскому певцу П.М. Михайлову-Остроумову совершенствовать свое певческое искусство у Россини и Алари в Италии.

Лишь одно постоянно досаждало Анатолию: наезжая в Петербург, он никогда не удостаивался царского приглашения в Зимний дворец. Николай I недолюбливал Демидова-младшего не столько за купеческие замашки, сколько за то, что по его прихоти из России уплывали колоссальные средства. Анатолий решил, что двери в Зимний дворец ему откроет княжеский титул, который он и купил у Тосканского герцога. Когда до Николая I дошел слух об этой сделке, император сказал: “Пусть он там только князем и остается”.

Тогда Анатолий вознамерился проложить себе дорогу в царский дворец с помощью именитой супруги и женился на принцессе Матильде де Монфор, родной племяннице Наполеона. Наблюдательный мемуарист В.А. Соллогуб сообщал: “Анатоль Демидов проживал почти всегда в Париже где приобрел себе большую известность своей безумной роскошью, гомерическими попойками и, наконец, своей женитьбой на хорошенькой принцессе Матильде Бонапарт”.

Брак Анатолия с Матильдой в 1841 г. в русском обществе был по-разному встречен. Кто завидовал, кто полагал, что, вступив в этот брак, он “сделал глупость”. А начальник штаба Корпуса жандармов Л.В. Дубельт дал этому факту даже патриотическую оценку: “Русский рядовой барин взял в супруги внучку и племянницу Императора и Короля, родственницу и нашего царского дома… Принцесса Матильда, прекрасная собою, конечно, имела много женихов между немецкими и итальянскими князьями, но предпочла дворянина из нации, которую называют варварами. Воля ваша, я радуюсь этому браку и, любя Демидова за его благотворительность, горжусь этим браком, делающим честь России”. Однако брак оказался недолгим. Расторжение брака было дозволено в 1846 г. при условии выплаты представительнице рода Бонапартов огромной ежегодной пенсии за счет демидовских подданных. После развода Матильда прожила еще почти 60 лет и получила с тагильских заводов более трех миллионов рублей.

Отправленный присматривать за Анатолием Демидовым во Фпанцию В.А. Соллогуб, человек неглупый и проницательный, высказал предположение, что развод Анатолия Николаевича и Матильды Бонапарт был фиктивным. «Едва опозоренная принцесса Матильда открыла в Париже свой салон, как финансовые дела ее бывшего мужа-рогоносца вдруг стали быстро улучшаться. Прислуга рассказывает, что Демидов тоже посещает салон, только с заднего входа. Мне кажется, что скандальный развод был частью некоего тайного плана, в детали которого были посвящены единицы избранных», — писал Соллогуб своему приятелю князю Григорию Гагарину. Некоторые современные исследователи также склоняются к мнению, что «некий тайный план» у Анатоля был. Скорее всего, салон принцессы Матильды играл такую же роль, что и салон его матери Елизаветы Строгановой: через знакомства с посетителями салона Николай Никитич Демидов заводил выгодные знакомства среди европейской знати. Да и в дальнейшем отношения между Демидовыми и принцессой Матильдой оставались практически родственными. С бывшей супругой Анатолия Николаевича до конца своих дней дружила и Аврора Карловна, часто доверяя ей воспитание единственного сына Павла. Матильда практически заменила умершую мать Елиму Демидову и до семи лет воспитывала мальчика. Она же всячески поддерживала Аврору после смерти Андрея Карамзина и вместе с вдовой сопровождала тело Павла Павловича до Санкт-Петербурга.

Демидов больше никогда не женился. Хотя известны имена его любимых женщин — Мария Калергис, Эрнестина Дюверже, Фанни де Ларошфуко, которая якобы родила ему сына.

Расставание с Матильдой не изменило намерения Анатолия создать Наполеоновский музей. В 1851 г. он приобретает первую резиденцию Наполеона на острове Эльба и наполняет ее памятными вещами и произведениями искусства. Одновременно церкви в главном городе Эльбы Портоферрайо он дарит несколько наполеоновских реликвий — копию гроба, в котором был похоронен Наполеон в Париже, и копии бронзовых слепков посмертной маски Наполеона и его руки. Более того, он выделяет церкви крупную сумму денег с пожеланием, чтобы ежегодно 5 мая, в день смерти Наполеона, служили торжественную мессу. Эта традиция сохраняется до сих пор.

Так и не добившись благосклонности Николая I, Анатолий задумал прибегнуть еще к одному, на сей раз, казалось бы, самому верному способу. Он приказал доставить в Италию крупную партию высококачественного русского малахита и заказал лучшим европейским мастерам, в том числе, парижской фирме П.-Ф. Томира, такую сень-ротонду, которая своим великолепием затмила бы все известные миру камнерезные шедевры. И действительно, ротонда оказалась поистине неповторимым произведением искусства. В 1834 г. этот шедевр, имеющий вид садово-парковой ротонды, демонстрировался в Париже на выставке и вызвал всеобщее восхищение. Тем не менее император отнесся к подарку без всякого энтузиазма. “С чего это он взял, чтобы я когда-нибудь стал в эту клетку!” – ехидно заметил царь и, распорядившись было установить диковинку в одном из залов Зимнего, тут же передумал и отправил ее на склад дворцового инвентаря в Таврический дворец. Там и простояла малахитовая ротонда до 1862 г., когда Александр II подарил ее Александро-Невской лавре, чтоб служила местонахождением царя во время молебствия. 

Благотворительность Анатолия Демидова была постоянна и значительна. Продолжая традицию семьи, Анатолий Демидов широко занимался благотворительностью. В составленном по его инициативе в 1841 г. “Перечне пожертвований, сделанных родом Демидовых государству и общественным учреждениям” приведены данные, согласно которым 28-летним филантропом на эти цели был израсходован 1 млн 637 тыс. руб. Расходы в ведомости разнесены по семи рубрикам: 1, благотворительное заведение в Петербурге (Демидовский дом призрения трудящихся, он же Дом трудолюбия) (4); 2, холера; 3, “дано различным учреждениям”; 4, воспитание благородных девиц; 5, милостыня; 6, приют в Петербурге; 7, различные сборы по подписке, строго установленные. Кроме того, ежегодно на разные нужды выплачивалась сумма в 25900 руб., составлявшая доход от положенной для этой цели в банк суммы в 518 тыс. рублей. Поскольку эти полмиллиона были связаны и хозяин ими не пользовался, он считал возможным и их зачесть в сумму истраченного на благотворительность. Всего таким образом А.Н. Демидовым к середине 1841 г. было потрачено на филантропические цели 2 млн 155 тыс. рублей. По сумме безвозмездно отданного на момент составления “Перечня” он был третьим среди Демидовых – впереди шел Прокофий Акинфиевич (более 4 млн), за ним – брат Анатолия Павел Николаевич (2 млн 300 тыс.).

Пожертвования продолжались и позже. На средства Анатолия в Петербурге раздавались бесплатные обеды беднякам, только за 1839-1851 гг. было выдано более трех миллионов порций.

Следует особо подчеркнуть, что основанная П.Н. Демидовым Демидовская премия вне всякого сомнения промелькнула бы в истории российской науки кратким и малозначительным эпизодом, если бы не Анатолий Николаевич Демидов. По желанию учредителя премия должна была выплачиваться в течение 25 лет после его смерти. При жизни она была присуждена 8 раз. Уже следующее, 9-е, присуждение, традиционно ожидавшееся 17 апреля (через несколько недель после смерти П.Н.), могло не состояться, поскольку, по действовавшим законам никто не мог принудить наследников к подобным обязательствам в отношении унаследованного имущества. И только заявление Анатолия Демидова о том, что воля учредителя будет исполнена, сохранило премию, большая часть времени существования которой (3/4) пришлась на период, когда ее основателя уже не было в живых.

Удивительна серьезность замыслов молодого Анатолия Демидова. 27 марта 1830 г. семнадцатилетний Анатолий обращается к Императрице с просьбой: «Отец мой и брат имели… счастье от избытков своих принести в дар отечеству жертвования. Столь драгоценный … пример внушает и мне мысль при вступлении … в права совершеннолетия … учредить в столице заведение, которое могло бы принести существенную пользу и остаться памятником желания моего не отстать от предшественников … в делах благотворения и пользы общественной». Речь шла об устройстве в Петербурге Дома трудолюбия, в котором, по мысли Анатолия, бедные люди могли бы получать ежедневную работу и заработок, «…не прибегая к постоянному способу испрашивать подаяние». На это Анатолием был положен капитал в 500 тысяч рублей. Открытие Демидовского дома трудолюбия состоялось 19 марта 1833 г. Он был взят под покровительство Императрицей Марией Федоровной, а Анатолий Николаевич Демидов был назначен его попечителем. Дом трудолюбия находился под опекой Демидовых вплоть до 1917 г. 

Большое внимание Анатоль уделял воспитанию племянника — сына старшего брата и Авроры Карловны. Он оплачивал обучение Павла, прививал юноше интерес к произведениям искусства и коллекционированию, знакомил его с работой уральских заводов. Он же познакомил его с будущей женой Марией Мещерской и оплатил молодоженам свадебное путешествие по Европе.

Находясь вдали от России, Анатолий Демидов не забывал и о своей нижнетагильской вотчине. При нем и его брате в Нижнем Тагиле было построено новое каменное здание центрального госпиталя (ныне это Демидовская больница). В 1854 г. в Тагиле открылась первая публичная библиотека, куда предписывалось «постепенно собрать … все важнейшие и лучшие книги России». В первой половине XIX века в Нижнетагильском горном округе Демидовых на «господский кошт» содержались горнозаводское Выйское училище, приходские и ремесленная школа, «практические классы» для детей рабочих, основанная Н.Н. Демидовым художественная школа, две библиотеки, краеведческий музей и даже театр.

Анатолий Николаевич имел и своего рода “политическую биографию”. Женитьба на Матильде сблизила его с бонапартистами, связи эти остались и после развода. Сохранились письма и записки Наполеона III к А. Демидову, который оказывал императору финансовую помощь в трудные времена. В разгар революции 1848 г. он купил пароход, на котором спасся великий герцог Тосканский от гнева своих “верноподданных”. Он помог ссыльному поляку Адольфу Янушкевичу избавиться от сибирской ссылки и перевел его из Омска в Нижний Тагил. У него гостил после возвращения из ссылки декабрист князь С.П. Трубецкой. Видно, что его милосердие не определялось политическими пристрастиями.

Последние годы Анатолий Николаевич был очень болен. Даже собранные им художественные ценности не радовали его. Он начал распродавать свои коллекции на аукционах, начиная с февраля 1870 г. Последний из них состоялся в Париже за два дня до его смерти.

Скончался Анатолий Николаевич 29 апреля 1870 г. в возрасте 57 лет. Согласно завещанию его похоронили в Париже рядом с матерью в родовой усыпальнице Демидовых на кладбище Пер-Лашез. На его похоронах присутствовали Аврора Карловна, принцесса Матильда, племянник Павел и некоторые родственники.

«Похороны одного из самых богатых людей Европы прошли весьма скромно, в атмосфере общей скорби и печали. Тело Анатолия Николаевича поместили в склеп, раздали по старой русской традиции денег нищим и попрошайкам и в молчании, без лишних слез, отправились в дом его бывшей жены на поминальный обед», — писал в своих воспоминаниях внук Н.М. Карамзина Владимир Мещерский.

Поскольку прямых наследников у Анатолия Николаевича не было, все его состояние, включая гигантскую художественную коллекцию и титул князя Сан-Донато, перешло к его племяннику Павлу Павловичу Демидову.