АВРОРА И ДУХОВНОЕ ПРОБУЖДЕНИЕ

"Пробуждение - синоним слова протестантизм"

АВРОРА И РЕЛИГИЯ

Аврора чувствовала, что находится рядом с Богом. Однажды она сказала: «Часто у меня появлялось чувство, потрясающее мое сознание, что Бог слышит мою молитву. Это приближало меня к Господу».

Под влиянием слов Редстока ей стали близкими библейские мысли из Евангелия от Матвея глава 11 стихи 28 и 29, и они стали девизом ее жизни. Здесь говорится об отдыхе и облегчении после прощения и во-вторых о желании христианина смиренно нести иго служения ближнему. «Возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня, ибо Я и кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим. Ибо иго Мое благо и бремя Мое легко». 

Аврора считала, что ее тело не принадлежит ей, а имущество еще меньше, что она является собственностью Бога – рабой, отчитывающейся перед ним за использование своего времени и средств. В начале каждого месяца она получала пенсию и тратила ее настолько много на благотворительность, что в конце месяца ей самой приходилось часто нелегко. Также поступали лорд Редсток, Франциск и Апостол Павел, друг Редстока Бедекер в сибирских тюрьмах и Матильда Вреде в финских тюрьмах.

Лорд Редсток оставил в наследство Авроре два ценных совета – первое наставление касалось исцеления больных с помощью Небесного целителя и второе назидание содержало учение о жизни после смерти.

Аврора любила читать библейские повествования об исцелении больных, особенно было близко ее сердцу то, что Иисус наказывал своим ученикам лечить нуждающихся. Ей было иногда трудно убедить людей в том, что Иисус хотел помочь им выздороветь и физически, а не только духовно и душевно. Иисус простил людей за их грех и лечил их тело, он не изолировал душу человека, чтобы ее вылечить, он хотел сделать здоровым всего человека (Ин.7:23). Это место из Библии было ей очень дорого. Аврора не одобряла основную идею католической церкви, что болезнь — это крест данный Христом, чтобы человек угнетаемый болезнью отделился от мира и стал более божественным. Она считала, что тело христианина — это храм Святого Духа и часто повторяла фразу: «Вы куплены дорогой ценой. Прославляйте Бога в своем теле» (1 Кор. 6:20). Она уважала медицину и верила в силу молитвы. Аврора хотела, чтобы сестры-диакониссы росли духовно, чтобы они опирались на духовное излечение, но вместе с тем помогали больным и лекарствами. Христианину не подобает бороться с болезнью только лишь силами веры, но необходимо в будничной жизни закалять свое тело и оберегать здоровье для того чтобы правильно использовать жизненные силы. Аврора чтила день отдыха, данный Богом. Она также проводила много часов на свежем воздухе, любила длинные прогулки, навещала больных и семьи своих служащих. Здоровые привычки помогали ей быть работоспособной даже в старости.

Свое первое духовное пробуждение Аврора испытала в Париже. Там в 1848 г. во время Французской революции известный протестантский проповедник Адольф Моно проповедовал на многолюдных собраниях. Эти речи заинтересовали Аврору. Через 20 лет будучи снова в Париже и слушая речи пастора Теодора Моно и участвуя в собраниях лорда Редстока, она почувствовала, как Божия любовь наполнила ее сердце.

Редсток направлял мысли слушателей ко второму приходу Христа и рассказывал о том, как приближается Его царство с ростом количества христиан. Для этого Редсток хотел ускорить распространение Благой вести Евангелия всем народам мира. Позднее в Петербурге и затем в Хельсинки Аврора смогла лично побеседовать с Редстоком о Библейских пророчествах. «Бог есть Любовь» – это была красная нить проповедей Редстока.

Аврора до конца жизни старалась участвовать в христианской работе, так же как христиане первых столетий. Свободное и глубокое чтение Евангелие Редстоком побудило ее на служение ближнему. Она, в свою очередь, передала это понимание своему домашнему проповеднику Эмилю Мурену (1858-1912). Мурен выпустил с 1888 по 1890 гг. три сборника серии «Библейская книга проповедей», где выразил глубокий библейский взгляд на спасение.

Сохранились записи Авроры, сделанные в последние годы ее жизни: «Меня печалит недостаток любви, который я замечаю в себе. То, что я сделала, это ни что иное как долг, который я должна была выполнить. В этом нет никакой моей заслуги, меньшего уже нельзя было и сделать. Да много я и не успела сделать». За 5 лет до смерти она писала следующее: «Добрый Пастырь – Он и мой пастырь. Часто Он находил меня в суете мира, и в милости своей исправлял меня и помещал в свое стадо. Поэтому я благодарю Его каждый день»…

ДВИЖЕНИЕ ВЕЛИКОГО ПРОБУЖДЕНИЯ

Лорд Гренвилл Редсток

ФИНЛЯНДИЯ

РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ

СКАНДИНАВСКОЕ ЛЮТЕРАНСТВО

Внутри скандинавского лютеранства в XIX веке возникли течения, оппонирующие официальной церкви. Как правило, они были связаны с пиетизмом, как хаугеанство в Норвегии (лидер – Ханс Хауге, 1771–1824) и лестадианство в Северной Швеции (лидер – пастор Ларс Леви Лестадиус, 1800–1861), или находилось под его определенным влиянием, как грундтвигианство в Дании (лидер – пастор Николай Грундтвиг, 1783–1872).

Все эти движения были связаны не только с чисто религиозной, но и с национально-культурной жизнью.

Религиозные активисты, мечтая о национальном возрождении, создавали определенный идеальный образ своего народа. Так, для норвежских внутрилютеранских движений начала XIX века был характерен романтический образ норвежского народа – норвежцы как суровые свободолюбивые люди, слившиеся с природой. В проповеди Ханса Хауге национальный компонент играл важную роль: «рожденный свыше» человек преображает окружающую реальность, в частности, свой народ, приносит ему экономическое и политическое освобождение, противостоит «пришельцам», чужакам, которые беззаконно забирают у него ресурсы. Для Грундтвига «ядро» его народа, датское крестьянство, было подлинным носителем «древнегерманских» добродетелей. Финский поэт Йохан Людвиг Рунеберг (1804-1877) в «Рассказах прапорщика Столя» и других произведениях создал образ финского народа – бедного, неприхотливого, покорного судьбе, но верного и храброго. Народ должен развиваться и взрослеть. Для финского писателя Захриса Топелиуса (1818-1898) неоднородный финский народ един, независимо от того, говорит он по-шведски или по-фински, и объединен почитанием русского государя и бога.

В оппозиционных течениях присутствовала также идея нового богоизбранного народа. Так, Топелиус в старости считал, что финны наряду с евреями являются богоизбранным народом. В раннем лестадианстве существовала концепция «священного преемства». Согласно этой концепции, первым посредником между Богом и человеком был Христос, который передал благодать апостолу Петру, а тот – ранней церкви. Преемница ранней церкви, церковь католическая, благодать утратила, и возрождение ее произошло только с появлением Мартина Лютера; лютеранская церковь также утратила благодать, и новое возрождение произошло благодаря Лестадиусу, получившему ее от саамской девушки Миллы Клементсдоттер, которая в лестадианской традиции называется «саамской Марией» или второй Богоматерью. Таким образом, саамы стали новым богоизбранным народом. Сам Лестадиус подчеркивал особый статус саамов: «Саамы лучше тех, кто ведет оседлый образ жизни или не является саамом. Благодаря этой концепции лестадианство дало основу духовному союзу между саамскими племенами и серьезно повлияло на национальное самосознание. Народ объединяется вокруг общей истории и мифологии.

Грундтвигианство придавало в связи с этим особое значение народной культуре, считая ее «зеркалом» того, как конкретный народ понял Божье откровение. Духовные песнопения Топелиуса были написаны в стиле народных песен и за это критиковались лютеранскими теологами. Лестадиус, принимая саамскую мифологию всерьез, стремился дать ей христианскую оценку. Так, например, «духов земли», любимых саамами обитателей подземного мира, он объявил тайными детьми Адама и Евы, которые крадут младенцев и взамен подкладывают своих детенышей.

Еще один важный объединяющий фактор – язык. Норвежский пастор Бернт Теодор Анкер (1867-1943), связанный с пиетистами, активно использовал нюнорск (современный литературный норвежский язык) в проповедях, был последовательным сторонником введения ньюнорска в церковное богослужение и повседневное общение. Он перевел несколько книг Ветхого Завета на литературный норвежский язык, внеся, таким образом, вклад в его основы. Видный деятель норвежского образования Бернхард Паусс (1839-1907), руководивший миссионерской организацией, связанной с пиетизмом, составил книгу для чтения «Чтение на родном языке». Лестадианство повлияло на письменный язык саамов – так, Лестадиусом были созданы правила правописания для двух саамских диалектов, а во второй половине XIX века Библия была переведена на саамский язык.

Скандинавские религиозные диссиденты внесли вклад и в национальную символику: Николай Вергеланн (1780-1848), бывший в оппозиции тогда еще датским властям, принял деятельное участие в написании Конституции Норвегии, Анкер написал гимн, который с 1985 г. является официальным гимном Церкви Норвегии, Топелиус предложил сделать цветами флага Финляндии белый и голубой. Для достижения религиозного и национального возрождения необходима массовая поддержка этих идей, а значит, необходимо просвещение. Для Грундтвига, постоянно говорившего о народном единстве, подлинное просвещение было «клеем», соединяющим народ, в отличие от ложного, которое индивидуалистично и сосредоточено на интересах отдельного человека.

Лучше всего, когда просвещение преподносится в виде поэзии, связанной по своей природе с Премудростью Божьей. Подлинный поэт и национален, и религиозен – так, Грундтвиг сравнивал себя с царем Давидом и древнеанглийским монахом VII века Кэдмоном. В 1844 г. Грундтвиг создал т.н. «народные университеты», служащие местом образования для взрослых людей старше 17 лет, которые не получили систематического образования. Они получили распространение и в других странах: в Швеции (с 1868 г.) и Норвегии – сначала у хаугеанцев, затем этот институт был принят Церковью Норвегии. Вергеланн настоял на открытии первого норвежского университета в 1811 г. Активисты же норвежского образования Анкер и Фредерик Мольтке Бугге (1806-1953) были грундтвигианцами. Лестадиус также использовал для своих целей особые учебные заведения – школы-интернаты. В таких школах читалась Библия, религиозная литература, разбирались проповеди Лестадиуса.

Следует отметить роль женщин в просветительской работе – Хауге и Мальмиваара поддерживали допуск женщин к просветительской деятельности; Паусс был директором детской школы и руководителем колледжа женских учителей – первого высшего учебного заведения в Норвегии, открытого для женщин.

Таким образом, для оппозиционных религиозных движений в Северной Европе были характерны следующие черты. Национально-культурное возрождение не отделялось от духовного возрождения. Религиозные диссиденты рисовали идеальный образ народа, указывая, что его лучшие черты отражают христианские добродетели. Саамы для Лестадиуса и финны для Топелиуса становятся новым избранным народом. Североевропейские религиозные деятели внесли вклад в язык и государственную символику своих народов, Лестадиус по-христиански переосмыслил саамскую мифологию. Общим для религиозных диссидентов был акцент на просвещении: они открывали школы, в том числе нового типа, распространяли религиозную литературу. Большую роль в религиозном просвещении играли женщины. В целом же представители оппозиционных течений видели свою деятельность как служение Богу и народу.

Подробно Свернуть

РЕЛИГИОЗНЫЕ ДВИЖЕНИЯ В РОССИИ

Построить справедливую и научно обоснованную концепцию возникновения того или иного общественного явления, учитывая только самый ближайший духовный, исторический и социальный контекст, вряд ли возможно. Такой подход дал бы неполную картину и снизил бы меру объективности. Наиболее точные результаты можно получить, осуществив аналитический обзор родственных явлений, имевших место на широком пространстве истории мировой духовной культуры.

Живые духовно-исторические нити от евангельских верующих Петербурга восходят к западноевропейскому пиетизму. Пиетизм зародился в Германии, в конце семнадцатого века как реакция на процесс духовного охлаждения в лютеранских и реформаторских церквах.

“После великой религиозной борьбы XVI века в среде немецкой протестантской церкви весьма скоро наступил полнейший застой, – пишет историк А.А. Арсеньев, – место католического правоверия заняло лютеранское, столь же гордое, столь же уверенное в своей непогрешимости, столь же нетерпимое ко всему несогласному с однажды установленной догматикой”.

Очередным “Мартином Лютером”, возглавившим борьбу за оживление духовной жизни, стал Филипп Яков Шпенер. Помимо церковных богослужений он со своими друзьями начал устраивать духовные собрания с чтением Библии, проповедями, беседами. Правом голоса на этих собраниях пользовались все верующие. По примеру Лютера Яков Шпенер в 1675 г. публично провозгласил свои реформаторские тезисы. В предисловии к ним Шпенер отмечал, что “он стремится не к реформации догматов, а к реформации жизни”. Эти тезисы образовали духовную платформу пиетизма.

В России пиетизм получил широкое распространение в немецких колониях Закавказья, Поволжья, южной России. К середине XIX века в южно-российских губерниях развернули активную деятельность проповедники-пиетисты: реформатский священник И. Бонекемпер, лютеранский пастор Э. Вюст. Их служение подготовило почву для зарождения украинского штундизма и баптизма.

Эпохой торжества пиетизма на русской земле называют период 1815-1824 гг. Тогда же он вошел и в высшие слои общества через мистико-библейские кружки, организованные в процессе работы Российского Библейского Общества аристократами-энтузиастами: Голицином, Татариновой, Крюднер и ее братом Фитингоф, деятельным сотрудником Общества. Вряд ли можно указанных лиц назвать пиетистами в самом строгом смысле. Пиетические идеи часто смешивались у них с мистическими теориями и устремлениями.

Носителями пиетизма евангельского оттенка в начале XIX века в России были два проповедника из Германии: Иоганн Госснер и Игнатий Линдль. В 1819 г. Линдль приехал в Петербург, где неожиданно нашел благосклонный прием у императора и князя Голицына. Ему было разрешено проповедовать, но в Петербурге Линдль пробыл недолго; весной 1820 г. он получает место в Одессе с правами католического епископа. К середине века Линдль становится одним из духовных руководителей знаменитой немецкой колонии недалеко от Одессы, под названием “Сарата”. Там проживали группы пиетистов из Вюртемберга и Баварии. Не только в кругу колонистов, но и среди местного населения Линдль проводил собрания в евангельско-пиетическом духе. Люди шли за 40-50 верст, чтобы услышать Слово Жизни.

В Петербурге дело Линдля продолжал с 1820 г. Госснер (1773-1858). Четыре года он совершал евангельское служение в северной столице. Госснер был принят в совет директоров Библейского Общества и получил возможность проповедовать. Дух и содержание его проповедей позволяют назвать его “апостолом пробуждения”. Русские протестанты, православные, западные лютеране, католики, реформаторы и все, кто испытывал духовную жажду, сходились на его богослужения в огромном числе. Благовестие Госснера распространялось на многие места Петербурга. “Его проповеди раздавались вплоть до царского двора в Царском Селе, – пишет историк баптизма А.В. Карев, – среди его слушателей были даже министры царского правительства”.

Некоторые исследователи отрицают связь побудительных евангельских собраний Госснера и Линдля с движением пашковцев. Прямые связи действительно не прослеживаются, но история духа не всегда опирается только на видимые нити. Слово, посеянное в одном поколении, может прорасти и в последующих. Деятельность Госснера и Линдля можно рассматривать как подготовительную для более широкого духовного пробуждения пашковского периода.

Прямые связи, ведущие к движению пашковцев, можно обнаружить в деятельности так называемого Международного Евангельского Союза. Это христианское объединение возникло на волне растущего европейского пиетизма и явилось плодом духовного и организаторского творчества его представителей. В 1846 г. в Лондоне 55 проповедников из разных церквей провели учредительный съезд, на котором был создан этот Союз. Евангельский Союз и его многочисленные филиалы в качестве своей главной задачи ставили миссионерское служение. Епископ А. Дородницын называет имена проповедников, совершавших миссионерские поездки по территории России под покровительством Евангельского Союза: Ф. Бедекер, Г. Фаст, Я. Кох, М. Корф, М. Кальвейт, С. агдасаров, Я. Деляков. Все эти лица так или иначе сотрудничали с руководителями Петербургского пробуждения. А. Дородницын писал, что “Евангельский Союз дал России известного лорда Редстока, учителя полковника В. Пашкова”. И это не голословное утверждение, так как лорд Редсток был одним из самых активных сотрудников Международного Евангельского Союза.

Почти во всех крупных религиозных движениях, возникавших в России вне господствующей православной церкви, принимала участие русская аристократия. Исключение составляет только духоборчество и молоканство. Эти течения не имели в своей среде лиц из высшего сословия. В связи с открытием в 1812 г. Российского Библейского Общества начинают распространяться мистико-пиетические кружки. Самый крупный из них – “Союз Татариновой”. Деятельным членом этого кружка был князь А. Голицын, тогдашний министр духовных дел и просвещения. Духовные собрания с хлыстовским оттенком устраивала в то время проповедница и пророчица баронесса Ю. Крюднер.

Середина XIX века ознаменовалась возникновением так называемого “десного братства” “Десное” – значит “правое” (от старославянского). Возглавил его князь Н. Кропоткин. Братство имело филиалы на Урале и проводило встречи в духе мистико-хлыстовских собраний. В конце 60-х гг. XIX века в Петербурге появляются общины “Апостолов последних дней”. Так называли себя последователи учения английского проповедника Эдварда Ирвинга (1792-1834). Общины ирвингиан возникли также в Риге, Москве и в Псковской губернии. Часто ирвингиане совершали богослужения в великосветских салонах и приобретали там последователей. Среди новообращенных наиболее активной была княгиня М.М. Дондукова-Корсакова, которая предоставляла свои залы для собраний и приглашала своих знакомых из большого света. Движение ирвингиан носило характер апокалиптический и пятидесятнический, они особенно ревновали о даре пророчества.

Сильное развитие к концу шестидесятых годов в Петербурге и других городах России получила проповедническая деятельность лютеранских пасторов. Большой популярностью пользовались: Дальтон, Мазинг, Леш, Ферман. Они устраивали русские богослужения и произносили проповеди на русском языке, что также вызывало интерес у разных слоев населения. Семидесятые годы XIX столетия выдвинули в центр духовно-общественной жизни движение Евангельских христиан-пашковцев. Простые собрания с проповедью Евангелия, сердечными молитвами, пением под фисгармонию заполнили богатые дома столичных аристократов и приняли со временем характер массового духовного пробуждения среди высшей русской знати. Что привело к образованию мощной волны евангельского движения в великосветской сфере русского общества? Это явление можно объяснить влиянием причин исторического, социального и духовного характера.

Еще одним популярным в то время направлением общественной жизни, оказавшим свое влияние на Петербургское евангельское пробуждение, было так называемое “народничество”. Верующие аристократы-евангелисты устремились в народ. Однако, это был подвиг веры, народничество с христианским наполнением, призванное благодетельствовать человеческую личность во всей целостности, включая дух, душу и тело. Благотворительные акции верующих аристократов исходили от любви ко Христу, в каждом нуждающемся человеке они видели образ Божий.

В ряду различных факторов, повлиявших на возникновение евангельского движения в российских верхах, виднейшее место занимают духовные. С чем они связаны? Прежде всего, это чувство внутренней пустоты, возникшее от пресыщения светскими развлечениями и удовольствиями. Аристократы переживали опыт царя Соломона. Во-вторых, господствующая церковь того времени не смогла удовлетворить духовные запросы ищущих людей из круга русской аристократии. Более развитые и сознательные представители интеллигенции искали новые, живые и динамичные формы служения Богу.

Большое евангельское пробуждение, начавшееся с проповеди английского миссионера-благовестника лорда Редстока в великосветских салонах Петербурга в начале 70-х гг. XIX столетия, было порождено интенсивными духовными исканиями, охватившими высшие слои русского общества в пореформенную эпоху.

Учитывая исторические факты, нельзя не выделить чисто самобытные истоки движения пашковцев. Корни его уходят в многоликий русский протестантизм. Петербургское пробуждение – это продолжение реформаторских движений, периодически заявлявших о себе почти с самого момента официального принятия христианства на Руси.

Помимо двух корней, пиетического, пришедшего с Запада и русско-протестантского, нельзя умолчать об особенностях эпохи, которые тоже оказали существенное влияние на Петербургское пробуждение. В высших слоях русского общества того времени, несомненно, витал дух покаяния. Он проявлялся в разных формах: хождение в народ, благотворительность, просветительство, учительные философские раздумья о жизни. Чувство покаяния выражалось в призыве “уплатить долг народу”.

Ядро евангельского движения составила группа богатых и влиятельных петербургских аристократов во главе с отставным гвардейским полковником графом В.А. Пашковым. В движении пашковцев участвовало немало женщин-аристократок. Они подвизались не только в делах милосердия, но и несли почти неограниченное духовно-просветительское служение наравне с проповедниками.

Что представлял собой пиетизм пашковцев? Прежде всего, это был пиетизм чисто евангельского типа. Он сохранил в себе черты европейского пиетизма: свободу от узкоконфессиональной направленности и отсутствие стремления к созданию церковной иерархии. Этот пиетизм был очищен и от мистических наслоений, свойственных аристократическим кружкам начала XIX века, образовавшимся вокруг Российского Библейского Общества. Европейский пиетизм зародился как реакция на протестантскую и католическую ортодоксию, русский великосветский пиетизм – это своеобразный протест против засилья православного обрядоверия.

Неотъемлемая черта пиетизма – усердная благотворительность. Дух благотворительности и соединенная с ним христианская проповедь в полной мере были присущи движению пашковцев. Всплеск благотворительности отчасти был общим увлечением русского общества тогдашней эпохи. Повсюду возникали филантропические объединения и союзы.

В.А. Пашков и его союзники взяли на себя труд просветителей-евангелистов. До них на Руси не было еще столь широкой проповеди Евангелия. Пашковцы поддерживали всякую инициативу, направленную на библейское просвещение народа. Они продуктивно сотрудничали с “Обществом распространения Священного Писания в России”, которое было основано в Петербурге и работало с 1869 по 1893 гг.

Расширяя духовно-просветительскую работу, пашковцы в 1875 г. начинают издавать христианский журнал «Русский рабочий». По своей направленности это был христоцентричный евангельский журнал, свидетельствующий о том, что во Христе разрешаются проблемы отдельной личности и общества. Он представлял собой общедоступное народное издание.

В 1876 г. пашковцам удалось осуществить самый грандиозный проект по евангельскому просвещению соотечественников. После настойчивых ходатайств перед властями они получили разрешение на учреждение “Общества поощрения духовно-нравственного чтения”. За восемь лет непрерывной работы Общество издало более 200 наименований различных книг и брошюр духовного содержания. Брошюры продавались по очень низкой цене, а иные раздавались бесплатно.

Культурное наследие России, как и любой другой страны, чрезвычайно многообразно и многолико. И было бы неправомерно сводить его только к православным истокам. Сложное здание русской культуры в немалой степени возводились и под влиянием христиан, принадлежащих к евангельско-протестантскому исповеданию. Евангельское христианство много сил полагало на духовно-просветительское служение. Масштабы просветительской работы зависели не только от внутреннего огня верующих, но и от финансово-экономических возможностей ее организаторов. Основной труд по духовному воспитанию народа ложился на людей состоятельных. Наиболее весомый вклад в дело духовного просвещения могли внести петербургские аристократы-евангелисты. Благородная деятельность пашковцев в деле духовного просвещения, в непрестанной заботе о бедных и нуждающихся, все их труды и видное положение в обществе сделали это движение не только духовным, но и в значительным культурным явлением русской жизни, сформировав богатый пласт отечественной культуры.

Движение пашковцев – одно из явлений русской реформации. Эта реформация не стремилась свергать существующие церковные институты, не вынашивала планов создания новых церковно-иерархических структур. Ее главная цель – возврат к первохристианству на чисто духовном уровне, без насильственной ломки внешних религиозных атрибутов.

Из общего потока многочисленных духовных течений, наполнявших русскую землю, движение пашковцев выявило и сблизило течения евангельского христианства в русском протестантизме.

По сравнению с другими очагами евангельского пробуждения – на Кавказе, в южных районах Украины – Петербургский оказался одним из наиболее продуктивных и влиятельных. Кроме евангельских общин, которых в Петербурге к концу 80-х гг. XIX века насчитывалось до 400, собрания пашковцев открывались во многих губерниях Российской империи. Первым основателем новых евангельских церквей в провинции были сами петербургские аристократы. Они усердно проповедовали Евангелие в своих имениях. Многочисленные группы пашковцев при непосредственном участии проповедников из Петербурга появились в Нижегородской, Московской, Тульской, Калужской, Воронежской, Тамбовской, Саратовской губерниях.

Духовно-историческая миссия пашковцев чрезвычайно велика и разнообразна. Она состояла не только в постановке дела евангельского просвещения, в организации общин и широкой благотворительности.

Подробно Свернуть

Финская Евангелическо-лютеранская церковь

Финская Евангелическо-лютеранская церковь (фин. Suomen evankelis-luterilainen kirkko, швед. Evangelisk-lutherska kyrkan i Finland) — финская лютеранская деноминация, прихожанами которой являются 67,6% населения, что составляет около 3,743 млн человек (2020).

Церковь названа в честь немецкого реформатора Мартина Лютера и Евангелия. Церковь является членом Всемирной лютеранской федерации, объединяющей лютеранские церкви.

Евангелическо-лютеранская церковь Финляндии называет себя национальной церковью, полагая себя неотъемлемой частью истории и культуры финского народа. Однако, по мнению церкви, она не является государственной.

В 1156 г. была создана католическая Абоская епархия, в 1554 г. она перешла в лютеранство, в том же году была основана Выборгская епархия, в 1723 г. после того как большая часть ее территории перешла России и подчинена Выборгской консистории, оставшаяся ее часть была преобразована в Боргоскую епархию.

В 1721 г. из части Выборгской епархии Церкви Швеции была создана Выборгская консистория. На вновь присоединенных в 1743 г. территориях Финляндии была учреждена Фридрихсгамская консистория. Эти церковные структуры не входили в Церковь Швеции и подчинялись учрежденному в 1734 г. Консисториальному заседанию Юстиц-коллегии Лифляндских, Эстляндских и Финляндских дел.

В 1809 г. после присоединения Финляндии к России Абоская и Боргоская епархии были выделены из Церкви Швеции и образовали ЕЛЦФ. В 1812 г., после объединения в рамках Российской империи Шведской и Старой Финляндии (Выборгской губернии) в Великое княжество Финляндское, к церкви были присоединены Выборгский и Фридрихсгамский консисториальные округа, ставшие частью Боргоской епархии. Абоский епископ с 1817 г. носил титул архиепископа. К 1812 г. в Финляндии было 503 лютеранских прихода. В 1851 г. была создана Улеаборгская епархия, в 1868 г. был создан синод ЕЛЦФ, в 1884 г. Апостольская преемственность была пресечена вследствие смерти к этому году всех епископов и рукоположения следующего архиепископа профессором А. Гранфельтом, в 1897 г. была создана Нейшлотская епархия.

В 1923 г. была создана Епархия Тампере, в 1924 г. епископская кафедра была перенесена из Савонлинны в Выборг, в 1934 г. была восстановлена апостольская преемственность от шведских и англиканских епископов. В 1939 г. была основана Куопиоская епархия, в 1939 г. выборгский епископ переселился в Миккели, в 1944 г. был создан Высший церковный совет ЕЛЦФ, в 1959 г. епархии были учреждены в Лапуа и в Хельсинки.

Пастораты возглавляются настоятелями (фин. kirkkoherra, швед. kyrkoherde) при котором действует несколько пресвитеров (фин. Pappi, швед. Präst), представительные органы приходов — приходские собрания (фин. kirkkovaltuusto, швед. kyrkofullmäktige) и исполнительные органы — приходские советы (фин. kirkkoneuvosto, фин. kyrkoråd).

Капеллы возглавляются капелланами (фин. Kappalainen, швед. Kaplan), при которых действуют исполнительные органы капелл — советы капеллы (фин. kappelineuvoston, швед. kapellråd).

Главными обрядами церкви являются: крещение, причастие, конфирмация (в 15-летнем возрасте), венчание, похороны.

Приход выбирает себе пастора и приходской совет. Демократически избранный совет определяет процент церковного налога – в разных приходах он не одинаков, но обычно колеблется вокруг 1% доходов прихожанина. Совет утверждает бюджет и определяет, как он будет потрачен. Приход – самостоятельная духовная единица, и архиепископ для него авторитет, но не начальник. Особенности церковного кода Финляндии тесно связаны с финским менталитетом. Здесь традиционно большое внимание уделяется частной жизни, тут главное – человек, а не государство. Поэтому самый важный праздник – это не Пасха, а Рождество –радостный, семейный.

Свою миссию евангелическо-лютеранская церковь в Финляндии видит в духовном пробуждении. Но не только: евангелическо-лютеранская церковь ведет гигантскую работу – с детьми, одинокими стариками, с семьями, попавшими в кризисную ситуацию.

Церковь помогает государству и в уходе за пожилыми людьми – эти и другие социальные работы выполняют диакониссы. А первое учебное заведение для обучения диаконисс – сестер милосердия с теологическим образованием – основала в Финляндии Аврора Карамзина, «добрая фея Хельсинки», как назвал ее знаменитый финский писатель Закрис Топелиус.

Подробно Свернуть

ЕВАНГЕЛЬСКИЕ ХРИСТИАНЕ

Евангельские христиане (также известны, как «прохановцы», «пашковцы», «редстокисты») — движение протестантского христианства, получившее распространение в России в конце XIX — первой половине XX века. Является одной из форм русского баптизма. В 1944 г. церкви евангельских христиан и баптистов вошли в один союз (ВСЕХБ), образовав единую конфессию евангельских христиан-баптистов.

Зарождению движения в Санкт-Петербурге и на северо-западе Российской империи способствовала проповедь английского миссионера, лорда Гренвилла Вальдигрева Редстока. Ключевыми характеристиками этого движения были личное религиозное обращение (жизнь человека должна измениться благодаря вере), религиозная и социальная активность (Евангелие в действии), центральная роль Библии и акцент на кресте Христовом.

Уже в первой половине 1860-х гг. зафиксированы многочисленные контакты, которые имела семья Редстока с русскими женщинами в Англии, и лорд уже тогда выражал желание ехать в Россию. Далее, в конце 1860-х – начале 1870-х гг. Редсток встречался с русскими во Франции и в Швейцарии во время своих миссионерских поездок. Самый распространенный взгляд отечественных евангельских историков состоит в том, что Редсток прибыл в Россию по приглашению Е.И. Чертковой​.

Елизавета Ивановна Черткова (урожденная графиня Чернышева-Кругликова; 1832-1922), внучка графа Г.И. Чернышева. Детство и юность провела с родителями за границей, в Западной Европе. В 1851 г. вышла замуж за будущего царского генерал-адъютанта Григория Ивановича Черткова (1828-1884). Супруги были весьма близки к царскому двору. Обратившись к Богу, она оставила придворную жизнь, начала заниматься благотворительностью и проповедью Евангелия. В начале 1890-х гг. Черткова на приобретенном участке земли в гавани Васильевского острова построила деревянный особняк с залом для собраний, ставший одним из центров евангельского христианства в Санкт-Петербурге. Принимала деятельное участие в возведении «Дома Евангелия» на 24-й линия Васильевского острова, д. 11, который был открыт 25 декабря 1911 г. Известно, что Редсток оказал Чертковой духовную помощь в горе, вызванном потерей двух ее несовершеннолетних сыновей​.

Немало источников указывает на то, что приглашение Редстоку поступило от некой «великой княгини». Невольно возникает вопрос: о ком идет речь? В 1874 г. в Санкт-Петербурге «Ее Высочество Евгения Максимилиановна Ольденбургская открыла свою гостиную для проповедей Лорда Редстока». Эта информация позволяет предположить с высокой долей вероятности, что она и была той самой дамой из русского царствующего дома. Светлейшая княжна Евгения Максимилиановна Романовская, герцогиня Лейхтенбергская, в замужестве принцесса Ольденбургская, принцесса Богарне (1845, Санкт-Петербург — 1925, Биарриц, Франция) — член Российского императорского дома (с титулом «Императорское высочество»). Была четвертым ребенком в семье великой княгини Марии Николаевны и герцога Максимилиана Лейхтенбергского. Евгения Максимилиановна проявляла большую активность в общественной жизни. Непосредственно участвуя во многих прогрессивных преобразованиях в России, она заслуженно была награждена орденом «За беспорочную службу Отечеству на ниве благотворительности и просвещения» ​. Нет сведений, что принцесса Ольденбургская стала последовательницей Редстока, но Бог явно использовал ее для того, чтобы лорд мог приехать, и огонь пробуждения зажегся бы в столице Российской империи.

Немало источников указывает на то, что приглашение лорду Редстоку поступило и от Ю.Д. Засецкой, которая была близким человеком в семье Редстоков. В 1876 г. она писала Н.С. Лескову: «Я в их семействе, включая его недавно умершую мать и его сестру, проводила дни, я у них бывала как у себя»​.

В течение 10 лет Редсток надеялся посетить Россию и начал отчаиваться, что это когда-либо случится. Однако дверь, наконец, открылась через приглашения, которые он получил от нескольких русских женщин. Редсток, живя под водительством Святого Духа, учил: «Никогда сами не открывайте полуоткрытую дверь. Когда Бог хочет, чтобы мы шли, Он откроет перед нами широкие двери! Иногда, чтобы испытать нас, Он позволяет нам видеть лишь приоткрытую дверь. Будем ли мы ждать, когда Он Сам широко распахнет ее для нас!».

Вот почему Редсток многие годы ждал ясного указания от Бога, и только после нескольких приглашений от разных лиц, и что важно, от члена Императорского дома, обрел уверенность, что путь его в Петербург, наконец, приготовлен Господом. В ту же зиму Редсток поехал в Россию и прибыл в Петербург не позднее февраля 1874 г.

Редсток обладал огромными возможностями и практически не имел ограничений. Он был талантлив, с крепким здоровьем, и личное состояние позволяло ему не работать. Вся деятельность лорда Редстока очень многогранна. Он был полностью посвящен своему делу. Наталья Ливен вспоминает что, он носил пальто с огромными карманами, из которых он раздавал прохожим Евангелия. Ботинки у него были на толстой подошве, потому что везде ходил пешком.

На пути в Россию Редстока настигла телеграмма, извещающая, что его горячо любимая мать находится при смерти. Его поневоле охватило желание вернуться к умирающей матери, но вспомнив полученное им указание воли Божией, призвавшей его на новое поле служения Ему, он остался верен принятому решению и продолжал намеченный путь. Лорду не было нужды учить русский язык, почти все высшее общество, на которое была рассчитана его проповедь говорило на французском и английском языках.

Приезд лорда Редстока в Петербург совпало со страстной неделей 1874 г.  Он впервые открыл свои евангельские беседы-проповеди в маленькой англо-американской церкви в Петербурге на Почтамтской улице известной как Американская часовня, а также немецкой Лютеранской церкви.  Среди петербургской знати заговорили о «лорде-апостоле»: одни с восхищением, другие с критикой и насмешкой. Вскоре его стали приглашать для бесед в дома аристократов.

Проповедуя, Редсток стал популярным в великосветских салонах Санкт-Петербурга. В число его ближайших последователей учения входили титулованные особы, приближенные царского двора. На слуху были такие имена, как барон М.М. Корф (гофмейстер), граф А.П. Бобринский (министр путей сообщения в 1871-1874 гг.), графиня Е.И. Шувалова (жена графа П.А. Шувалова, посла в Англии в 1874-1879 гг.), княжна M.M. Дондукова-Корсакова (сестра А.М. Дондукова-Корсакова), княгиня Н.Ф. Ливен, Е.И. Черткова (урожденная графиня Чернышева-Кругликова, мать секретаря Л. Толстого), княгини К. Голицына и В.Ф. Гагарина, дипломат и государственный деятель Ф.Г. Тернер, один из богатейших людей России, полковник в отставке В.А. Пашков, общественная деятельница М.Г. Пейкер.

При этом как сам Редсток оставался прихожанином англиканской церкви, так и его последователи не порывали с православием. Однако православная церковь выступила категорически против проповеди Редстока. Историк Эдмунд Хейер в своей монографии «Редстокизм и пашковщина. Евангельское пробуждение в России во второй половине девятнадцатого века” отмечал: “Религиозное возрождение в самом начале не ставило целью утвердить себя вне официальной церкви. Оно стало “сектой” только тогда, когда началась его жестокая критика со стороны церковных сановников, которые не хотели признать конечной цели движения, а именно — преображение России на религиозной и нравственной основе без того, чтобы быть приверженцами какой-либо определенной деноминации».

Для собраний редстокистов была характерна простота служений. На собраниях не использовались музыкальные инструменты. Псалмы исполнялись «а капела». Центральное место в служениях отводилось проповеди. Редсток молился экспромтом – своими словами, что было непривычно для людей православной традиции. Зал был украшен табличками с цитатами из Священного Писания. По мнению историка А. Пузынина, Редсток сознательно избегал реставрации церковных форм и ритуалов первых веков (например, крещения), поскольку в понимании плимутских братьев, с которыми он был связан, они не оправдали себя в истории.

В 1878 г. по настоянию властей миссионер покинул Россию. Руководство движением принял на себя его последователь, отставной полковник гвардии Василий Александрович Пашков. В 1884 г. под руководством Пашкова был созван объединительный съезд евангельских христиан. Мероприятие было запрещено полицией, а лидеры движения, включая самого Пашкова, вынуждены были покинуть страну.

Тем не менее, общины пашковцев продолжали существовать и новый этап развития движения связан с именем И.С. Проханова, крещенного в 1886 г. в баптистской общине Владикавказа. Проханов прибыл в Петербург для учебы в Технологическом институте в 1888 г. Находясь в среде евангельских христиан с 1888 г. Проханов также был вынужден уехать в эмиграцию в 1895 г., откуда, получив богословское образование, вернулся в Санкт-Петербург в 1901 г., где приступает к активной проповеднической и издательской деятельности.

В 1909 г. в России в Санкт-Петербурге был проведен Первый съезд евангельских христиан, а в 1911 г. — Второй, на котором был учрежден Всероссийский союз евангельских христиан (ВСЕХ) председателем которого стал Иван Степанович Проханов. На том же съезде было принято составленное Прохановым Вероучение евангельских христиан, являющееся вариацией баптистского вероучения. В частности, «прохановское» вероучение декларировало недействительность крещения по отношению к детям. На Втором Всемирном конгрессе баптистов в 1911 г. ВСЕХ вошел во Всемирный баптистский альянс, а Проханов был избран одним из шести вице-президентов этого международного объединения.

В период 1930-х гг. и до начала Второй мировой войны евангельские христиане подвергались репрессиям, многие члены ВСЕХ были осуждены к различным срокам лишения свободы, вследствие чего Союз функционировал нерегулярно, хотя и не был распущен. После ликвидации в 1935 г. Союза баптистов, часть его членов вошла в состав ВСЕХ, а в 1942 г. ряд баптистских руководителей официально обратились к руководству евангельских христиан с просьбой взять сохранившиеся общины баптистов под свою опеку.

В октябре 1944 г. на совещании представителей обеих церквей было принято решение об объединении, урегулировании спорных вопросов и формировании Всесоюзного совета евангельских христиан и баптистов. В дальнейшем евангельские христиане в СССР организационно входили в общие с баптистами структуры и, по сути, представляли собой одну конфессию.

Модест Корф и Василий Пашков
Подробно Свернуть

Большинство советских и российских справочных изданий определяет евангельских христиан, как течение в протестантизме, близкое к баптизму. Однако советский историк Александр Клибанов называл евангельских христиан «формой баптизма». Советский религиовед Лев Митрохин считал, что учение пашковцев было «популистским вариантом баптистского».

Определенный интерес представляет самоидентификация лидеров евангельских христиан. Основатель евангельского движения Гренвилл Редсток был крещен в англиканской церкви и никогда не разрывал с ней связи. Многие члены евангельского движения первых десятилетий в России не порывали формально с православной церковью.

ЕВАНГЕЛИЧЕСКОЕ ДВИЖЕНИЕ ВОЗРОЖДЕНИЯ

Евангелическое движение возрождения — одно из самых маленьких движений возрождения в евангелическо-лютеранской церкви Финляндии. Исторически движение евангельского возрождения принадлежит к так называемому «новому лютеранству».

Евангелизм — это довольно доктринальное движение возрождения. В нем подчеркивается важность книг Мартина Лютера и лютеранских исповеданий, а также важность миссионерской работы.

Основоположником евангелического движения был Фредрик Габриэль Хедберг (1811-1893), переживший мощное духовное пробуждение в 1830 г. Был рукоположен в священники в 1834 г. В 1840 г. он был сослан в Оулу в качестве тюремного проповедника, а затем переведен в Райппалуото в 1842 г. и Пейтя в 1843 г. Во время своего пребывания в Райппалуото Хедберг получил большой евангельский опыт. В результате чего, в 1843 г., из движения возрождения выделилось движение евангелического возрождения. Хедберг начал провозглашать «Радостное Евангелие». По ней человек не должен искать в себе способов покаяния. Бог уже спас человека через искупительную смерть Иисуса.

В 1854 г. Хедберг был избран викарием Каарина. Евангелическое возрождение сначала распространилось в районе Пейтя и Турку, а в 1860-х гг. оно пришло в регион Хельсинки. К моменту основания в 1873 г. Финского лютеранского евангелического общества (ФЛЕО) в стране насчитывалось уже 200 евангелических церквей.

Подробно Свернуть

СОБРАНИЯ В САНКТ-ПЕТЕРБУРГЕ

 
«„Спасённый“ среди „спасающихся“». Шарж на В.А. Пашкова в журнале «Стрекоза», 1880 г.

 

Дворец Пашкова на Гагаринской Набережной в Петербурге (тот самый, где ранее устраивались балы для высшей знати) стал местом проведения богослужебных собраний. Собрания длились около двух часов и проходили каждое воскресенье. Пашков с большим успехом проповедовал Евангелие в духе Редстока. Современники отмечали, что число посетителей собраний могло достигать полутора тысяч человек. Были случаи, когда не все могли вместиться в доме и сотни людей оставались на улице.

Помимо проповедей совершались молитвы. Пашков раздавал желающим Евангелия и христианские брошюры. После окончания Пашков общался с посетителями, отвечал на вопросы, угощал едой, нуждающимся помогал деньгами.

Александр Пругавин так описывал собрание у Пашкова: «Тут и мастеровые, и лакеи, и кухарки, и чиновницы, и офицеры, и денщики, и гимназисты, и юнкера; тут же и важные барышни, и студентки, и чиновники, и чернорабочие, и купцы… Вот какой-то шикарный мундир с аксельбантами, а рядом почтальон с бляхою, еще дальше — грязные, лоснящиеся полушубки рабочего люда, чуйки и поддевки…».

Наблюдая растущую грамотность населения империи и осознавая нехватку духовной литературы, в 1876 г. Пашков стал одним из основателей и главой Общества поощрения духовно-нравственного чтения.

Подробно Свернуть

ЛОРД РЕДСТОК В ФИНЛЯНДИИ

Весной 1879 г. лорд Редсток планировал вернуться домой, но ему прислали приглашение приехать в Копенгаген. В Копенгагене он получил приглашение приехать в Хельсинки, куда он поехал через Стокгольм. Редсток говорил, что поездка в Хельсинки случилась по Божьему повелению. В Стокгольме он проводил собрание вместе с другим англичанином Реджинальдом Радклифом, и вдруг почувствовал в душе, что ему надо незамедлительно отправляться в Финляндию. Он решил послушаться этого внутреннего голоса и сел на первый пароход, отправлявшийся в Финляндию.

Из Стокгольма Редсток отправил телеграмму шведу Фредерику Тиселиусу, который был у него переводчиком в Стокгольме. Тиселиус раньше служил в банке, но теперь проводил духовные собрания на севере страны. В телеграмме Редсток извещал, что прибудет в Хельсинки в среду 17 сентября 1879 г., и выражал надежду встретиться с ним.  В ответ Тиселиус прислал Редстоку телеграмму, в которой спрашивал, как долго он пробудет в Хельсинки, и успеет ли он сам прибыть из Вазы на теплоходе.

Редсток опоздал и, по всей вероятности, прибыл в Хельсинки 19 сентября в пятницу. Свое первое собрание он провел в салоне Авроры в пятницу или в субботу и там присутствовало 7 человек. Первое общее собрание прошло в Немецкой церкви вечером в воскресенье, а второе в понедельник. Во вторник было два собрания в Старой церкви с переводом на шведский язык. Переводчиком был пастор из немецкого прихода. В четверг тоже было два собрания, и последнее переводил на финский язык миссионерский проповедник Петр Курвинен. В этот же день прибыл на теплоходе из Вазы Тиселиус. В пятницу и субботу было по одному собранию, которые переводили на шведский язык. 28 сентября Редсток был болен и собрание проводил вместо него Тиселиус.  С понедельника по среду было по одному собранию в середине дня. В эту же среду Редсток отправился на судне Аура в город Турку, куда он прибыл 3 октября, в пятницу. Так как судно стояло в порту несколько часов, то Редсток провел собрание в Турку. В субботу местная газета писала следующее: «Лорд Редсток, известный английский христианский сподвижник и проповедник, который только что гостил в нашей столице и отправившийся на судне Аура в Стокгольм, выступал вчера с речью в нашем городе на французском языке на свою излюбленную тему о христианской любви и терпимости к ближнему».

Финская «Новая газета» в Хельсинки поместила заметку 29 сентября со словами: «Лорд Редсток в течении последней недели ежедневно проводил у нас собрания в 12 часов на французском языке в Немецкой церкви и в Старой церкви в 19 часов на том же языке, который переводился на шведский язык. Кроме вечера в четверг, когда он говорил по-английски, а проповедник-миссионер Курвинен переводил на финский язык».

Посещение Редстоком Финляндии часто соединяют с началом деятельности Свободной церкви, но само пробуждение началось за несколько лет до этого в нескольких районах страны. Но после проповедей Редстока в Хельсинки возникла необходимость найти свое помещение для продолжения собраний.

Проповедник из народа Константин Бойен в начале 1880 г. снял в наем помещение трактира по адресу Симонкату дом № 6, который был ранее закрыт из-за того, что там произошло убийство. Зал был маленьким и темным и находился в подвале. Люди сидели на досках, положенных на табуретки. В то время духовный голод в Хельсинки был таким, что это помещение, прозванное в народе «бедной часовней», было каждый вечер переполнено. Туда приходили бедные и богатые, люди, погрязшие в пьянстве и других тяжких грехах, но приходили и образованные люди, искатели правды. Довольно часто можно было видеть, как около бывшего трактира останавливался великолепный экипаж, запряженный четверкой лошадей, и как с помощью слуги в ливрее, в помещение проходила Аврора Карамзина в сопровождении своих друзей.

Для того чтобы заинтересовать и поддержать Аврору, Редсток рассказал ей о двух самоотверженных английских женщинах и их благотворительной работе. Первой была леди Хантингтон, которая во времена христианского движения проповедника Уэсли, посвятила всю свою жизнь служению. Она построила в Англии, в отдаленных забытых районах, 64 строения, куда входили церкви и дома для священников, а также оплачивала их работу. Имени второй женщины Аврора не помнила, но рассказывала, что та тоже была богатой женщиной-аристократкой, которая во времена работы Редстока в Лондоне пришла в веру и пожертвовала свое состояние для миссионерской работы внутри страны и за ее пределами.

ФИНСКОЕ МИССИОНЕРСКОЕ ОБЩЕСТВО

Финское миссионерское общество (фин. Suomen lähetysseura) – лютеранское миссионерское общество, основанное 19 января 1859 г. в Хельсинки. Его современное название – Финская евангелическо-лютеранская миссия (FELM). Это одна из семи организаций, входящих в Евангелическо-лютеранскую церковь Финляндии.

Первой миссией общества была страна Овамбо, регион, расположенный по обе стороны ангольско-намибийской границы. В настоящее время общество присутствует примерно в тридцати странах на пяти континентах.

Организатором Финского миссионерского общества был пастор Клеменс Сирелиус. Он был его первым секретарем и руководителем миссий с 1864 по 1872 гг., а также был первым учителем в миссионерской школе.

Самым известным финским миссионером в стране Овамбо был пастор Мартти Раутанен. Он построил первую церковь в стране Овамбо в 1889 г., перевел Библию на Ошиндонга, диалект Ошивамбо, и оставил многочисленные этнографические, ботанические и метеорологические наблюдения.

Сын крепостного Мартти Раутанен, который был родом из окрестностей Петербурга, получил в молодые годы духовную поддержку от евангелических священников российской столицы. Аврора Карловна Карамзина помогла получить разрешение от царя для организации первого Финского миссионерского евангелического центра и для создания общества миссионеров-евангелистов, в группу которых входил и Мартти Раутанен. Его учитель, миссионерский руководитель К.Ю. Сирелиус, тесно общался с Авророй.

Подробно Свернуть

ДОМ КНЯГИНИ ЛИВЕН

В петербургском движении пробуждения 1874-1884 гг. огромную роль играли женщины-аристократки, и особенно две из них: Елизавета Ивановна Черткова и Наталья Федоровна Ливен. Дочь Натальи Федоровны так свидетельствует о молитве своей матери: «Молитва моей матери меня подкосила. Здесь впервые я поняла, что значит настоящая молитва. В детстве молишься так легко и просто, повторяя часто одни и те же слова, не придавая им значения. Я вдруг осознала, что моя мать действительно говорит Богу обо мне. Нужно было принять решение!..».

Н.Ф. Ливен предоставила для многолюдных евангельских собраний купленный у П.П. Демидова дом в Петербурге на Большой Морской, 43, в котором был прекрасный зал, отделанный малахитом Демидовых. Один аристократ, посетивший ее дом, с удивлением потянул носом и спросил: «Почему в вашем доме пахнет конюшней?» — «У меня было евангелизационное собрание для конюхов», — ответила хозяйка. «В вашем доме?! В этом зале?!» Тогда Наталья Федоровна разрешила все недоумения гостя. Она сказала: «Все, что у меня есть, принадлежит Господу. Я только Его управительница в этом доме».

Дом Ливен стал центром духовного пробуждения в Петербурге. Именно в нем находили приют и ободрение такие выдающиеся служители, как Иван Вениаминович Каргель, Вильгельм Фетлер, миссионер среди заключенных доктор Бедекер, здесь начал свои проповеди Иван Степанович Проханов. В этом доме проходил знаменательный объединительный съезд всех евангельских направлений в нашей стране в 1884 г. Сюда приехали первопроходцы с Кавказа, Украины, из Крыма, Поволжья. Среди них был Василий Гурьевич Павлов, записавший в своем дневнике, как его потрясло то, что за столом простые мужики сидели рядом с баронами и графами и знатные дамы прислуживали им.

Именно в доме княгини Ливен начались первые воскресные школы, и среди детей был мальчик Коля Пейсти, будущий известный благовестник Евангелия, отец проповедника Ярла Пейсти.

В 1884 г. во время съезда были арестованы все его делегаты, и начались первые и самые сильные гонения на верующих, продолжавшиеся до самой революции 1905 г. К княгине явился генерал от царя с требованием прекратить собрания в ее доме. Об этом так рассказывает ее дочь, Софья Ливен: «Мать моя, всегда заботившаяся о спасении души ближнего, стала сначала говорить генералу о его душе и о необходимости примириться с Богом и подарила ему Евангелие. Потом в ответ на его поручение сказала: «Спросите у Его Императорского Величества, кого мне больше слушаться — Бога или государя?» Это был очень смелый ответ, но царь выслушал его и сказал: «Она вдова, оставьте ее в покое». Собрания в доме Ливен продолжались без перерыва, во все время гонений, когда запрещены были все евангельские собрания, высланы все руководящие братья, и Пашков, и Корф, и Бобринский. Петербургская община была «обезглавлена». И тогда две смелые женщины взяли на себя руководство собраниями. До 1887 г., до возвращения из Финляндии Каргеля, именно они сохранили Петербургскую общину. Когда вернулся Каргель, то княгиня Ливен пригласила его вместе с женой поселиться у нее. Она видела необыкновенные богословские способности этого удивительного брата, и именно благодаря этому приглашению и устроению жизни Каргель смог написать свой первый глубокий труд «Свет и тени будущих благ».

После революции 1905 г. именно в ее доме были организованы первые Библейские шестинедельные курсы, мечта молодого Ивана Степановича Проханова, который ясно видел необходимость систематического богословского образования для плодотворного труда новообразованных общин. Эти курсы объединили вокруг себя все богословские силы общины: И.В. Каргеля, И.С. Проханова, П.Н. Николаи, А.И. Максимовского.

Она имела доступ ко двору, к царской семье, и можно только догадываться о размахе ее личного свидетельства. Во всяком случае, она была в состоянии оказывать весьма существенную помощь служителям Божьим. Доктор Бедекер, который совершал миссионерскую поездку от Петербурга до Сахалина с раздачей Евангелий заключенным, пишет ей письмо такого содержания: «Дорогой друг, у меня украли разрешение проповедовать в тюрьмах. Не смогли бы вы достать и выслать мне другое?» Вскоре он получил ответ: «Дорогой друг, я подозреваю, что у вас украли не только документ, но и деньги. Позвольте мне возместить вам эту потерю, а также выслать новый документ». Новый документ назывался не «разрешение», а «предписание»: все двери теперь открывались перед ревностным проповедником — ведь речь теперь шла о том, чтобы исполнить царское предписание!

Ее не миновало никакое начинание, тем более что она была инициатором многих из них. Так, вместе с другими сестрами она организовала швейные мас­терские и прачечные для бедных женщин, т.е. создала для них рабочие места. Это была первая попытка «христианского бизнеса», и он действительно был христианским: женщинам дали швейные машинки и раскроенные изделия. Когда работа была сделана, за нее тотчас выплачивались деньги, и тут же давался новый заказ. Для работниц и их семей устраивались в том же доме княгини христианские праздники, дочерей учили шитью, больных навещали прямо на дому, в их трущобах, и сколько женщин смогли из них выбраться благодаря честному труду.


 

Из статьи Мирьи Кузнецовой «Придверница»:

«Думала ли Наталья Ливен, приобретая особняк, что здесь в течение 35 лет будут проходить евангельские собрания? Что в этом доме будут подолгу жить такие труженики Божьи, как Каргель и Бедекер, а в уникальной малахитовой гостиной будут проводиться благотворительные базары? Ведь когда потребовалось место для продажи сшитых в швейных мастерских изделий, она предложила лучшее, что у нее было − малахитовый зал. Бывало, что кусочки малахита отковыривали некоторые недобропорядочные посетители, чтобы сделать из них брошки и прочие украшения. Жалко, неприятно, обидно… Зал был поистине уникальным, именно он послужил образцом для оформления малахитового зала Зимнего дворца, но ведь, по собственному выражению княгини, дом принадлежал не ей, а Господу. 

Могла ли княгиня в то тревожное время предположить, что именно в ее доме, в красном зале, в пасхальное утро 1905 г. будет впервые зачитан царский манифест «О расширении начал веротерпимости» давший свободу русским евангельским христианам? София Ливен вспоминает, как к многолюдному собранию вышла мать с сияющим лицом и сказала, что «имеет передать всем братьям и сестрам великую радость». После этого Одинцов зачитал царский указ. Прослушав сообщение, все собравшиеся упали на колени и вознесли молитвы благодарности. Но между 1884 и 1905 гг. было больше двадцати лет собраний и многочисленных забот, связанных с поддержанием того пламени, который когда-то зажег Редсток. 

Собрания многолюдные и собрания небольшие в 8:30 утра для домашних (вместе со служащими в доме проживало около пятидесяти человек − целая домашняя церковь!), воскресная школа и «девичьи собрания», забота о постоянных гостях и домочадцах… Как только она справлялась? А когда после 1905 г. были организованы первые шестинедельные библейские курсы, то проходили они по тому же адресу − Морская улица 43. В итоге, дом княгини Ливен оказался самым постоянным адресом собраний в Петербурге. Они проводились там с 1875 по 1910 гг. И все это время она служила «придверницей». Постоянство и верность были не просто словами на фамильном гербе, а образом жизни».

И в подпольную церковь, именно в дом к Наталье Федоровне придет Пауль фон Николаи – будущий создатель российского студенческого христианского движения.

Подробно Свернуть

Современному читателю мало что говорят несколько разбросанных по страницам романа «Анна Каренина» мимолетных высказываний героев и отдельных авторских штрихов, характеризующих великосветский кружок графини Лидии Ивановны. Между тем, для 1870-х гг. этот кружок был общеизвестной и весьма важной реалией духовной жизни петербургского высшего света. В тот период упоминания о его деятельности не нуждались в специальных пояснениях. Он примечателен тем, что сам факт его существования опровергал распространенное среди демократически настроенных слоев представления о пустоте и бездуховности великосветской жизни.

Давая общую характеристику петербургского высшего света, писатель выделяет в нем три основных круга, связанных между собой. Один — это система деловых связей, где людей соединяют служебные, официальные отношения. Другой — это мир светских балов, придворных празднеств и званых обедов. И третий круг — тот самый, центром которого была графиня Лидия Ивановна и через который Алексей Александрович Каренин сделал свою карьеру. «Это был кружок старых, некрасивых, добродетельных и набожных женщин и умных, ученых, честолюбивых мужчин. Один из умных людей, принадлежащих к этому кружку, называл его «совестью петербургского общества». Алексей Александрович очень дорожил этим кружком» (Толстой Л. Н. Собр. соч. в 20 т. Т. 8. М., 1963. С. 151 — 152).

Деятельность, которой занята графиня Лидия Ивановна, Толстой называет деятельностью филантропического, религиозно-патриотического учреждения.

АРМИЯ СПАСЕНИЯ

Армия спасения (англ. The Salvation Army) — международная христианская и благотворительная организация.

Она была основана как христианская миссия в 1865 г. в Англии методистским проповедником Уильямом Бутом и его женой Екатериной для проповеди бедным и обездоленным, а в 1878 г. была реорганизована по типу армии и названа Армией спасения.

В 1880-е гг. Армия спасения начала развивать социальное служение, оказывая помощь нуждающимся, основывала различные благотворительные учреждения, такие как ночлежки для бездомных, приюты для инвалидов, мастерские для безработных, больницы для алкоголиков, убежища для проституток, ясли для брошенных детей и тому подобное. В эти же годы Армия спасения стала распространять свою деятельность в разные страны мира. В настоящее время она охватывает более 130 стран. Ее штаб-квартира находится в Лондоне.

Армия спасения была создана методистским проповедником Уильямом Бутом совместно с его женой Екатериной. Еще в юности Уильям Бут ощутил желание проповедовать Евангелие людям, далеким от церкви, которые посещали кабаки и притоны, вели неправедный образ жизни, были нищими и обездоленными. Бут видел, что церкви Британии мало привлекают таких людей. В дальнейшем, начав проповедовать людям из «низов» общества, Уильям и Екатерина постепенно пришли к осознанию, что одной проповеди недостаточно, но необходимо оказать помощь в изменении условий жизни людей, чтобы у них были пища, одежда и работа.

В 1878 г. Уильям Бут реорганизовал Миссию по типу армии. Организация получила название Армии спасения, а Бут стал ее генералом. Служащие в Армии делились на солдат и офицеров. Солдаты занимались обычной работой, как остальные люди, но свободное время посвящали делам Армии спасения. Офицеры же полностью посвящали себя делам Армии спасения и получали за это небольшое жалование. Офицеры имели различные чины и командовали в зависимости от чина различными объединениями. Исследователи отмечают, что появление воинской структуры имело некоторые причины. В частности, было необходимо поддерживать соблюдение жесткой дисциплины среди недавних воров и пьяниц, обратившихся к вере.

Армия спасения обрела не только военную структуру, но и новый имидж. Служащие в ней стали использовать жаргон и метафоры, взятые из армейского лексикона, носить форму по военному образцу, проводить шествия, подобные военным, использовать ударные инструменты, знамена и военную атрибутику, а также петь религиозные песни под музыку в популярном стиле и вводить различные другие нововведения. Все это больше привлекало простой народ из рабочего класса, чем традиционные проповеди.

В итоге Армия спасения стала развивать стратегии, дополняющие духовную деятельность социальной работой. В 1880-е гг. Армия спасения основывала различные благотворительные учреждения, такие как ночлежки для бездомных, приюты для инвалидов, мастерские для безработных. Появились дома матери и ребенка, где молодые женщины находились в период беременности и родов.

Армия спасения известна также борьбой с пьянством как одним из серьезных пороков общества. Ни одна христианская церковь в то время не требовала полного воздержания от алкоголя не только от рядовых членов, но даже от служителей. Офицеры Армии спасения воздерживались также и от табака. В 1975 г. в «Военный кодекс» было добавлено воздержание от курения. Полный текст этой части солдатского завета содержит обещание воздерживаться от алкогольных напитков, курения, наркотиков, азартных игр, порнографии, оккультизма и «всего, что может поработить тело или дух».

С 1880-х гг. Армия спасения стала распространять свою деятельность за рубежом Англии: в США, Австралии, Франции, Индии, Канаде, Южной Африке, Германии, Швеции и других странах. К началу Первой мировой войны деятельность Армии спасения охватывала 59 стран, в которых работали более 79000 офицеров.

Доктрина Армии спасения основана на евангелизме с акцентом на христианской этике. Ее учение о грехе и искуплении базируется на протестантском богословии. В протестантизме доктрина Армии спасения имеет сходство с доктринами методизма и квакерства.

Основы вероучения Армии спасения были изложены в 11 доктринах в период основания Армии и остаются неизменными до сих пор.

Другой особенностью Армии спасения, которая в конце XIX века была необычна, стало равноправное отношение к женщинам. Во многом оно сложилось благодаря влиянию Екатерины Бут, которая отстаивала убеждение, что женщина перед Богом равна мужчине, и что женщина обладает такими же духовными способностями, как и мужчина. В 1895 г. Уильям Бут обратился к лидерам Армии спасения со словами: «К женщинам следует относиться как равным мужчинам во всех интеллектуальных и социальных отношениях в жизни». С 80-х гг. XIX столетия до настоящего времени женщины составляют более половины офицерского состава Армии спасения.

Армия спасения стала одновременно религиозной и благотворительной организацией, что лежит в основе ее социального служения.

Армия Спасения пришла в Финляндию вместе с движением возрождения свободной церкви. Благотворительное дело для поддержки бедных, из которого родилась Армия спасения в Финляндии, началось после духовных собраний в салоне Авроры Карамзиной. Хозяйка дома, которая сама была всецело поглощена благотворительной работой, зажгла во многих цивилизованных женщинах Финляндии желание самоотверженно работать на этом поле любви. Основательницей Армии спасения Финляндии была Луиза Форселлес. Ее сестра графиня Ухтомская была замужем первым браком за сводным братом Авроры, и поэтому их семьи были в давней дружбе. Было естественным, что Луиза стала активно посещать эти собрания, где она встретила своих новых друзей, озаренных единым духом, Бойе и мадемуазель Хедвиг фон Хаартман. Горячее желание помогать страдающим привело их вскоре, как и многих их друзей к социальной работе для пользы общества.

Будущий первый лидер финской Армии Спасения Константин Бойе аф Геннес (1854–1934) начал организовывать собрания евангелического движения возрождения в старом складе на Симонкату в Хельсинки в 1880 г. Бойе и два других финских пионера, Хедвиг фон Хаартман (1862–1902) и Альва Форсиус (1866–1902), отправились в Лондон весной 1889 г., чтобы пройти обучение. После того, как осенью они вернулись на родину, деятельность Армии Спасения фактически началась в Финляндии. Первое официальное собрание Армии Спасения состоялось 8 ноября 1889 г.

Как и в Англии, и многих других странах, в Финляндии деятельность Армии Спасения поначалу встречала противодействие: движение подвергалось критике со стороны различных конфессий, да и власти не одобряли эту деятельность. Сенат отклонил заявку Армии Спасения на регистрацию. Полицейские власти запретили ношение официальной формы и проведение богослужений. Шумность и активность собраний Армии Спасения считались странными и оскорбительными. Трудности первых дней существования организации усилил тот факт, что Бойе поссорился с остальными членами руководящего состава и ушел в отставку. После Боя руководство Армией спасения взяла на себя Хедвиг фон Хаартман. Трудности продолжались во время руководства Хаартман, но, несмотря на преследования, деятельность Армии Спасения продолжала расширяться.

Подробно Свернуть

ОБЩЕСТВО ПООЩРЕНИЯ ДУХОВНО-НРАВСТВЕННОГО ЧТЕНИЯ

Было создано в 1876 г. по инициативе В.А. Пашкова. Целью было издание и распространение христианской литературы, предоставление народу «возможности приобретать на самом месте жительства его и за дешевую цену книги Св. Писания Ветхого и Нового завета и сочинения духовно-нравственного содержания». Пашковцы издали брошюры более 200 наименований. Литературой Общества пользовались представители различных направлений русского религиозного диссидентства.

Эта деятельность оказала влияние на общественную жизнь, а также конкурируя с официальной церковной пропагандой.

Председателем общества стал Пашков, его заместителем – М.М. Корф. Первый взнос сделало Лондонское общество религиозных брошюр, затем последовали щедрые пожертвования от русских меценатов. Уже за первые два месяца своего существования Общество издало 150 тысяч брошюр. Известно также, что в 1876 г. в одном из залов дома Пашкова, использовавшегося под склад, было 795 тысяч брошюр. Только в 1878 г. было приобретено и напечатано 2,4 млн. брошюр.

Книги и брошюры имели общехристианский характер, не вступающий в конфликт с православием. Общество получило разрешение от властей на свою деятельность. После того, как губернатор Нижнего Новгорода граф Николай Игнатьев конфисковал партию изданий для ознакомления, обер-прокурор Святейшего Синода К.П. Победоносцев дал разрешение на их дальнейшее распространение, хотя и предложил воздержаться от публикации книги «Любимые стихи».

На первых порах Общество публиковало брошюры, переведенные с английского и, реже, немецкого языков. Аристократы, мало знакомые с жизнью русской деревни, не русифицировали английские имена типа Джона или Джеймса на более привычные для русской глубинки варианты, что вызвало справедливую критику и заставило руководителей скорректировать издательскую политику.

Тем не менее ряд изданий общества обрели популярность. Среди них были сборники духовных гимнов «Любимые стихи» и «Радостные песни Сиона», использовавшиеся, в том числе для пения в собраниях русских «сектантов» (например, молокан) и протестантов. Большой успех имело издание книги Джона Буньяна «Путешествие пилигрима», переведенной на русский язык Ю.Д. Засецкой. Популярной стала брошюра «Он любит меня», представляющая собой личное свидетельство бывшего революционера и нигилиста Н.Е. Гориновича, обратившегося к евангельской вере.

В основном брошюры и книги издавались в Санкт-Петербурге, иногда (вероятно, по цензурным соображениям), в Одессе и Варшаве. Со временем, брошюры стали вызывать недовольство у цензоров, отмечавших, что даже если по отдельности каждое издание обычно «не представляет непосредственно своего сектантского направления, но, когда они читаются в совокупности и известном порядке, с разложением их по отделам – тогда их сектантское направление и та основная мысль, какая проводится в них, обнаруживается со всей ясностью. Рассуждая о какой-либо спасительной истине с одной стороны, сочинители умалчивают о тех сторонах, которыми определяется или обуславливается эта истина, и таким образом проводят в сознание читателя ту односторонность, которой они держатся, как сектанты».

Описан случай, когда после разговора с православным священником его прихожане сожгли имевшиеся у их брошюры Общества.

В.А. Пашков и М.М. Корф остаток жизни провели в эмиграции. В 1908 г. в Таврической губернии было создано товарищество «Радуга», которое взяло на себя роль издания и распространения в России евангельской литературы.

Подробно Свернуть

Ф. М. Достоевский о проповеднике лорде Редстоке 

“II. Лорд Редсток
Кстати уж об этих сектах. Говорят, в эту минуту у нас в Петербурге лорд Редсток, тот самый, который еще три года назад проповедовал у нас всю зиму и тоже создал тогда нечто вроде новой секты. Мне случилось его тогда слышать в одной «зале», на проповеди, и, помню, я не нашел в нем ничего особенного: он говорил ни особенно умно, ни особенно скучно. А между тем он делает чудеса над сердцами людей; к нему льнут; многие поражены: ищут бедных, чтоб поскорей облагодетельствовать их, и почти хотят раздать свое имение. Впрочем, это может быть только у нас в России; за границей же он кажется не так заметен. Впрочем, трудно сказать, чтоб вся сила его обаяния заключалась лишь в том, что он лорд и человек независимый и что проповедует он, так сказать, веру «чистую», барскую.

Правда, все эти проповедники-сектанты всегда уничтожают, если б даже и не хотели того, данный церковью образ веры и дают свой собственный. Настоящий успех лорда Редстока зиждется единственно лишь на «обособлении нашем», на оторванности нашей от почвы, от нации. Оказывается, что мы, то есть интеллигентные слои нашего общества, — теперь какой-то уж совсем чужой народик, очень маленький, очень ничтожненький, но имеющий, однако, уже свои привычки и свои предрассудки, которые и принимаются за своеобразность, и вот, оказывается, теперь даже и с желанием своей собственной веры.

Собственно про учение лорда трудно рассказать, в чем оно состоит. Он англичанин, но, говорят, не принадлежит и к англиканской церкви и порвал с нею, а проповедует что-то свое собственное. Это так легко в Англии: там и в Америке сект, может быть, еще больше, чем у нас в нашем «черном народе». Секты скакунов, трясучек, конвульсьонеров, квакеров, ожидающих миллениума и, наконец, хлыстовщина (всемирная и древнейшая секта) — всего этого не перечтешь. Я, конечно, не в насмешку говорю об этих сектах, сопоставляя их рядом с лордом Редстоком, но кто отстал от истинной церкви и замыслил свою, хотя бы самую благолепную на вид, непременно кончит тем же, чем эти секты. И пусть не морщатся почитатели лорда: в философской основе этих самых сект, этих трясучек и хлыстовщины, лежат иногда чрезвычайно глубокие и сильные мысли.

По преданию, у Татариновой, в Михайловском замке, около двадцатых годов, вместе с нею и с гостями ее, такими, как, например, один тогдашний министр, вертелись и пророчествовали и крепостные слуги Татариновой: стало быть, была же сила мысли и порыва, если могло создаться такое «неестественное» единение верующих, а секта Татариновой была, по-видимому, тоже хлыстовщина или одно из бесчисленных ее разветвлений.

Я не слыхал из рассказов о лорде Редстоке, чтоб у него вертелись и пророчествовали (верчение и пророчество — есть необходимейший и древнейший атрибут почти всех этих западных и наших сект, по крайней мере, чрезвычайного множества. И Тамплиеры тоже вертелись и пророчествовали, тоже были хлыстовщиной и за это самое сожжены, а потом восхвалены и воспеты французскими мыслителями и поэтами перед первой революцией); я слышал только, что лорд Редсток как-то особенно учит о «схождении благодати» и что, будто бы, по выражению одного передававшего о нем, у лорда «Христос в кармане», — то есть чрезвычайно легкое обращение с Христом и благодатью. О том же, что бросаются в подушки и ждут какого-то вдохновения свыше, я, признаюсь, не понял, что передавали.

Правда ли, что лорд Редсток хочет ехать в Москву? Желательно, чтоб на этот раз никто из нашего духовенства не поддакивал его проповеди. Тем не менее он производит чрезвычайные обращения и возбуждает в сердцах последователей великодушные чувства. Впрочем, так и должно быть: если он в самом деле искренен и проповедует новую веру, то, конечно, и одержим всем духом и жаром основателя секты. Повторяю, тут плачевное наше обособление, наше неведение народа, наш разрыв с национальностью, а во главе всего — слабое, ничтожное понятие о православии. Замечательно, что о лорде Редстоке, кроме немногих исключений, почти ничего не говорит наша пресса.”

(Ф. М. Достоевский. “Дневник писателя”. 1876. Март. Глава вторая. II. Лорд Редсток)

Институт Диаконисс

Институт диаконисс был открыт в Хельсинки Авророй Карловной Карамзиной.

Читать далее….

…Во вторник 17 декабря 1867 г. было торжественное открытие и освещение диаконического учреждения Авроры Карамзиной. Народу прибыло так много, что некоторым пришлось стоять в прихожей. Среди гостей был генерал-губернатор граф Адлерберг с супругой. Зал собраний был украшен зелеными растениями, гирляндами, а над стулом выступающего было большими буквами составлено слово «Иисус».

Вначале спели духовный гимн «Сейчас глаза я поднимаю», затем доктор теологии Г.М. Ванерберг (1818-1887), тесть Карла Йоханнеса Сирелиуса (1864–1937) (сына Клеменса Йохана Габриэля Сирелиуса), произнес речь на тему Нагорной проповеди, где прозвучали такие слова: «Спасены милостивые, потому что им выпадет милость. Будьте милостивы, как Отец ваш милостив». Потом он зачитал государственный документ, подписанный руководящими чиновниками и свидетельствующий о законности учреждения. Под конец доктор Ванерберг объявил диаконическое заведение открытым и помолился за Божье благословление для него.

После того как был спет гимн «На тебя Иисус единого», выступил управляющий пастор Э.В. Петтерсон, который рассказал подробно о диаконической работе и ее истории. Он дал практические советы тем, кто хотел стать учеником этого заведения. Потом все спели гимн «Господь, благослови нас, помоги, защити в опасностях».

Когда Аврора бывала в поездках, она писала письма работникам приюта, и была всегда тесно связана с его жизнью. В письме от 31.01.1894 г., посланном из Лиссабона, она радовалась тому что после долгого перерыва заведение нашло нового руководителя пастора С. Олсона: «Ах как велик наш Отец небесный! С каждым днем я вижу все яснее и яснее его безграничную благость и любовь. Где же найти нам слова благодарности Ему за то, что он дал нам собственного пастора для нашего дорогого дома».

В первый Попечительский совет института входили: Хельт Отто Эдуард Август, Ванерберг Габриэль Мауриц, Петтерсон Эрик Виктор.


 

Сегодня Helsinki Diakonissalaitos (HDL) — это некоммерческая организация, работающая в Финляндии и других европейских странах. Helsinki Diakonissalaitot Foundation sr занимается помощью людям, которым грозит маргинализация. Группаы Института диаконисс работают, например, с молодежью, семьями, детьми, людьми без документов, восточноевропейскими цыганами, инвалидами и пожилыми людьми. В 2017 г. фонд отпраздновал свое 150-летие.

В фонде Института диаконисс и его дочерних компаниях работает около 2900 человек, примерно половина из которых находится в подразделениях фонда в разных частях страны. Штаб-квартира диаконисс находится в Хельсинки, округ Каллио. Заведение работает здесь с 1897 г. Помимо столичного региона, Институт диаконисс действует также в Лахти, Ювяскюля, Куопио, Тампере, Турку, Оулу и Рованиеми.

Институт Диаконис в Хельсинки имеет историческую коллекцию предметов и фотографий. Самые старые объекты относятся к 1860-м гг.

Подробно Свернуть

ГАЗЕТА «РУССКИЙ РАБОЧИЙ»

Из всего, что было опубликовано пашковцами, самой известной и важной была ежемесячная восьмистраничная газета «Русский рабочий», издание которой начала в 1875 г. Мария Григорьевна Пейкер и продолжала, с коротким перерывом, до 1886 г. Газета была нацелена на русских рабочих, являлась адаптацией английской газеты того же наименования и содержала картинки, занятые у Лондонского общества религиозных трактатов, вместе с переводами с английского коротких историй назидательного характера, библейские истории, проповеди Иоанна Златоуста и Тихона Задонского и другие возвышенные истории, поднимающие дух человека. Издательница оформляла, писала, распространяла газету сама, за свой счет. В то время как в 1882 г. обращение «Русского рабочего» было только двести экземпляров, его популярность постоянно росла и достигла примерно трех тысяч подписчиков, из них две тысячи получали газету по почте, а остальные – лично, в Санкт-Петербурге.

Даже православное священство, вообще с подозрением относившееся к пашковцам, оценило «Русского рабочего». В 1884 г. правительственная газета рекомендовала «Русского рабочего» своим читателям как одну из лучших публикаций для простых людей, особенно хваля его картинки, невысокую цену и полезное содержание. Православное общество распространения полезных книг, расположенное в Москве, перепечатало, по крайней мере, десять историй из «Русского рабочего» тиражом в двенадцать тысяч экземпляров каждая, и распространило среди крестьян.

После смерти Марии Григорьевны издание журнала взяла на себя ее дочь Александра Ивановна Пейкер.

«Русский рабочий», однако, не был свободен от проблем, преследовавших большую часть пашковской литературы на ее начальном этапе. Издатель газеты, Мария Григорьевна Пейкер, провела много времени в Англии, и, как указал Николай Лесков, по-видимому, «в той же мере забыв свою Россию, а может быть, никогда не знав ее и прежде». Однако лесковский критический обзор, опубликованный в очерке «Сентиментальное благочестие. Великосветский опыт простонародного журнала», невольно выдает восхищение издателем, чьи усилия он оценил, чувствуя острую нужду в религиозной литературе. Между Лесковым и Пейкер завязалась переписка, которая привела к глубокой дружбе. Лесков писал Пейкер в 1879 г.: «“Русского рабочего” надо воссоздать, чтобы он действительно шел и дело делал, или его надо бросить. Этак дело идти не может. Издание – дело заботное, и оно еще и ревниво, как влюбленная женщина, надо его строить и строить неустанно, а то оно рухнет и строителя придавит. Журнал народный, в свободном истинно христианском духе в России есть предприятие самое доброе и самое благочестивое, и число его подписчиков должно быть 100–200 тысяч. Пусть Вас это не удивляет, – это, несомненно, так. Но издание надо вести заботливо, старательно и только в духе христианском, не вдаваясь ни в какую церковность, ни в ортодоксальную, ни в редстокистскую».

Вскоре Лесков взялся за издание на один год и сам написал несколько статей. Двенадцатилетний сын Лескова Андрей особенно радовался тому времени, когда отец брал его с собой к Пейкерам, где он работал вместе с Марией Григорьевной. Двадцатилетняя «тетя Полли», как он обращался к дочери Марии Григорьевны – Александре Ивановне, позволяла ему резать, раскрашивать и наклеивать картинки библейских историй, пока она ему их объясняла, и учила его песням из сборника «Любимых стихов».

Даже всеми любимый «Русский рабочий», однако, пал жертвой растущих религиозных репрессий и ограничений при царе Александре III, под влиянием обер-прокурора Победоносцева. В 1885 г. церковный цензор, архимандрит Святейшего Синода, назначенный препятствовать печатанию ересей, стал совершенно неумолимым. Призыв к читателям – искать общения с Богом – был запрещен, поскольку в нем не говорилось, что общение с Богом можно найти только через церковь. В некоторых случаях Пейкер запрещали печатать отрывки из Священного Писания, а отцы церкви представляли собой особую трудность. Однажды Пейкер должна была переписать историю Павла и Силы так, чтобы избежать каких-либо ссылок на Писание и даже вообще на библейское происхождение истории. Точное цитирование слов недавно канонизированного святого Тихона Задонского, епископа Воронежа, было запрещено. История блудного сына была особенно проблематичной, потому что ее трудно было сочетать с исключительными требованиями православной церкви.

Хотя Пейкер никогда не получала официального извещения, что ее газета должна прекратить свое существование, «Правительственный вестник», который только двумя годами раньше рекомендовал газету «Русский рабочий», объявил ее обращение запрещенным. В некоторых местах полиция даже ходила от дома к дому, собирая и уничтожая старые выпуски. Когда Александра Ивановна посетила священников, членов Комитета Святейшего Синода, ей не указали причины, по которой ее публикации больше не пропускаются цензорами, или в чем она, по мнению Святейшего Синода, ошибается. Церковному цензору просто приказали не пропускать ничего, присылаемого ему для публикации в «Русском рабочем», и даже не открывать конверты. В то время как газета таким образом пришла к своему концу, издатель Александра Пейкер отказывалась унывать. Она продолжала проводить собрания для молодых девушек, вести библейское изучение со студентами вместе с бароном Павлом Николаи и руководить русским студенческим христианским движением, работать добровольцем в госпитале для бедных в петербургском пригороде Лесная, регулярно посещать слепую великую княгиню в ее дворце и служить «пастырем душ» многим молодым братьям и сестрам, достигающим ведущего положения.

Подробно Свернуть

Владимир Петрович Мещерский, племянник Авроры Карловны, также не остался в стороне от освещения событий с участием лорда Редстока.

Лорд Редсток легко узнается в образе лорда Хитчика в романе Мещерского «Лорд‐апостол в большом петербургском свете», где он изображен резко негативно. Приехав в Петербург и поселившись в гостинице, лорд Хитчик спрашивает управляющего: «Христос велел мне остановиться у вас; но вы скажите мне, вы хотите меня принять, как принимали первые христиане апостолов? Я лорд Хитчик, я богат как лорд Хитчик, но как апостол я беден: я ничего не имею, я ничего не могу платить; как вы хотите меня принять, как лорда Хитчика или как апостола?». Используя свой дар внушать людям доверие, лорд Хитчик убеждает хозяина отеля принять его «как апостола», то есть бесплатно. Сплетня об этом случае, действительно, ходила по Петербургу.

У Мещерского в речи лорда Хитчика изобилуют лексические конструкции, указывающие на то, что он считает себя «избранным» и наделенным таинственной мистической силой: «Теперь, помолившись, встаньте и слушайте, что устами моими откроет нам сегодня благодать»; «Это не я говорил, это говорил дух свыше» и т.д. Лорд молится, уткнувшись головой в перила балкона, и получает потом «откровения свыше».

Мещерский изображает несколько собраний под руководством лорда Хитчика, на которых пение перемежается плачем, биением себя в грудь и иными экстатическими состояниями. В романе Мещерского лорд Хитчик производит впечатление на слушателей и слушательниц вовсе не только и не столько своей проповедью: «Не знаю, сколько он душ спасет, но в чем я уверена, так это в том, что у него фигура героя романа, который может погубить не одну, а несколько душ», – говорит одна дама высшего света.

ДВИЖЕНИЕ ПРОБУЖДЕНИЯ ЛЕСТАДИУСА

Движение пробуждения Лестадиуса распространилось через Финляндию в Санкт-Петербург. Случилось так, что еще при жизни Лестадиуса, его друг, французский исследователь природы Ксавье Мармье, познакомился с Авророй Карамзиной и рассказал ей о деятельности Ларса.

Ларс Лестадиус родился в шведской Лапландии, в западных гористых частях графства Норрботтен, самого северного в Швеции. Его отец зарабатывал на жизнь охотой, рыбной ловлей и собиранием смолы. Семья жила бедно, но с помощью сводного брата, который был пастором, Ларс Леви поступил в Уппсальский университет в 1820 г., где он показал отличные результаты в обучении. Лестадиус проявлял большой интерес к ботанике и был назначен ассистентом департамента ботаники, одновременно продолжая изучение теологии. В 1825 г. он был рукоположен в сан лютеранского пастора.

Его первый приход был в Арьеплуге, где он стал региональным миссионером для округа Питео. C 1826 по 1849 гг. он был викарием в приходе Каресуандо в шведской Лапландии, и затем служил в приходе Паяла в Норрботтене — с 1849 г. до конца жизни. Родной язык Лестадиуса был шведский, но он также владел луле-саамским языком (диалектом). После года жизни в Каресуандо он выучил финский и северносаамский языки. Он обычно проповедовал на финском языке, так как это был самый распространенный язык в регионе, но при необходимости использовал для проповедей северносаамский и шведский языки.

В дополнение к своим пасторским обязанностям он продолжал интересоваться ботаникой и написал большое количество статей о растениях Лапландии. Он также принял участие в качестве ботаника во французской исследовательской экспедиции на землю саамов (1838-1840). По запросу экспедиции он занимался исследованием саамской мифологии, однако эта работа не была издана среди трудов экспедиции, и много лет считалось, что рукопись Лестадиуса была потеряна. Заключительная часть рукописи была обнаружена только в 2001 г.

В 1844 г. Лестадиус во время инспекционного тура в Оселе встретил в Емтланде в муниципалитете Круком женщину саами по имени Милла Клементсдоттер. Она принадлежала к ривайвелистскому движению, которое возглавлял пастор Пер Брандель в приходе Нура в муниципалитете Крамфорс в Онгерманланде. Она рассказала Лестадиусу о своем обращении к живой вере. Это произвело сильное впечатление на Лестадиуса. После этого он пережил духовный опыт получения прощения за свои грехи, что стало вдохновляющим фактором его пасторской деятельности.

Саамы, или лопари, – небольшой этнос, живущий на севере Европы, – в XIX веке пасли оленей, занимались охотой, рыболовством. В тяжелой северной жизни было мало радостей и отдыха, а единственным видом развлечения становилась выпивка. Народ вымирал от повального пьянства и алкоголизма. Саамы были «двоеверами». Они обращались к шаманам, но верили и в Христа, посещали лютеранскую церковь и даже добросовестно жертвовали десятину.

Начав служение, Лестадиус поставил целью «высушить» от пьянства родной край. Он писал проповеди обличительного характера и зачитывал их в церквях. Не всем прихожанам это нравилось. Кое-где его просто изгоняли, но другие люди внимательно слушали.

Перелом наступил в середине 1840-х гг. Под влиянием проповедей Лестадиуса среди саамов начались массовые покаяния. Целыми селениями они бросали пить, становились полными трезвенниками, ведущими благочестивую жизнь. Торговцы прекращали продажу спиртного: одни по убеждению, другие – из-за отсутствия покупателей.

Вскоре о событиях в Лапландии заговорили как о духовном пробуждении. Правда, находились и скептики. Саамы каялись столь эмоционально, со смехом, плачем, что это вызывало у свидетелей неоднозначную реакцию. Но со временем отношение к Лапландскому пробуждению изменилось к лучшему. У Лестадиуса появились последователи за пределами Лапландии. Его книги и проповеди переводились на другие языки. Движение стали называть лестадианством. Его последователи уделяли особое внимание не внешним обрядам, а духовному обновлению и строгой благочестивой жизни.

Живя «на краю земли», Лестадиус был в курсе политических событий. Он считал, что христианские служители несут долю ответственности за революционные восстания в странах Европы.

Ученики Лестадиуса появились и в России. В Санкт-Петербурге это была община древних христиан. Верующие собирались в лютеранской церкви святой Марии. При советской власти, в 1926 г., «Древне-Христианское общество» было зарегистрировано, но в 1932 г. молитвенный дом закрыли. Многие верующие подверглись репрессиям.

 

Подробно Свернуть

БРАТ АВРОРЫ О ЛОРДЕ РЕДСТОКЕ

Брат Авроры, барон Эмиль Шенваль-Валлен, описывает в письме к ней свои впечатления от собраний лорда Редстока в Петербурге. Надо думать, что брат с сестрой при встречах много говорили о Редстоке, который произвел на них незабываемое впечатление. По отрывкам из писем Эмиля видно, что он вспоминает о нем с большой теплотой.

26.03.1874: «Добавлю, что я слушал лорда Редстока на собрании. Несмотря на то, что он говорил на английском, я хорошо понял содержание, которое было очень хорошим. Зал часовни был полон, и все слушатели были взволнованы. Завтра в 8 вечера он будет говорить на французском, и я с удовольствием пойду туда».

28.03.1874: «Вчера вечером я был на собрании Редстока, где он говорил по-французски. Так как он не дал достаточных разъяснений, я остался ждать и попросил уточнения, и я заметил, что в личной беседе он производит еще более достойное впечатление чем при публичной речи. Он расспрашивал меня о Павле (Демидове) и его моральном состоянии. Жаль, что он не смог увидеть его. Он так полон веры и говорит об этом так естественно и так убедительно, что это впечатляет и убеждает. Я хочу посещать все его собрания, если только представится случай. Он подарил мне на память брошюру под названием «Кровь Иисуса».

01.04.1874: «Я уже много раз слушал Редстока и каждый раз он глубоко трогает меня. Позавчера я был там с графиней Армфельт, для которой его речь показалась познавательной и глубоко затронула ее. Он не щадил слушателей и обнажил им их суетную жизнь без христианской веры. Я вернусь туда завтра, когда он будет говорить на французском, потому что не могу достаточно хорошо понимать его английский».

02.04.1874: «Хожу часто слушать Редстока, он мне очень нравится, хотя он и не настолько красноречивый оратор и не так сентиментален, как его аудитории хотелось бы. Он требует верить слишком строго и устрашает судом тех, кто еще не пришел к вере, и побуждает их не терять время в ожидании, которое может застать их в врасплох, если Христос придет, а мы еще не будем готовы встретить его».

19.04.1874: «Вчера я провел вечер у графа Бобринского вместе с Редстоком и Хаартманом, и он, Редсток, был очень впечатляющ, даже слишком смел в вопросах спасения и веры, так что приходится опасаться поддаться слишком высоким благочестивым надеждам. Он сказал, что вам надо лишь верить в Иисуса Христа и евангелистам, и вы будете спасены, так как своими силами вы ничего не можете сделать и добиться счастья, которое дается тому, у кого есть вера».

18.08.1875: «Рядом с Морской ремонтируют большой дворец Демидовых, и Ливен, который купил его, перевернул там все сверху до низу. Это все бесполезная суета, мы готовим здесь внизу для себя места для пребывания, как будто тут на земле есть что-то постоянное».

Подробно Свернуть

Личности движения

РЕДСТОК ГРЕНВИЛЛ

 

Гренвилл Огастес Вильям Вальдигрев, 3-й барон Редсток (англ. Granville Augustus William Waldegrave, 3rd Baron Radstock; 10 апреля 1833, Лондон — 8 декабря 1913, Париж) — английский религиозный деятель, протестантский миссионер, один из основателей евангельского движения в России, пэр Ирландии.

 

Был единственным сыном в семье вице-адмирала британского флота Гренвилла Уолдигрейва 2-го барона Редстока и дочери банковского служащего Эстер Каролины Пюже. В 25-летнем возрасте женился на Сьюзан Келкрафт, дочери пятого герцога Манчестерского.

 

После окончания Оксфордского университета поступил на военную службу и принял участие в Крымской войне. Во время войны серьезно заболел, что способствовало пересмотру его отношения к христианству. Пережив религиозное обращение, он занялся активной проповеднической деятельностью. Вместе с разделявшей его религиозные взгляды женой Редсток устраивал у себя дома небольшие библейские вечера, на которые собирались офицеры после службы. Редсток с женой сблизился с общиной «свободной» церкви в Бристоле одного из течений евангельского христианства — плимутскими братьями. Братья считали, что богослужения должны проходить максимально просто, без какого-либо клерикального руководства. В отличие от широко известного представителя плимутских братьев, Джона Дарби, входившего в группу «закрытых» (то есть практикующую закрытое причастие) братьев, Редсток принадлежал к «открытым» (допускающим к причастию всех желающих).

 

В 1856 г. унаследовал титул барона Редстока. Через 10 лет оставил военную службу в звании полковника, как миссионер посетил многие страны Европы и Индию. В 1865 г. Редсток вступил в Евангелический союз. В 1866 г. под влиянием проповеди Редстока пережил религиозное обращение Фридрих Бедекер — еще один будущий евангелический миссионер в России.

 

В конце 1873 г. или начале 1874 г. Редсток прибыл в Санкт-Петербург, где познакомился с многочисленными представителями российской аристократии, с которыми вел беседы на духовные темы, а также произносил проповеди в частных домах для широкого круга слушателей. В число последователей барона Редстока вошли княгини Н.Ф. Ливен, В.Ф. Гагарина, граф А.П. Бобринский, граф М.М. Корф, полковник В.А. Пашков, вдова генерал-адъютанта Е.И. Черткова, Ю.Д. Засецкая и др. Организованные Редстоком молитвенные собрания продолжались и в период его выездов из России, к ним присоединялись как дворяне, так и горожане неаристократического происхождения, в результате чего возникло движение «редстокистов». В 1878 г. Редсток покинул Россию.

 

Продолжив миссионерскую деятельность в Европе, в последующие годы Г. Редсток работал в Швеции и Дании, где также активно проповедовал среди представителей высшего общества.

 

С 1889 г. Редсток поселился в Мэйфилде (пригород Саутгемптона), где продолжал собирать людей для проповеди и молитвы, а также занимался благотворительной деятельностью, оказывая поддержку приютам и миссионерским обществам как в Великобритании, так и за рубежом.

 

Жена проповедника Сюзан Шарлотта Келкрафт скончалась 8 декабря 1892 г. Сам Редсток умер в Париже 8 декабря 1913 г., находясь в миссионерской поездке по Франции.

 

Н.С. Лесков в 1877 г. посвятил деятельности Г. Редстока очерк «Великосветский раскол», где описывает его следующим образом: «Он рыжеват, с довольно приятными, кроткими, голубыми глазами… Взгляд Редстока чист, ясен, спокоен. Лицо его по преимуществу задумчиво, но иногда он бывает очень весел и шутлив и тогда смеется и даже хохочет звонким и беспечным детским хохотом. Манеры его лишены всякой изысканности… Привет у него при встрече с знакомым заученный и всегда один и тот же — это: «Как вы себя душевно чувствуете?» — Затем второй вопрос: «Что нового для славы имени Господня?» Потом он тотчас же вынимает из кармана Библию и, раскрыв то или другое место, начинает читать и объяснять читаемое. Перед уходом из дома, прежде чем проститься с хозяевами, он становится при всех на колени и громко произносит молитву своего сочинения, часто тут же импровизированную: потом он приглашает кого-нибудь из присутствовавших прочесть другую молитву и, слушая ее, молится… Молитва всегда обращается к Богу-Отцу, к Троице или к Иисусу Христу, и никогда ни к кому другому, так как призывание Св. Девы, апостолов и святых лорд Редсток не признает нужным и позволительным… В молитвах, кроме прошений, слышится иногда восторженный лепет хвалы… Это лепет страстного экстаза души влюбленной; но тем это и понятнее».

 

Ф.М. Достоевский в «Дневнике писателя» в 1876 г. отзывался о Г. Редстоке: «Мне случилось его тогда слышать в одной «зале», на проповеди, и, помню, я не нашел в нем ничего особенного: он говорил ни особенно умно, ни особенно скучно. А между тем он делает чудеса над сердцами людей; к нему льнут; многие поражены: ищут бедных, чтоб поскорей облагодетельствовать их, и почти хотят раздать свое имение. Впрочем, это может быть только у нас в России; за границей же он кажется не так заметен. Впрочем, трудно сказать, чтоб вся сила его обаяния заключалась лишь в том, что он лорд и человек независимый и что проповедует он, так сказать, веру «чистую», барскую. Правда, все эти проповедники-сектанты всегда уничтожают, если б даже и не хотели того, данный церковью образ веры и дают свой собственный».

 

По мнению отдельных исследователей, прообразом великосветского кружка графини Лидии Ивановны в романе Л.Н. Толстого «Анна Каренина» является кружок, организованный Г. Редстоком в Санкт-Петербурге. Сам Редсток выведен в романе в образе сэра Джона.

 

Молитвенные собрания, организованные Г. Редстоком, сохранились после закрытия ему въезда в Россию и дали начало формированию объединения евангельских христиан. В связи с этим евангельские христиане-баптисты, христиане веры евангельской-пятидесятники и представители близких к ним христианских направлений рассматривают барона Редстока в качестве одного из родоначальников евангельского движения в России, а его деятельность в Санкт-Петербурге оценивается ими как «Великое пробуждение». Деятельность Редстока в России вызвала критику со стороны Феофана Затворника, который упрекал его за отсутствие церковности, главным образом за отрицание таинства миропомазания, и назвал его «английским апостолом из секты духоносцев».

БЕДЕКЕР ФРИДРИХ ВИЛЬГЕЛЬМ

 

В те времена, когда Аврора Карловна поселилась в поместье Хакасалми, она часто устраивала небольшие собрания с молитвами, где выступал приглашенный ею священник или проповедник. Когда позднее она из-за ослабевшего слуха уже не могла следить за службой в церкви, то эти домашние собрания стали для нее важными духовными и душевными связующими звеньями в отношениях с ее давними друзьями. Среди иностранцев, которых можно было видеть в ее доме, был также немецко-английский доктор философии Фредерик Вильгельм Бедекер.

 

Бедекер родился 3 августа 1823 г. в Виттене в Вестфалене. Его отец был ученым, известным знатоком птиц. Бедекер учился коммерции и уже многие годы работал в торговле. В 1851 г. он женился, но его молодая жена умерла через пару месяцев. В его жизни начался период длинных путешествий. Он ездил по Германии и Англии, но потом отправился в Тасманию и Австралию, где зарабатывал себе на жизнь, обучая желающих новым языкам. Через десять лет он вернулся в Европу, и пробыв немного на своей родине в Германии, поехал в Англию, где принял ее гражданство. В 1862 г. он вступил в брак с английской вдовой.

 

Бедекер жил в Вестоне, куда лорд Редсток в 1866 г. приехал проводить собрания. Бедекер посещал эти собрания, но под конец всегда спешил выйти из зала, чтобы не столкнуться с оратором, и старался избегать разговоров. В один из вечеров он задержался, и лорд Редсток приблизился к нему и сказал: «Дорогой друг, у Бога сегодня есть известие как раз для тебя». Мужчины удалились в соседнюю комнату беседовать и молиться. Для Бедекера открылась вера в Бога и в Спасителя. Позднее он признавался: «Я вошел в это помещение сомневающимся гордецом, а вышел из него смиренным учеником Христа». Через некоторое время и его жена, увидев большие изменения в муже, пришла к вере. В это время в здоровье Бедекера произошла поразительная перемена. Он долгое время был серьезно болен, но после своего духовного возрождения окреп настолько, что смог обходиться без лекарств.

 

Через несколько лет после своего перерождения Бедекер с женой переехал в Бристоль, чтобы изучать там медицину. Обучение длилось около года, и эти полученные знания пригодились ему позднее, когда он много путешествовал. В Бристоле он встретился с Георгом Мюллером, известным основателем сиротского дома. Их дружба длилась в течении десятилетий, вплоть до смерти Мюллера в 1898 г. Бедекер познакомился с методами работы друга и понял, что Господь хочет использовать и его как проповедника Евангелия. Через многие годы, в 1892 г. они встретились в Вене, и Мюллер, положив руки на голову Бедекера, благословил его на работу в дальних уголках России, для того чтобы поддерживать сосланных туда братьев по вере.

 

Бедекер продолжил свое образование в Германии, и получил степень доктора философии в университете Фрайбурга, там он почувствовал в себе призвание к проповедованию. В начале Бедекер проповедовал Евангелие в Германии, и часто вместе с Георгом Мюллером, но в 1875 г. он начал работать в России.

 

Бедекер работал в среде русских немцев в городах западной России. Чаще всего он получал от представителей местной власти теплый прием и разрешение на проведение собрания, но были также случаи, когда на его долю выпадало высокомерное и неприязненное отношение должностных лиц.

 

Бедекер познакомился в Петербурге с несколькими влиятельными особами из высшего общества, которые приняли евангелическую веру. Когда полковник Пашков организовал в Петербурге русское евангелическое собрание, которое проводили во дворце графини Ливен, то на нем присутствовал и Бедекер с женой. Будучи в Петербурге Бедекер чаще всего и жил во дворце графини Ливен (бывшем доме А.К. Демидовой-Карамзиной на Большой Морской улице, д. 43), где для него была устроена личная комната в так называемом малахитовом зале, который украшали колонны и камин из малахита Демидовых. Он часто принимал участие в собраниях, проводимых в этом дворце. Во время начала деятельности Бедекера в России, там уже находился лорд Редсток, и они много общались друг с другом. С помощью Редстока Бедекер познакомился со многими аристократами Петербурга и принял участие во многих частных беседах и собраниях.

 

Несмотря на то, что Бедекер с удовольствием вращался во всех слоях общества и беседовал с разными людьми, постепенно для него стало обозначаться его основное поле деятельности. Это была работа среди заключенных, и особенно были близки его сердцу христиане, преследуемые за веру и свои убеждения. В 1890-х гг. ожесточились гонения и множество евангелических христиан было сослано в Сибирь. С помощью некоторых русских влиятельных лиц ему удалось получить особое разрешение для посещения русских тюрем и раздачи там Библий заключенным. Это единственное в своем роде право было у него на протяжении 18 лет, и он усердно использовал его. Когда кошелек, где вместе с этой бумагой была заметная сумма денег, был украден у него, то русские друзья выписали ему новый пропуск, текст которого предоставлял ему еще более широкие возможности в его работе.

 

По воспоминаниям С.П. Ливен, несмотря на гонения в отношении протестантов, Бедекеру не чинили препятствий, он находил подход к властям и пользовался их доверием. «Я думаю, что это частью объясняется его мудрым поведением, — отмечала С.П. Ливен. — Он не собирал денег и воздерживался за границей от рассказов о том, что он видел во время своих путешествий». По ее словам, миссионерские поездки Бедекера финансировались некоторыми из петербургских верующих, среди которых были состоятельные люди.

 

И все же начальники тюрем не всегда были доброжелательны к нему и ставили ему различные преграды. Хотя напрямую они не могли игнорировать право пропуска, но старались находить косвенные доводы для задержки. К примеру, Бедекер однажды подчеркнул в Библиях важные места для понимания божьего милостивого прощения и любви к грешникам, но служащий увидел в этом нарушение инструкции. Бедекеру пришлось собрать книги и заменить их на чистые. Его проповеди затронули души многих тюремных служащих и охранников.

 

Бедекер совершил две поездки через Сибирь. Первая его поездка в 1890 г. продлилась шесть месяцев. После этой поездки он рассказывал, что успел раздать там 12 тысяч Библий и рассказать о Евангелии перед 40 тысячами осужденных. Остановочными пунктами его поездки были следующие города: Пермь, Тюмень, Иркутск около Байкальского озера и Благовещенск на Дальнем Востоке России. Конечным пунктом был остров Сахалин, куда ссылали самых опасных преступников. Один англичанин, который однажды пару месяцев провел в поездке с Бедекером, описывал его собрания в тюрьмах так: «Обыкновенно он вначале беседовал с менее опасными преступниками. С первых же слов было понятно, что он любит их, эта любовь покоряла слушателей и привлекала их внимание. Главной темой его речи было следующее: «Бог любит грешников, и Он отдал своего сына умирать за них». После собрания арестантам раздавали Библии и брошюры. Потом мы обычно посещали камеры. Доктор Бедекер говорил тогда с заключенным один на один. Многие из них не понимали языков, на которых мы говорили, но если у нас были Библии на их языке, то мы просили грамотных почитать их для других».

 

Много лет вместе с ним нес миссионерский труд И.В. Каргель. В числе других осужденных, Бедекер и И.В. Каргель навещали и осужденных за веру христиан-протестантов. «Мы всегда с большим интересом слушали «дедушку Бедекера», а также и Ивана Вениаминовича Каргеля, когда они рассказывали о своих переживаниях и встречах с ссыльными на Кавказе или в Сибири. Эти ссыльные несомненно были «солью земли и светом мира» на нашей родине», — вспоминала С.П. Ливен.

 

Чем дольше Бедекер проводил свою работу, тем больше он увлекался ею. Однажды, выступая в Англии с докладом о проделанной работе, он сказал следующее: «Если бы у меня было несколько жизней, то я хотел бы провести их все проповедуя Евангелие тем тысячам несчастным, безнадежным людям, которые проводят свои дни в темноте и в смертной тени».

 

Ему также довелось работать в Финляндии. Когда он стал посещать финские тюрьмы, то познакомился с Матильдой Вреде, и она была для него переводчицей и помощницей. Много раз Бедекер выступал в Хельсинкском университете перед учащимися и учителями, и в доме Авроры Карамзиной он был частым гостем.

 

Его земной путь закончился в Англии в Бристоле в возрасте 83 лет. Лорд Редсток случайно был в это время в Англии и присутствовал на его похоронах. Он рассказал на церемонии о духовном возрождении друга и о его жизненном труде. На его надгробном памятнике были выгравированы следующие слова: «Фредерик Вильгельм Бедекер / доктор философии /, спасенный дорогой кровью Иисуса, увидел Царя в Его славе 9.10.1906 года в возрасте 83 лет».

КАРГЕЛЬ ИВАН ВЕНИАМИНОВИЧ

 

Иоганн Каргель родился в 1849 г. в семье немецких колонистов, живших в Грузии. Родители Каргеля и до, и после его рождения часто меняли место жительства (временами жили за пределами Российской империи — в Германии, Англии). Его мать, по национальности армянка, дала сыну хорошее воспитание. Отец был немцем, но Софья Ливен свидетельствовала, что у него были шотландские корни. По одному из предположений, родители Каргеля переехали в Российскую империю из Болгарии, находившейся тогда под властью Турции, и потому имели турецкое подданство.

 

Обращение к Богу Иоганн пережил в 1869 г. Он был крещен немецким колонистом, баптистом Мартином Кальвейтом 6 октября 1869 г. в Тифлисе. Тифлисская община была первой русской баптистской общиной в Российской империи. Ее основатель и первый пресвитер Никита Воронин был крещен Мартином Кальвейтом двумя годами раньше, чем Каргель. Примерно в 1871 г. русская община из бывших молокан, возглавляемая Ворониным, и маленькая немецкая община, возглавляемая Кальвейтом, объединились. Кроме Кальвейта и Воронина, в числе членов общины был один из будущих лидеров русского баптизма Василий Павлов.

 

Проведя несколько лет в Тифлисе, Каргель перебрался в Одессу, где с июля 1872 г. до Пасхи 1873 г. жил в семье одного из лидеров братских меннонитов Иоганна Вилера (в будущем — первого председателя Союза русских баптистов).

 

В 1872 и 1873 гг. Каргель совершил две поездки в Молочанский меннонитский округ, приняв во время второй поездки участие в меннонитской конференции в колонии Клиппенфельд. Здесь он встретился с немецким баптистом Карлом Ондрой, с которым ранее познакомился в доме Вилера. Ондра предложил Каргелю возглавить общину колонии Сорочин, расположенной недалеко от Нойдорфа. Вероятно, именно в этот период Каргель принял решение полностью посвятить себя труду миссионера и пастора. Каргель прослужил пастором этой церкви менее двух лет, причем в этот период он полгода провел в Гамбурге, обучаясь в местной миссионерской школе. По окончании школы Иоганна рукоположили на пасторское служение.

 

В начале 1875 г. Каргель отправился из Сорочина в Санкт-Петербург. Его поездка имела двойную цель. С одной стороны, он по просьбе Немецкого союза баптистов должен был ходатайствовать перед российским правительством об официальном признании немецких баптистов, до этого подвергавшимся преследованиям в России. С другой — Ондра опекал немецкую баптистскую группу в Санкт-Петербурге и хотел, чтобы Каргель посетил ее. Побывав в этой общине, раздираемой внутренними противоречиями, Каргель решил остаться в Петербурге. Вероятно, на его решение повлияли перспективы миссионерской работы в столице. Спустя два года он писал, что в Петербурге проживало от 45 до 50 тысяч немцев, что давало простор для деятельности миссии. Каргель возглавил общину. К весне 1876 г. он сумел преодолеть противоречия в церкви, ввести дисциплину, установить фиксированное членство и совершить одиннадцать крещений.

 

За пять лет (1875-1880) община выросла с 34 до 100 человек. В 1877 г. Каргель прошел длительный процесс получения российского подданства, чтобы не быть высланным за свою миссионерскую деятельность. В 1879 г. Каргель, воспользовавшись кратковременным смягчением законодательства в отношении баптистов, сумел зарегистрировать у городских властей немецко-баптистскую общину. Для этого ему необходимо было принести клятву верности русскому царю.

 

В Петербурге он познакомился с Василием Пашковым. По его приглашению Каргель проповедовал на собраниях пашковцев, не оставляя своей общины. По свидетельству Софьи Ливен, хотя Каргель прибыл в Петербург уже верующим, он «всегда считал Василия Александровича Пашкова своим духовным учителем и отцом во Христе». В круг общения Пашкова входили самые разнообразные люди, в том числе и представители высшей петербургской аристократии, искренне принявшие евангельское учение. Впоследствии сам Пашков и его единомышленники оказывали Каргелю не только духовную, но и материальную поддержку.

 

В 1880 г. Каргель отправился для миссионерской работы в Болгарию. В том же году он женился на евангельской христианке Анне Семеновой, с которой познакомился на собраниях пашковцев.

 

Прибыв в Болгарию, Иоганн Каргель сразу же отправился в Казанлык, где, после собеседования о вероисповедании, 7 сентября 1880 г. крестил пятерых верующих, основав первую болгарскую баптистскую церковь. Каргель стал пресвитером этой общины и нес это служение до 1884 г. Благодаря жене Иоганн все лучше осваивал русский язык. Он проповедовал для местного населения на смеси русского и болгарского.

 

В 1884 г. Каргель участвовал в двух исторических евангельских съездах. Сначала — в съезде евангельских христиан, баптистов и штундистов в Санкт-Петербурге, созванном Василием Пашковым и Модестом Корфом. А затем в качестве заместителя председателя — в первом съезде русских, украинских и немецких баптистов в селе Нововасильевка Таврической губернии.

 

После изгнания из России царскими властями Василия Пашкова и Модеста Корфа (май-июнь 1884 г.), Каргель не стал восстанавливать свое положение в немецкой баптистской общине Петербурга, а стал опекать «осиротевшую» общину евангельских христиан-пашковцев. Ему помогали петербургские аристократки Черткова, Гагарина и Ливен. Община не имела формального лидера — рукоположенного служителя. Из-за постоянного вмешательства полиции, собрания евангельских христиан проходили в различных местах города. Несмотря на протесты петербуржских евангельских христиан, желавших, чтобы Каргель постоянно находился в городе, он по-прежнему часто совершал длительные поездки — для миссионерства, помощи другим общинам или участия в конференциях верующих. С 1885 г. Каргель совершал поездки по России вместе с проповедником Фридрихом Бедекером, переводя, по необходимости, его проповеди. Бедекер получил от правительства разрешения посещать с проповедью тюрьмы и места ссылок. В совместных поездках Каргель с Бедекером побывали во множестве таких мест в самых разных уголках страны — от Кавказа до Сахалина. Их проповеди услышали более 40 тысяч заключенных, было роздано 12 тысяч Евангелий.

 

Петербуржский журналист Н. Животов описывал Каргеля как человека «средних лет, красивой представительной наружности». Животов писал, что был очень поражен начитанностью Каргеля, его «обширными знаниями и блестящими ораторскими способностями».

 

В 1903 г. Иван Каргель участвовал в работе Первого европейского конгресса баптистов в Берлине, а в 1905 г. — в Первом всемирном конгрессе баптистов в Лондоне, где был создан Всемирный баптистский альянс.

 

Голодные 1919-1921 гг. Иван Каргель вместе с дочерями по приглашению княгини Гагариной провел в селе Сергиевском Тульской губернии (ныне — город Плавск), где до конфискации находилось родовое поместье Гагариных и где княгиня была хорошо известна своей масштабной благотворительной деятельностью. Наряду с литературной и проповеднической деятельностью Каргель в течение пяти лет, с 1924 по 1928 гг., преподавал на Библейских курсах в Ленинграде, для чего совершал туда кратковременные поездки. В 1929 г. он был арестован прямо на курсах и выслан из Ленинграда.

 

До 1936 г. он жил в селе Токари (Бережки) близ города Лебедин Сумской области Украины (где имелась община евангельских христиан). В 1937 г. он был арестован и заключен в тюрьму, но вскоре отпущен домой умирать. Последнее время он жил в одиночестве, поскольку его дочери были арестованы. Он умер 23 ноября 1937 г.

ХЕДБЕРГ ФРЕДРИК ГАБРИЭЛЬ

 

Фредрик Габриэль Хедберг родился 15 июля 1811 г. в Салуа. Его родителями были Эрик Йохан Хедберг и Катарина Магдалена Борг. Дедом Хедберга по отцовской линии был капеллан Виханни Фредрик Хедберг, а отцом его матери был Габриэль Борг, который после Фредрика Хедберга был капелланом Виханни и с 1818 г. викарием Раахе и Салойнена. У Фредрика Габриэля Хедберга была только одна сестра, Густава Каролина, родившаяся 1 февраля 1815 г. Родители Хедберга воспитывались в семьях духовенства, поэтому традиционное церковное благочестие было характерно для домашнего воспитания.

 

Хедберг был отправлен вместе со своим дядей Ароном Густавом Боргом, который был на год старше, в приход Виханни, чтобы получить начальное образование у своего второго дяди, Карла Якоба Борга. После этого он продолжил обучение в Тривиальной школе Оулу. В возрасте 15 лет Хедберг сдал экзамен на аттестат зрелости, после чего отправился учиться в университет Турку.

 

Хедберг пришел к идее возрождения в возрасте 14 лет. Об этом времени он рассказывал, что тогда страх перед судом Божиим побуждал его прилежнее читать слово Божие, и слово это все более и более привлекало его своей тайной, живительной силой. В какой-то момент он наткнулся на отрывок из Библии, в котором говорилось о страданиях и смерти Иисуса. Он отметил, что в нем говорится, что это произошло во искупление грехов всего мира и что каждый, кто верит в распятого и воскресшего Спасителя, воистину получит прощение грехов, жизнь и блаженство. По словам Хедберга Дух Святой просветил его через это слово, тревога и страх, долгое время тяготившие его, сменились радостной и живой уверенностью в прощении грехов.

 

С поступлением в университет Хедберга ждали новые впечатления и влияния. Практически весь первый учебный год ушло на изучение обязательного для государственных служащих русского языка. Летом 1827 г. Хедберг планировал закончить обучение, но пожар в Турку помешал этому. Хедберг подумывал о медицинской карьере, также у него были увлечения естественными науками. Но, 27 апреля 1832 г. он получил степень бакалавра по философии, а 21 июня того же года был рукоположен в магистра. После этого он начал изучать богословие с целью стать священником. Большое количество преподавателей богословия того времени были выходцами с философского факультета. В студенческие годы религиозность Хедберга была в значительной степени окрашена религиозностью эпохи Просвещения. Студенческая пора вообще была для него счастливым временем, но в ноябре 1833 г. он уехал в Турку.

 

Хедберг был назначен служить в Сиунтио. Однако всего через два месяца Хедберг переехал в приход Лохья, в который в то время также входили часовни Нумме и Пусула. Ожидая священнического рукоположения в Турку, он практиковал посещение больных, чтение проповедей и катехизацию. Он успешно справлялся со своей работой и ему предложили должность секретаря капитула всего через пару месяцев после рукоположения. Однако это предложение, как и пару других должностей, он отверг, сославшись на свою молодость.

 

Со временем архиепископу Мелартину стали поступать жалобы от других священников, в которых говорилось, что прихожане уходят к Хедбергу. В 1840 г. Хедберг был переведен служить в Оулу в качестве тюремного проповедника, а затем отправлен в Райппалуото в 1842 г. и в Пеютя в 1843 г., где он написал книгу «Учение о блаженстве». Ему не разрешалось проводить проповеди, никому, кроме заключенных, сидевших в тюрьме. Летом Хедберг проводил богослужения во дворе тюрьмы. Люди собирались за забором, чтобы послушать Хедберга.

 

Во время своего пребывания в Райппалуото Хедберг изучал евангелические тексты Лютера. Он писал: «…слово Божие ясно просветило меня, что Христос уже вполне приобрел все это для меня и что мне не нужно было ничего делать, кроме как верою держаться слова Евангелия, проповедующего благодать. Вместо всех других приготовлений я стал тогда просто и твердо утешать, и поддерживать себя этим словом, и таким образом отталкивать все возражения неверия и диавола и требования закона».

 

В 1844 г. зародилось финское евангелическое движение, и Хедберг стал в нем ведущей фигурой. В 1854 г. Хедберг был избран викарием Каарина, где он начал преподавать прихожанам разъяснения Библии по воскресеньям после обеда, открыл государственную школу и улучшил работу семинарии и частной религиозной практики. В это время Хедберг написал, среди прочего, свой самый обширный теологический труд «Защита Святого Крещения» и почти единолично отредактировал «Христианские послания». Нагрузка была тяжелой, а сердце Хедберга было разбито смертью жены и двоих детей. Он писал: «Тем не менее, Господь счел нужным сохранить меня в немощи, Он поддерживал меня там Своей тайной силой, и Своей благодатью».

 

Отношения с церковным руководством постепенно улучшились. Архиепископ Бергенхайм считал Хедберга «достойным человеком». Хедберг был представителем на всецерковном собрании 1876 г.

 

Движение евангелического возрождения изначально распространилось в районе Пейтя и Турку, а в 1860-х гг. оно пришло в Хельсинки. К моменту основания Финляндской лютеранской евангелической ассоциации в 1873 г. насчитывалось уже 200 евангелических церквей. Позиция Хедберга в создании Лютеранского евангелического общества Финляндии (SLEY) была центральной.

 

Теологическое открытие Хедберга подчеркивало свободную благодать во Христе и значение слова Божьего. Самым известным произведением его обширного литературного наследия является Uskonoppi autuuten (1842), основные принципы которого о несомненности христианского спасения привели к отделению от движения возрождения в 1844 г.

 

В начале августа 1893 г. Хедберга парализовало, так что он больше не мог самостоятельно вставать с постели. Однако он смотрел из окна на свой родной храм и с интересом слушал отчеты о проведенных там богослужениях. Во время болезни он утешал родных: «Я так мал, так мал, но Господь так велик. Я блажен, я счастлив. У меня есть Иисус, у меня есть Бог».

 

Хедберг умер 19 августа 1893 г.

СИРЕЛИУС КЛЕМЕНС ЙОХАН ГАБРИЭЛЬ

 

Родился 27 июня 1818 г. в Каави, Финляндия. Отцом Сирелиуса был Арвид Йохан Сирелиус (1782-1838), служивший капелланом Нильсиа. Сирелиус учился в Куопио и Порвоо. Поступил в Университет в Хельсинки в 1838 г.

 

Сирелиус был рукоположен в священник в епархии Борго 19 июня 1847 г., вскоре после этого он получил степень магистра искусств. Затем работал в Сортавале, Кронштадте и Санкт-Петербурге. Позже он работал проповедником эстонско-латвийского гарнизонного прихода в Хельсинки в 1856-1865 гг.

 

Сирелиус был избран секретарем Финского миссионерского общества в 1859 г. Он работал первым учителем общества с 1862 г., а в 1864-1872 гг. он работал первым директором миссионерского общества. Во время правления Сирелиуса было организовано миссионерское общество, была основана миссионерская школа, и первые миссионеры были отправлены в Овамболенд.

 

В середине 1870-х гг. Сирелиус решил уйти с поста директора. Он был назначен викарием Миккели 20 августа 1875 г. Скончался в Миккели в июле 1888 г.

ХЕЛЬТ ОТТО ЭДУАРД АВГУСТ

 

Родился 18 апреля 1823 г. в семье издателя. Окончил среднюю школу в 1839 г. и получил степень бакалавра и магистра философии в 1844 г. Медицинское образование получил в университетах Гельсингфорса, Вюрцбурга, Берлина, Праги и Вены.

 

Получил степень доктора философии в 1847 г. Позже он получил степень бакалавра медицины в 1852 г. и доктора медицины и хирургии в 1860 г.

 

Сначала работал прозектором, доцентом анатомии в Гельсингфорсском университете, с 1859 по 1885 гг. занимал там же кафедру патологической анатомии. Совершил ряд поездок по Скандинавии и в Центральную Европу.

 

Кроме научной карьеры Хельт усердно работал над организацией здравоохранения в Финляндии, и Хартией здоровья Финляндии 1879 г., ставшей его основной работой на протяжении долгих лет. Был также главным врачом в Хельсинкском институте диаконисс Авроры Карамзиной.

 

Им основан Патологоанатомический институт при Университете.

 

Оказал большое влияние на законодательство в области здравоохранения в Финляндии, а также был видным исследователем в области истории естественных наук и медицины. Его называют отцом истории медицины в Финляндии.

 

Был членом Общества науки и знаний в Гетеборге (1878), Научного общества в Уппсале (1894), Шведской королевской Академии наук (1907), получил звание почетного доктора философии Университета Линнея и университета в Уппсале. В 1910 г. стал почетным членом Финской академии наук и литературы.

 

Был женат с 1850 г. на Иоланде Авроре Тюнеберг. Сыновьями Отто Хельта были химик и сенатор Эдвард Хельт, статистик и политик Август Хельт, теолог Артур Хельт и управляющий банком Отто Хельт. Его племянником был ботаник Ялмар Хьелт.

 

Религия играла важную роль во взглядах Отто Хельта на жизнь. Дом Отто на Северной набережной в Хельсинки стал центром движения возрождения, а религиозность Хельта нашла свое отражение в служении в Финском миссионерском союзе, Институте Диаконисс в Хельсинки и Ассоциации воскресных школ.

 

ВАНЕРБЕРГ ГАБРИЭЛЬ МАУРИЦ

 

Родился 26 января 1818 г. в Хельсинки. Окончил среднюю школу Порвоо в 1834 г. и получил степень бакалавра философии в 1838 г., степень магистра в 1840 г., степень бакалавра теологии в 1843 г., лиценциата богословия в 1850 г. и степень доктора богословия. в 1857 г.

 

Ванерберг был рукоположен в священники в 1843 г.

 

Работал дополнительным секретарем библиотеки Хельсинкского университета в 1839-1842 гг. и секретарем в 1842-1843 гг. Он был лектором богословия в средней школе Порвоо в 1843-1853 гг. и секретарем церковного комитета сената в 1853-1882 гг.

 

Ванерберг был секретарем Комитета церковного права парламента в 1867 г., представителем Банка Финляндии в 1871-1872 гг., председателем комитета Библейского общества в Хельсинки в 1865-1887 гг., председателем Финского миссионерского общества в 1861-1886 гг., председателем правление Института диаконисс в 1868–1885 гг.

 

Ванерберг был женат с 1841 г. на Агате Софии Ачан. У них было семеро детей, самым известным из которых был художник Торстен Ванерберг.

 

В Порвоо семья Ванерберга была дружна с семьей Рунебергов. Ванерберг был магистром философии и стал доктором богословия в 1857 г. одновременно с Йоханом Людвигом Рунебергом. Также он был редактором финской Allmänna Tidning .

 

В 1860 г. Габриэль стал председателем Финского миссионерского общества, основанного в 1859 г. С 1865 г. он был также председателем Финского библейского общества. Оба поста он занимал до самой смерти. В 1868 г. он стал председателем правления дьяконского учреждения в Хельсинки, основанного Авророй Карамзиной.

 

В 1864, 1867 и 1872 гг. он избирался духовенством в качестве представителя банка и подписывал банкноты Банка Финляндии. Ванерберг работал над введением начальных школ в Финляндии. В вопросах церковной политики и религии его считали отчетливо либеральным.

ПЕТТЕРСОН ЭРИК ВИКТОР

Родился 23 марта 1834 г. Родителями Петтерсона были капеллан, заместитель пастора Исраэль Райнхольд Петтерссон и Йоханна Густава Эрстрем.

 

Он был женат между 1861 и 1896 гг. на Шарлотте Фредрике Фабрициус (ум. 1896) и с 1898 г. на Марии Кристине Нурме.

 

Первоначально Петтерсон планировал работать в аптеке и какое-то время был подмастерьем в аптеке Порвоо. Однако вскоре он переехал в Хямеенлинну в качестве учителя государственной школы и параллельно получал образование. Затем он работал учителем немецкого языка и репетитором в частной средней школе в Хельсинки. Петтерссон с отличием окончил факультет богословия в 1863 г. и был рукоположен в священники в 1864 г. Получил степень пастора в 1866 г.

 

Затем Петтерсон работал учителем религии в лицее и был пастором конгрегации финской гвардии в 1867-1876 гг. В 1876 г. получил звание подполковника. Он также руководил частной школой письма в Хельсинки и работал проповедником в морской миссии. Петтерссон был председателем Миссионерского общества моряков с 1875 по 1877 гг.

 

В 1876 г. он был назначен викарием Асиккала. Во время пасторства Петтерсона в октябре 1880 г. в Асиккале была построена новая церковь. Он был представителем в Сейме с 1882 по 1885 гг. Петтерсон также был представителем на церковном совете 1886 г.

 

В январе 1888 г. выяснилось, что, начиная с 1880 г., Петтерсон занял 117000 марок у Хельсинкского университета, нескольких банков и страховых компаний, а также у частных лиц на имя церкви Асиккала, используя поддельные бумаги. Петтерсон уже имел долг в 37000 марок, когда стал викарием Асиккала. Роскошная жизнь семьи увеличивала количество долгов, доходов не хватало на покрытие расходов, и поэтому Петтерсону в конце концов пришлось прибегнуть к мошенничеству, чтобы получить деньги.

 

По решению апелляционного суда Турку в начале 1889 г. Петтерсон был приговорен к пяти годам за фальсификацию протокола церковного собрания и на один год лишения свободы за поведение по отношению к своим кредиторам. Ему также пришлось заплатить штрафы и компенсацию. Он был приговорен к лишению священнического звания. После освобождения из тюрьмы Петтерссон жил в Хельсинки и Тампере.

РАУТАНЕН МАРТТИ

 

Родился 10 ноября 1845 г. в деревне Тикопись Ямбургского уезда Санкт-Петербургской губернии, в бедной, но очень набожной ингерманландской семье.

 

В это время в Ингерманландии приобретает все большую популярность духовное движение пробуждения, зародившееся в Финляндии. Под влиянием прочитанной духовной литературы мальчик решает стать миссионером чтобы нести благую весть Иисуса Христа среди язычников. В 1862 г. он поступает в миссионерскую школу в Хельсинки и в 1868 г. заканчивает ее, став проповедником-миссионером.

 

24 июня 1868 г. Мартти Раутанен с четырьмя финскими проповедниками отбыл из Финляндии в Овамболенд (на территории современной Намибии). Из порта Уолфиш-Бей миссионеры предприняли путешествие через земли племени гереро, с апреля 1869 г. они провели там более года. В июле 1870 г. они наконец добрались до территории народа овамбо, тогда же среди тропических лесов прошло первое богослужение.

 

Служение миссионера в стране, населенной одними лишь язычниками было очень трудным. Мартти с проповедями посещал такие места, попасть в которые можно было лишь прорубая себе дорогу среди джунглей топором. Несколько раз язычники пытались застрелить или отравить его. Но ему помогал дар проповедника и исключительная способность к языкам. Кроме того, Мартти Раутанен досконально изучил быт местных жителей и часто помогал им полезными советами в самых разных жизненных ситуациях. Многие миссионеры уезжали, не выдержав трудностей, но Мартти Раутанен продолжал свое служение, прожив в Африке 56 лет.

 

В 1872 г. Мартти Раутанен женился на дочери немецкого миссионера Франца Генриха Кляйншмидта, Анне Фредерике (Фриде) Кляйншмидт. У них было восемь детей, однако только трое из них дожили до совершеннолетия, пятеро умерли от малярии в раннем возрасте.

 

В 1880 г. им была основана миссия Олуконда. В 1885 г. он начал переводить Библию и Новый Завет на местный язык ошивамбо.

 

Кроме богослужений, Мартти Раутанен активно занимался этнографическими исследованиями. Собранная им этнографическая коллекция в настоящее время хранится в Национальном музее Финляндии. Он делал метеорологические наблюдения и собирал гербарии из местной флоры. В 1885-1886 гг. во время экспедиции Франца Адольфа Эдуарда Людерица в Западную Африку, его посетил швейцарский ботаник Ханс Шинц, который был восхищен собранной Раутаненом коллекцией и назвал в его честь местное дерево монгонго (Ricinodendron Rautanenii).

 

В 1891 г. его жена Анна Фредерика с детьми уехала в Финляндию. В 1903 г. на ошивамбо был опубликован Новый Завет. В 1924 г. на ошивамбо была опубликована Библия. В 1925 г. усилиями Мартти Раутанена появились первые местные пасторы.

 

Скончался 19 октября 1926 г. в миссии Олуконда, в Намибии. Незадолго до смерти он получил почетную степень доктора богословия Университета Хельсинки. Его называли апостолом земли Амбо.

 

Местные жители называли его Накамбале — «тот, кто носит шляпу». Он любил носить шляпу, которая местным жителям напоминала небольшие корзины — окамбале. Это местное прозвище выбили на его могильной плите.

 

Его старшая дочь Анна стала женой немецкого миссионера Германа Торнеса, младшая дочь Йохана работала в Финляндском миссионерском обществе, сын Рейнольд продолжил миссионерское служение отца в Африке.

 

Мартти Раутанен один из самых известных ингерманландских финнов, книги о нем изданы на многих языках мира.

ФОРСЕЛЛЕС ЛУИЗА

 

Хедвиг Мария Ловиза Луиза аф Форселлес (урожденная Этолин; 30 сентября 1850 г., Санкт-Петербург — 25 марта 1934 г., Кауниайнен) была финским филантропом. Она была одной из самых известных благотворительниц своего времени в Финляндии. Участвовала в Армии спасения, Христианской ассоциации молодых женщин и Христианском студенческом движении.

 

Отцом Луизы аф Форселлес был вице-адмирал Адольф Карлович Этолин, губернатор Аляски, а матерью Маргарета Хедвиг Йоханна Сандвалл. Ее супругом был Пер Эмиль аф Форселлес (1840-1914), владелец поместья Пейппола с 1869 г., позднее нотариус университетской консистории. Их сын – банкир, член парламента Пер Адольф Альф аф Форселлес.

 

Луиза пережила религиозное возрождение в 1875 г. во время путешествия по югу Франции. После этого она начала посещать тюрьмы с женщинами-заключенными и организовывать христианскую духовную помощь. Познакомившись с работой Уильяма Бута, основателя Армии Спасения в Лондоне в 1888 г., она вместе с Хедвиг фон Хаартман стала основательницей Финской Армии Спасения в 1889 г. и вице-председателем первого финского отделения Христианской организации молодых женщин (NNKY).

 

Луиза была председателем финской ассоциации NNKY в 1902-1918 гг. и председателем шведскоязычной ассоциации NNKY в Хельсинки в 1906-1931 гг.

 

Она также выступала в качестве советника при организации христианской студенческой работы в Финляндии. Форселлес была избрана в 1906 г. в комитет по свободе вероисповедания, назначенный Сенатом.

ФОН ХААРТМАН ХЕДВИГ

 

Хедвиг Элеонора фон Хаартман (1862-1902) была основательницей Финской Армии Спасения. В 1889 г. она присоединилась к Лондонской Армии спасения. В 1890 г. была назначена официальным руководителем Армии Спасения в Финляндии. В 1898 г. была переведена в Швейцарию.

ФОРСИУС АЛЬВА

 

Альва Форсиус (1866-1936) — финский общественный деятель. Она основала родильный дом в Порвоо и дом матери и ребенка для незамужних матерей.

 

Форсиус также была пионером Финской Армии Спасения. Вместе с Хедвиг фон Хаартман и Луизой аф Форселлес она основала в Финляндии Армию Спасения. В 1889 г. получила звание лейтенанта Армии Спасения, а затем 10 лет служил в Армии Спасения. Она получила диплом акушерки 10 сентября 1898 г. и вначале была заведующей родильным отделением больницы. Увидев тяжелое положение незамужних матерей, ей пришла в голову идея основать в Порвоо частный родильный дом. Родильный дом на пять коек был открыт 1 июня 1899 г. в арендованных помещениях. После завершения строительства нового здания родильного дома Альва приступила к проекту создания дома матери и ребенка, который получил название Зольхем и начал действовать 1 июня 1914 г. напротив родильного дома. Мать и ребенок могли оставаться там в течение полугода, и мать могла получить практические навыки ухода за детьми, а также освоить профессию. Форсиус сама усыновила троих детей. Форсиус писала книги для будущих мам по уходу за детьми.

ВРЕДЕ МАТИЛЬДА

 

Матильда Вреде родилась 8 марта 1864 г. в городе Вааса, губернатором которого является его отец, барон Карл Густав Фабиан Вреде. Мать умерла вскоре после ее родов. Но, несмотря на то, что девочка росла без матери, детство ее было счастливым. Отец только по одному выражению ее глаз угадывал и выполнял все ее желания. Жизнь девочки протекала безмятежно.

 

С юных лет она поддерживала контакты с заключенными, поскольку некоторых из них отправляли к ее отцу для работы по дому или в саду. В возрасте 19 лет, она познакомилась с движением Возрождения и решила посвятить себя улучшению положения бедных. Матильда присоединилась к друзьям Редстока. В биографической книге о жизни Редстока писатель Троттер рассказывает, что Матильда пришла к живой вере во времена посещения Редстоком Финляндии.

 

С 1885 г., сломив сопротивление отца, она начала посещать тюрьмы, обращаясь в своих беседах с заключенными к религиозным темам, проводя конференции и обсуждая содержание Библии. В частности, она посетила тюрьмы Лаппеенранты, Выборга и Турку, где была расположена самая большая тюрьма в стране. Работая в основном одна, она вела постоянную переписку со многими заключенными. Эти посещения и контакты во многом противоречили обычаям и социальным нормам того времени. Ее принадлежность к дворянству и социальный статус, тем не менее, позволили ей получить большую поддержку в Европе.

 

В 1886 г. она основала ферму «Тойвола», которая давала работу людям, вышедших из мест заключения. Ей помогал брат Хенрик Вреде; он сам провел три года в Сибири, проповедуя среди финских заключенных, сосланных в Сибирь.

 

Летом 1891 г. Матильда Вреде гостила в доме Редстока в Мейфильде, после которого у нее остались теплые воспоминания, у них было много общих мыслей и разговоров. В своем письме родным на родину Матильда писала следующее: «Уже в прихожей меня встретил доброжелательный дух этого дома». Она описывает собрание в доме Редстока, где она сама выступала, беседы с ним в его рабочей комнате или во время прогулок по парку, и также видения мира и жизни Редстоком. «Человеку надо полностью положиться на Бога, и тогда он получит Божий Дух. Только полноценное доверие Богу может открыть дорогу для Божьего Духа. И только тогда у него будет сила и свобода – это мой лозунг, сказал Редсток, добавив: «И руководство. Это моя путеводная нить».

 

Более 30 лет продолжалась работа Матильды Вреде с заключенными, вплоть до 1913 г., когда вышел указ, запрещающий беседы с узниками наедине. Матильда посчитала, что запрет делает ее работу невозможной, и она ограничилась лишь перепиской и редкими посещениями.

 

Матильду знала вся Финляндия, для финнов она стала кем-то вроде Матери Терезы. К тридцати годам, она уже запросто одна заходила в камеры смертников и ни разу никто не поднял на нее руку. Слушали ее, плакали и каялись самые отмороженные душегубы.

 

Помимо своей деятельности по евангелизации и моральному воспитанию заключенных, Матильда Вреде пыталась улучшить условия содержания в тюрьмах. В частности, она обратила внимание на недостатки в медицинском обслуживании заключенных. Она спровоцировала скандал, передав общественности информацию об условиях содержания заключенных. В результате этого администрация государственной тюрьмы считала действия Матильды Вреде угрозой общественному строю.

 

После обретения Финляндией независимости, Матильда Вреде помогала беженцам из России на Карельском перешейке. Совместная работа с Анной Танеевой во многом облегчали тяжелое положение русских беженцев.

 

Матильда Вреде являлась представителем Международного Содружества Примирения, IFOR International Fellowship of Reconciliation.

 

Жизнь, проведенная в напряженной, без отдыха работе, в постоянных заботах об угнетенных, обездоленных, нуждающихся в поддержке и помощи, истощили силы Матильды. Она серьезно заболела и в возрасте 64 лет отошла ко Господу. Похоронена в Аньяла, в 34 км от города Котка.

 

После смерти Матильды был создан Комитет для помощи русским эмигрантам ее имени на Карельском перешейке, который существовал и активно работал до начала Первой мировой войны в 1939 г. В Терийоках был создан филиал этого Комитета.

ПАШКОВ ВАСИЛИЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ

 

Василий Александрович Пашков принадлежал к богатому аристократическому роду Пашковых, к одиннадцатому поколению от родоначальника — поляка Григория Пашкевича, приехавшего в Россию при Иване Грозном. Прадедушка В.А. Пашкова, Александр Ильич (1734-1809), нажил состояние благодаря женитьбе на Дарье Ивановне (1743-1808) — дочери богатого фабриканта И.С. Мясникова. Их второй сын Василий Александрович (1764-1838) дослужился до чина обер-егермейстера и должности министра юстиции. Он владел дворцами в Москве и Петербурге, имениями в Нижегородской и Тамбовской губерниях и Башкирии, а на Южном Урале — медными и железными рудниками с металлургическими заводами при них. Жена Василия Александровича, урожденная графиня Екатерина Александровна Толстая, была фрейлиной при дворе.

 

Их сын Александр (1792-1868) удачным браком с Елизаветой Петровной (по первому браку — Лобановой-Ростовской, урожденной Киндяковой, дочерью П.В. Киндякова) (1805-1854), а также военной карьерой приумножил семейные богатства. Александр Васильевич был настолько щедр и богат, что, служа полковником, покупал на свои деньги лошадей для всего полка.

 

Василий родился 2 апреля 1831 г. в Москве. Кроме него в семье было еще двое детей — дочери Екатерина и Ольга. Василий получил блестящее образование. В 1849 г. он закончил семилетнее обучение в Пажеском корпусе, его имя было занесено на мраморную доску среди лучших выпускников. В 1848 г. Пашков был пожалован в камер-пажи.

 

По окончании Пажеского корпуса 26 мая 1849 г. Пашков в звании корнета был зачислен в кавалергардский полк. Звание поручика получил в 1850 г., 28 мая 1853 г. по состоянию здоровья уволился со службы с производством в штабс-ротмистры, но 23 марта 1854 г. вернулся на службу в кавалергардский полк в звании поручика, а 23 апреля 1854 г. его произвели в штабс-ротмистры. В 1855 г. Пашкова назначили старшим адъютантом при дежурном генерале, с 1857 г. он служил в канцелярии Военного министерства, в том же году его произвели в ротмистры. В 1858 г. он был уволен от службы по домашним обстоятельствам с производством в полковники.

 

Брак Василия Александровича с Александрой Ивановной Чернышевой-Кругликовой принес ему в качестве приданого значительную часть богатств Чернышевых в Московской и Санкт-Петербургской губерниях. Александра Ивановна была фрейлиной при императорском дворе и попечителем Александринского приюта. Пашков был лично известен царю и приходился родственником нескольким министрам и генералам. Василий Александрович владел тринадцатью имениями в девяти уездах различных губерний, а также четырьмя металлургическими (выплавка меди) заводами на Урале. Ему принадлежало 450 тысяч десятин земли — это пятые по площади частные землевладения Российской империи. С женой и детьми Пашков жил в большом доме на Французской набережной в Петербурге и вел светскую жизнь. Балы в его доме посещали даже члены царской семьи.

 

«Красивый брюнет, роста выше среднего, с манерами и обращением чистого аристократа; приятный мягкий тенор, большие, выразительные глаза располагают в его пользу», — описывал Пашкова петербургский журналист Николай Животов.

 

По словам Животова, до знакомства с Гренвиллом Редстоком Пашков был человеком, равнодушным к религии: «О набожности, не говоря уже о фанатизме, никогда не зарождалось и мыслей в голове В.А., бывшего страстным охотником, любителем танцев, балов, крупным игроком в карты, лихим наездником». Пашков придерживался внешнего православия светского человека, иногда посещал храм, но, по собственному признанию, не был удовлетворен своим христианством.

 

В конце 1873 или начале 1874 г. в Петербург приехал английский аристократ лорд Гренвилл Редсток. Его пригласила Елизавета Черткова — сестра-близнец жены Пашкова. Черткова в скорби после смерти двоих сыновей-подростков пережила глубокое обращение к Богу.

 

Жена Пашкова, по-видимому, ко времени приезда Редстока уже пришла к вере, однако сам полковник стремился уклониться от общения с проповедником. Животов утверждал, что после первой встречи с Редстоком Пашков небрежно сказал: «Какая пошлость! И охота людям слушать бессмысленного болтуна». Чтобы не встречаться с Редстоком, полковник на два месяца уехал в свое московское имение, откуда возвращался с надеждой, что уже не застанет иностранца в Петербурге. Однако Редсток не уехал, более того, он стал частым гостем жены Пашкова, так что уклониться от общения не удалось.

 

Проповедь не произвела на Пашкова впечатления. После проповеди Редсток предложил собравшимся помолиться. Присутствующие встали на колени, Пашков из вежливости присоединился. Во время необычной, незаученной молитвы Редстока полковник вдруг осознал, что все слышанное им из Библии касалось его лично. Он пережил потрясение. «Встав с колен, он был уже не тем, что раньше, он стал новым человеком во Христе Иисусе», — утверждала Софья Ливен. По мнению биографа Пашкова Филиппа Никитина, необычность этого религиозного обращения едва ли поддается научному объяснению. Однако в евангельско-баптистской среде такие случаи объясняются воздействием Святого Духа и не вызывают удивления — как часть церковной традиции и личного духовного опыта.

 

В течение нескольких лет после обращения Василий Пашков возглавил движение, начатое Редстоком. С самим Редстоком он поддерживал общение до самой своей смерти.

 

В своем доме на Выборгской стороне в Санкт-Петербурге Пашков открыл дешевую столовую для бедных, которую ежедневно посещало до тысячи человек. Помимо низких цен посетители могли оценить высокое качество продуктов и дружелюбие пашковцев, которые служили там официантами. В Нижегородской губернии, где находилось имение Пашкова, он открыл сельские училища. По слухам, он тратил на благотворительность до 200 тысяч рублей в год, изрядно расстроив тем самым свое состояние.

 

Благотворительная деятельность Пашкова вызывала пересуды в обществе. Ходили слухи, что Пашкова якобы нарочно привели к пути милосердия, чтобы «раздолбить» его капиталы и что щедростью Пашкова пользовались не те, кто действительно нуждался в куске хлеба, а корыстные недобросовестные люди.

 

В 1878 г. Пашкова вызывал к себе шеф жандармов Николай Мезенцев. В том же году Александр II «признал действия Пашкова неуместными» и распорядился сделать ему «внушение» призывом воздержаться от религиозной деятельности. Также и Святейший Синод поручил Санкт-Петербургскому митрополиту назначить пастыря для увещевания Пашкова и православных участников движения.

 

В 1880 г. министр внутренних дел Лев Маков и обер-прокурор Святейшего Синода Константин Победоносцев потребовали принять меры против проповедей Пашкова. По предложению главного начальника верховной распорядительной комиссии Михаила Лорис-Меликова Александр II повелел провести особое совещание по пресечению молитвенных собраний у Пашкова.

 

В мае 1880 г. Победоносцев направил императору записку «о действиях г. Пашкова» и предложил запретить проведение собраний у полковника, а его самого выдворить из страны. 5 июня 1880 г. Пашков действительно на некоторое время выехал из России.

 

В 1882 г. Победоносцев обратился к министру внутренних дел Николаю Игнатьеву с требованием обратить внимание на вредную деятельность Пашкова, после чего ему разрешили проведение религиозных собраний «чисто семейного», а не общественного характера. Посторонние не должны были присутствовать на них. Предположительно в том же году обсуждался выезд Пашкова из России.

 

Кульминацией стал 1884 г. После срыва съезда в Петербурге товарищ министра внутренних дел, заведующий полицией и командир Отдельного корпуса жандармов Петр Оржевский от имени императора Александра III потребовал от Пашкова и Корфа дать подписку с отказом участвовать в «неодобренной православной церковью пропаганде» и проводить молитвенные собрания; а также обязательствами уволить всех миссионеров и разносчиков книг и прекратить общение «с сектантами разного рода». Пашков и Корф отказались. В ответ обоим было предписано в два дня покинуть Россию.

 

Пашкову с большим трудом удалось добиться двухнедельной отсрочки отъезда, чтобы привести в порядок свои дела. Несмотря на отсрочку, судя по отдельным фрагментам переписки, отъезд Пашкова был спешным и шокировал его. 16 июня 1884 г. он покинул Россию.

 

За границей Пашков жил больше в Англии, но много путешествовал, некоторое время проживал во Франции, бывал в Швейцарии и, вероятно, в других европейских странах. Он приезжал в Россию не менее трех раз: дважды — в 1887 г. и один раз — в 1888 г. — в связи с болезнью сына, заразившегося тифом; в этот раз пребывание на Родине длилось шесть недель.

 

Глубоко переживая из-за вынужденной эмиграции, полковник не оставил христианского служения, но нашел для него новые формы — обширная переписка и финансовая помощь оставшимся на Родине единомышленникам, заступничество за преследуемых верующих. До самой смерти он поддерживал своих последователей в России.

 

В его архиве сохранилась переписка со своими сподвижниками: Василием Кирпичниковым, княгинями Натальей Ливен и Верой Гагариной; будущими лидерами движения евангельских христиан Иваном Каргелем и Иваном Прохановым; лидерами баптистов Иоганном Вилером, Василием Павловым, Никитой Ворониным; руководителями штундистов Иваном Рябошапкой и Михаилом Ратушным; работавшим в России персидским миссионером Яковом Деляковым.

 

В эмиграции Василий Александрович много времени провел странствующим проповедником в Англии, Франции, Австрии, Италии и Германии. Одно время он странствовал вместе с англичанином на повозке, распределяя Библии среди крестьян. В его архиве сохранились письма с благодарностью за финансовую поддержку от лидера Армии спасения Уильяма Бута, проповедников Хадсона Тейлора и Сайленса.

 

Василий Пашков умер 30 января 1902 г. в Париже. Прощание прошло в парижской церкви Святого Мартина. Был похоронен на некатолическом кладбище Тестаччо в Риме.

 

В 1886 г. Александра Ивановна Пашкова вслед за мужем уехала с детьми за границу. Овдовев, вернулась с незамужними дочерями Ольгой и Марией в Россию. Жили в родовой усадьбе Пашковых в Ветошкино Нижегородской губернии. Умерла в эмиграции во Франции, похоронена в Версале на кладбище Нотр-Дам.

 

В оценке деятельности Пашкова необходимо учитывать контекст того времени — эпохи «Великих реформ» Александра II и нарастания революционных настроений в обществе. В то время как «хождение в народ» народников предполагало создание в Российской империи социалистического общества, движение пашковцев было направлено на религиозное и нравственное обновление.

КОРФ МОДЕСТ МОДЕСТОВИЧ

 

Родился 12 июля 1842 г. Благодаря своему происхождению (семья шведской, балтийской и русской придворной знати протестантской и православной веры) Модест Модестович получил хорошее образование, связи в высшем обществе, возможности для карьеры. В то же время он вырос богобоязненным человеком, посещал богослужения в православных храмах, регулярно исповедовался.

 

В пятилетнем возрасте его представили царю, с тех пор он мечтал служить при дворе. С придворной жизнью он познакомился в 1865 г., когда вместе с отцом провел два месяца в квартире царского дворца в Царском Селе. В молодости он участвовал в распространении Библий от имени Британского и иностранного библейского общества. В то же время светская жизнь для него оставалась весьма привлекательной. В 1861 г. он поступил на службу в Собственные Его Императорские Величества канцелярию и в 1865 г., будучи причисленным в чине титулярного советника к Государственной канцелярии, был удостоен придворного звания камер-юнкера. В дальнейшем придворная карьера Корфа развивалась стремительно. В 1867 г. в чине коллежского асессора он был пожалован придворным званием «в должности церемониймейстера». В 1873 г. его статский чин коллежского советника был дополнен придворным чином церемониймейстера. Уже 1875 г. он, являясь помощником статс-секретаря Государственного совета, был пожалован придворным званием «в должности гофмейстера».

 

В 1874 г. он познакомился с лордом Редстоком, проповедовавшим Евангелие среди петербургской аристократии. После духовного перерождения он сам стал миссионером. Он проповедовал и в светских салонах, и в тюрьмах, и в приютах, и в ночлежках. В 1876 г. Модест Модестович вместе с В.А. Пашковым организовал и возглавил Общество поощрения духовно-нравственного чтения, занимавшееся распространением Библий и духовной литературы, а также выпускавшее религиозный журнал «Русский рабочий». В 1878 г., когда вследствие правительственных гонений собрания евангельских верующих были запрещены, вместе с супругой открыл в Петербурге несколько швейных мастерских для бедных, в которых люди могли молиться и знакомиться с Евангелием. В конце 1870-х гг., благодаря поездке в Швейцарию, общался с иностранными баптистами и принял баптистское вероучение.

 

В 1884 г. вместе с В.А. Пашковым участвовал в подготовке и проведении в Петербурге съезда представителей различных евангельских течений России. На шестой день съезда всех участников арестовали и доставили в Петропавловскую крепость. После пристрастных допросов их обвинили в хранении нелегальной литературы и выслали из Петербурга. От аристократов Пашкова и Корфа потребовали прекратить проповедническую деятельность, а после их отказа — в двухнедельный срок покинуть страну.

 

Остаток жизни М.М. Корф провел за границей, в основном, в Швейцарии. При этом Корф не был лишен чина статского советника и придворного звания «в должности гофмейстера», и числился на российской службе еще в течение длительного времени после выезда из пределов Российской империи — вплоть до 1901 г.

 

Воспоминания Корфа (в разном виде) публиковались не раз. Они были изданы на немецком языке в 1927 г. В 1938 г. они были опубликованы в журнале «Сеятель истины». Журнал Всесоюзного совета евангельских христиан-баптистов в 1947 г. опубликовал фрагмент воспоминаний Корфа.

ЛИВЕН НАТАЛЬЯ ФЕДОРОВНА

 

Младшая дочь графа Федора Петровича Палена (1780–1863), дипломата, действительного тайного советника, от его брака с графиней Верой Григорьевной Чернышевой (1808-1880). Будучи фрейлиной, 20 октября 1871 г. в Риге вышла замуж за князя Павла Ивановича (Пауля Германа) Ливена (1821-1881), тайного советника, служившего обер-церемониймейстером при императорском дворе.

 

Еще до своего замужества Наталья Федоровна посетила в Лондоне молитвенное собрание, где впервые услышала лорда Редстока. Позже, в 1874 г. Редсток приехал в Петербург и начал пропагандировать свои идеи в великосветской среде. Одним из его горячих приверженцев оказался известный богач В.А. Пашков, сплотивший вокруг себя группу единомышленников. Активную помощь Пашкову оказывала княгиня Ливен и ее старшая сестра, Вера Федоровна (1835-1923) в замужестве княгиня Гагарина.

 

Во дворце княгини Ливен (бывший дом Демидовых на ул. Большая Морская, д. 43) постоянно проходили различные собрания верующих. В доме Натальи Федоровны часто останавливались известные деятели евангельского движения, такие как доктор Фридрих Бедекер, Иван Вениаминович Каргель.

 

Имея доступ к царской семье и некоторым членам правительства, княгиня Ливен содействовала распространению Евангелия тем, что получала разрешения на проповедь, например, в тюрьмах. Из-за своего близкого знакомства с императорским домом ей единственной дозволили проводить евангельские встречи во время гонений 1884-1887 гг. В своих воспоминаниях ее дочь Софья Павловная писала по этому поводу: “Приехал к моей матери генерал-адъютант государя с поручением передать ей его волю, чтобы собрания в ее доме прекратились. Моя мать, всегда заботившаяся о спасении душ ближних, начала говорить генералу о его душе и о необходимости примириться с Богом и подарила ему Евангелие. Потом в ответ на его поручение сказала: “Спросите у его императорского величества, кого мне больше слушаться: Бога или государя?” На этот своеобразный и довольно смелый вопрос не последовало никакого ответа. Собрания продолжались у нас, как и прежде. Моей матери позже передали, будто государь сказал: “Она вдова, оставьте ее в покое”.

 

Княгиня Ливен использовала свое состояние, чтобы помочь неимущим, открывала швейные мастерские для бедных женщин, занималась обучением детей. В 1905 г. в ее доме проводились первые Библейские курсы продолжительностью шесть недель. Эти курсы должны были стать основой для систематического богословского образования, необходимого новообразовавшимся общинам. После революции Наталья Федоровна не эмигрировала из России. Она жила с младшей дочерью и сестрой в семейной вотчине князей Гагариных в селе Сергиевском (ныне г. Павловск), где в январе 1920 г. скончалась.

ЧЕРТКОВА ЕЛИЗАВЕТА ИВАНОВНА

 

Родилась 12 сентября 1832 г. Вторая дочь героя войны 1812 г. полковника Ивана Гавриловича Кругликова (1787-1847) от брака с графиней Софьей Григорьевной Чернышевой (1799-1847). В 1832 г. Кругликов присоединил фамилию жены, получив графский титул и чернышевский майорат.

 

Детство и юность провела с родителями за границей, в основном в Италии. Получила хорошее домашнее образование. Летом 1847 г. после смерти матери с отцом вернулась в Россию, где осенью того же года скончался и он. Находилась под опекой графа М.Ю. Виельгорского.

 

В 1851 г. стала женой будущего генерал-адъютанта Григория Ивановича Черткова (1828-1884), имевшего репутацию человека прямого и честного. Супруги жили в собственном особняке на Английской набережной, д. 38 и были весьма близки к царскому двору. В их доме собиралось все высшее петербургское общество и часто бывал император Александр II. Елизавета Ивановна считалась одной из первых красавиц столицы. По словам современника, она отличалась исключительной красотой, хотя несколько строгой; имела правильные черты, прекрасные волосы и зубы, очень высокого роста, величественная, настоящая «аристократка». Была женщиной очень строгих нравственных взглядов, преданная жена и мать.

 

В ее обращении к Богу решающую роль сыграла болезнь и смерть двух сыновей, Михаила и Григория. Живя с ними за границей, она посещала протестантские церкви в Англии, Германии и Швейцарии. По словам Лескова, в Россию Черткова вернулась «полностью другим человеком». Она оставила придворную жизнь и начала заниматься широкой благотворительностью, а также проповедью Евангелия. В 1874 г. пригласила в Россию лорда Редстока, с которым познакомилась на евангелическом собрании в Париже в 1868 г.

 

Сама Черткова организовала Дамский комитет посетительниц тюрем и ночлежный приют для бездомных. После эмиграции лидера русских евангельских христиан Пашкова (замужем за которым была ее родная сестра) возглавила евангельских христиан Санкт-Петербурга.

 

В начале 1890-х гг. Черткова приобрела участок земли на Васильевском острове, где построила деревянный одноэтажный особняк. Он стал одним из трех центров евангельского христианства в Санкт-Петербурге. Также она распространяла евангельское христианство и в Воронежской губернии (ныне Лизиновское сельское поселение), где было имение ее мужа. Организовывала праздники и чтения Евангелий. В 1897 г. после высылки сына была вынуждена жить в Англии. Проживала там с сыном Владимиром, его супругой Анной и маленьким внуком Владимиром.

 

C 1908 г. принимала деятельное участие в возведении Дома Евангелия в Санкт-Петербурге (24-й линия Васильевского острова, д. 3/7.), который был открыт 25 декабря 1911 г.

 

Умерла в 1922 г. в Англии.

 

Упоминает о Чертковой в своем дневнике Софья Андреевна, жена Льва Толстого. Нужно сказать, что единственный, оставшийся в живых, сын Чертковой, Владимир, был самым близким другом и сподвижником великого писателя. Через эту призму нужно воспринимать и то, что пишет Софья Андреевна: «02.07.1910. Приезжала мать Черткова. Она очень красивая, возбужденная и не совсем нормальная, очень уже пожилая женщина. Редстокистка, тип сектантки, верит в искупление, верит в вселение в нее Христа и религию производит в какой-то пафос. Но, бедная мать, у нее умерло два сына, и она подробно рассказывала о смерти меньшого, восьмилетнего Миши. Прошло с тех пор 35 лет (на самом деле, без малого 44 года), и рана этой утраты свежа, и сердце у нее измучено горем, и с смертью ее меньшого Миши прекратились навеки все радости жизни. Слава Богу, что она нашла утешение в религии”.

ГАГАРИНА ВЕРА ФЕДОРОВНА

 

Родилась 1 мая 1835 г. Родители Веры Федоровны принадлежали к знатным фамилиям, отец, Ф.П. Пален, был известным дипломатом, действительным тайным советником, членом Госсовета и очень состоятельным человеком. Мать, урожденная графиня Чернышева, была внучкой генерал-фельдмаршала Ивана Чернышева.

 

Будучи фрейлиной двора, 22 апреля 1862 г. вышла замуж за князя Сергея Гагарина (1832-1890) и принесла ему большое приданое. Князь сделал военную карьеру и, завершив ее в чине полковника, служил шталмейстером при императорском дворе. Ценитель всего изящного, он увлекался коллекционированием и состоял почетным членом Императорской Академии художеств.

 

По отзыву современников, в молодости своей княгиня Вера Федоровна была замечательной красоты, «смугла и оригинальна, всегда, однако же, несколько резка», но в браке не была счастлива. С годами ее отношения с мужем сгладились, но по несчастью, воспитанная в доме эгоиста и никогда не имея детей, всю силу своего могучего, пылкого духа она обратила в сторону религиозных стремлений и всецело отдалась учению Рестока. «Княгиня Вера Федоровна Гагарина, сестра моей матери, молодая, красивая, счастливая в браке и обладавшая средствами, казалось бы, имела все, чего человек может пожелать для своей земной жизни, — вспоминала С.П. Ливен в автобиографической книге «Духовное пробуждение в России», — однако она испытывала нужду в чем-то высшем и вечном, как и самый обездоленный человек».

 

В середине 1870-х гг. Вера Федоровна посещала библейские собрания в Петербурге, в которых участвовал лорд Редсток. Итогом ее раздумий стало решение посвятить оставшуюся жизнь христианскому служению. В дальнейшем ее муж не разделял взглядов Веры Федоровны, однако не чинил ей препятствий, а в том, что касалось благотворительности — охотно участвовал.

 

С этого времени светская красавица изменила жизнь: стала скромно одеваться, заниматься благотворительностью, посещать с евангельской проповедью заключенных в тюрьмах и больных в петербургских трущобах. При деятельном участии Веры Федоровны группа христианок-аристократок открыла в разных районах Петербурга несколько швейных мастерских для бедных женщин, чтобы дать им возможность зарабатывать на дому. Княгиня стала душой основанного женщинами-христианками комитета по делам милосердия. Этот комитет наладил сотрудничество с доктором Мейером — главврачом Евангельской больницы, славившейся порядком и хорошим уходом за больными. Вера Федоровна участвовала в деятельности созданного В.А. Пашковым и М.М. Корфом Общества поощрения духовно-нравственного чтения.

 

В имении мужа, селе Сергиевском Тульской губернии (ныне город Плавск) по инициативе Веры Федоровны был выстроен большой больничный комплекс (частично используется сейчас по назначению, в качестве Плавской центральной районной больницы). Главным врачом больницы она пригласила единоверца А.Р. Дуковского, выпускника Петербургской медицинской академии.

 

В 1880 г. княгиня построила дом обучения девушек рукоделью, а юношей — ремеслам. Девушкам предоставлялось жилье до тех пор, пока они не выйдут замуж. А затем они и юноши, овладевшие ремеслом, по распоряжению Веры Федоровны получали жилье с участком земли на берегу реки Плавы. По инициативе княгини был построен крахмальный завод и реконструирована электростанция, для которой Вера Федоровна приобрела двигатель, работающий на сырой нефти.

 

Для жителей села всех сословий была построена общеобразовательная школа, а для сезонных рабочих — гостиница, где они в свободное время могли читать и даже бесплатно взять с собой Новый Завет и другую духовную литературу. Благодаря Вере Федоровне в Сергиевском возникла крупная евангельская община, которую навещали проповедники, а будущий председатель Союза русских баптистов Н.В. Одинцов несколько лет служил у них управляющим имением. Во время революции и гражданской войны овдовевшая княгиня осталась жить в Сергиевском и спасла от голода многие семьи (в том числе пастор и богослова И.В. Каргеля с дочерьми).

 

В 1918 г. Вера Федоровна добровольно передала Советской власти 11 тысяч десятин земли (примерная площадь современной Тулы). Ей позволили доживать свой век в одном из построенных ею зданий больничного комплекса (выделили две комнаты), разрешили (из-за болезни ног) иметь пони и коляску. Скончалась 4 февраля 1923 г. и была похоронена в Сергиевском.

БОБРИНСКИЙ АЛЕКСЕЙ ПАВЛОВИЧ

 

Родился 19 февраля 1826 г. в Павловске Санкт-Петербургской губернии. Сын гвардии штаб-ротмистра графа Павла Алексеевича Бобринского и его жены Юлии, дочери Станислава Юноши-Белинского.

 

По окончании Александровского лицея в 1844 г. поступил на службу в Министерство иностранных дел. В 1846 г. вышел в отставку и поселился в своем имении Богородицкого уезда Тульской губернии, где был избран уездным предводителем дворянства. 30 августа 1861 г. получил чин полковника.

 

Участвовал в Крымской войне в рядах стрелкового полка императорской фамилии. После войны продолжил военную службу и в 1868 г. стал генерал-майором свиты императора Александра II. Принимал непосредственное участие в реформах Александра II. В 1866 г. разработал и добился утверждения Устава «Общества взаимного поземельного кредита»

 

С мая 1871 г. назначен товарищем (заместителем) министра путей сообщения. Со 2 сентября 1871 г. — министр. Находясь в должности, последовательно выступал за строительство железных дорог за счет казны и против безусловных и бессрочных гарантий по облигациям частных железных дорог. Граф Бобринский содействовал широкому железнодорожному строительству; к моменту его отставки сеть железных дорог в Европейской России превысила 21 тысячу верст.

 

16 апреля 1872 г. получил чин генерал-лейтенанта. 10 июля 1874 г. вышел в отставку и поселился в своем имении в Богородицке, где занимался исключительно воспитанием детей и заботился о распространении Евангелия в народе.

 

В 1884 г. из-за своей религиозной деятельности (вслед за соратниками В.А. Пашковым и М.М. Корфом) был выслан из России. Скончался от острого воспаления печени 8 октября 1894 г. во Франции, в Каннах, где и был похоронен.

ЗАСЕЦКАЯ ЮЛИЯ ДЕНИСОВНА

 

Дочь героя Отечественной войны 1812 г. Дениса Давыдова и его жены Софьи Николаевны, урожденной Чирковой, родилась в 1835 г.

 

В 1873 г. Юлия Засецкая открыла первый в Петербурге (на Обводном канале, близ вокзала Варшавской железной дороги) ночлежный дом.

 

Под влиянием лорда Редстока перешла в протестантизм. Поставила себе целью провести в общество мысль деятельного служения ближними путем литературы и в 1877 г. напечатала небольшую книгу нравственных повестей под заглавием «Часы досуга», которая была помещена в каталоге книг, одобренных Ученой комиссией министерства народного просвещения; в 1878 г. были напечатаны ее переводы аллегорических рассказов Джона Буньяна «Путешествие Пилигрима в Небесную Страну» (издан под псевдонимом «Ю.Д.З.») и «Духовная война». На русском языке они впервые были изданы Новиковым еще в 1786 г., но перевод (не полный) был сделан не с английского оригинала, а с немецкого перевода. Поэтому труд Ю. Засецкой, выполненный с большой тщательностью и снабженный жизнеописанием автора, многочисленными объяснениями и гравюрами, стал ценным вкладом в русскую переводную литературу.

 

Она также перевела роман Льюиса Уоллеса «Бен-Гур». Юлия Засецкая была собеседницей и корреспонденткой Николая Лескова и Федора Достоевского, которых пыталась убедить в истинности протестантского вероучения. Писатели же, отдавая должное уму и личным качествам женщины, тем не менее, порой достаточно активно с ней полемизировали. Участвовала в Петербургском пробуждении, в том числе в деятельности Общества поощрения духовно-нравственного чтения.

 

В середине 1880 г. Юлия Денисовна Засецкая уехала из России в Париж. Перед смертью завещала «не перевозить ее тела в Россию» чтобы не быть похороненной по православному обряду.

 

Умерла 27 декабря 1882 г. в Париже.

ПЕЙКЕР МАРИЯ ГРИГОРЬЕВНА

Родилась 1 апреля 1827 г. Происходила из дворянского рода Лашкаревых. Получив прекрасное образование, провела молодость в большом свете, но, рано овдовев (была женой статского советника и вологодского вице-губернатора Ивана Ивановича Пейкера и оставшись с весьма ограниченными средствами, отдала всю себя общественной деятельности в христианском духе.

 

Религиозное обращение, предположительно, пережила в 1867 г. после встречи в Лондоне с евангелистским проповедником Дуайтом Муди. В России участвовала в пашковском движении, в частности входила в Общество поощрения духовно-нравственного чтения.

 

Она была директрисой Санкт-Петербургского тюремного комитета, которым по ее почину и ее стараниями устроено в Петербурге «Убежище для женщин, освобожденных от тюремного заключения»; этим убежищем Мария Григорьевна Пейкер заведовала несколько лет с большим усердием, энергией и сердечностью.

 

«Подчиняясь сильному религиозному возбуждению», — писал H.С. Лесков, — Пейкер «предприняла издание иллюстрированного народного журнала „Русский рабочий“», в котором «очень полно выражался дух ее благочестия — англоманский, но чистый и высокий».

 

Журнал «Русский рабочий», выходивший с 1875 по 1887 гг. (с 1881 г. он издавался дочерью Марьи Григорьевны — Александрой Ивановной Пейкер), отличался изящной, даже художественной внешностью и, благодаря дешевизне подписной цены (1 рубль), получил широкое распространение. Несмотря на строго религиозное направление журнала, он причинял издательнице множество хлопот, так как духовная цензура, постоянно следившая за ней, «часто доходила до нелепостей в своих придирках».

 

По словам Лескова, Мария Григорьевна Пейкер имела много высоких друзей в самых больших центрах Европы; в 1872 г. она присутствовала на всемирном тюремном конгрессе в Лондоне. Как убежденная христианка, она всегда и везде помогала искавшим у нее совета или помощи.

 

Скончалась 27 февраля 1881 г. в Санкт-Петербурге и была погребена на кладбище Воскресенского Новодевичьего монастыря.

НИКОЛАИ ПАУЛЬ

 

Родился 14.07.1860 г. в Берне. Отец: барон Николай Павлович, Николаус Арманд Микаэль фон Николаи. Мать: София Элизабет, урожденная фон Мейендорф.

 

По окончании гимназии в июне 1880 г., он вместе с матерью и одной из своих сестер путешествовал по Франции, Швейцарии и Италии. Во Франции они посетили сестру отца Пауля, настоятельницу католического монастыря во Франции Симплицию (1824-1901), и брата отца, Людвига Эрнста, принявшего постриг в католическом монастыре «La Grande Chartreuse» близ Гренобля.

 

В Петербурге Пауль поселился в доме своего дяди, Александра Павловича Николаи (1821-1899). По настоянию дяди Пауль поступил в 1880 г. на юридический факультет Петербургского университета.

 

В университетские годы складывается круг друзей Пауля Николаи; в него входили графы Гейдены – Александр (впоследствии адъютант Николая II) и его младший брат Дмитрий, Александр Максимовский, Борис Якинщиков, Федор Оом, барон Федор Брунн. В 1884 г., во время поездки во Францию, Пауль вновь посетил своего дядю, Людвига Эрнста, католического монаха, сильно повлиявшего на формирующееся религиозное мировоззрение Пауля.

 

По окончании университета в 1885 г. Пауль находился на государственной службе: служил в чине коллежского советника в Департаменте гражданских и духовных дел и в канцелярии Государственного Совета. В полной мере выполняя возложенные на него по службе обязанности, Пауль, тем не менее, все более ощущал склонность к деятельности иного рода. Так, в 1886 г. он стал членом благотворительного общества при петербургской немецкой церкви Св. Петра, занимавшегося помощью бедным.

 

С 1887 г. Николаи был членом Русского библейского общества, с 1888 г. он принимает участие в собраниях последователей знаменитого христианского проповедника, лорда Редстока, княгини Гагариной и графа Корфа.

 

В доме княгини Ливен в январе этого же года П. Николаи впервые выступает в качестве проповедника. В круг последователей В.А. Пашкова Николаи ввел граф Константин фон дер Пален, впоследствии – муж сестры Пауля, Софии Луизы Татьяны; с самим В.А. Пашковым Пауль познакомился в декабре 1888 г.

 

В дальнейшем целиком посвятил себя делу христианской проповеди, став одним из основателей движения евангельского христианства в России и в Финляндии. В 1906—1909 гг. году участвовал в создании Русского евангельского союза. Организованные им в это время студенческие конференции проходят по всей России, в том числе – в Монрепо, в 1909 и 1911 гг. Одним из результатов работы Николаи была регистрация в 1917 г. Устава российского Студенческого христианского союза, что фактически означало официальное признание этого движения в России. В том же году Николаи был избран вице-президентом Всемирного студенческого христианского союза. Николаи широко занимался благотворительностью, в том числе безвозмездно передал земельные участки имения Монрепо для строительства школы, молельного дома и пожарной команды. Уважение к Николаи местного населения позволило имению Монрепо избежать разгрома во время революции 1918 г. в Финляндии.

 

Скончался от последствий паратифа в семейном имении Монрепо в Выборге. Павел Николаевич был последним мужчиной в роду Николаи, с его смертью в 1919 г. оборвалась мужская ветвь рода баронов Николаи.

МОНО АДОЛЬФ

 

Адольф-Луи-Фредерик-Теодор Моно (21 января 1802 г. – 6 апреля 1856 г.) – французский протестантский проповедник. Его старшим братом был Фредерик Моно.

 

Родился в Копенгагене, где его отец, Жан Моно (1765-1836), был пастором французской реформатской церкви. Получив образование в Париже и Женеве, Адольф начал свою деятельность в 1825 г. как пастор протестантской церкви в Неаполе, затем переехал в Лион в 1827 г. Здесь его евангелическая проповедь, и особенно проповедь об обязанностях причастников, привели к его низложению католическим министром просвещения и религии. Вместо того, чтобы покинуть Лион, он продолжил проповедовать.

 

2 сентября 1829 г. Моно женился на Ханне Хониман (1799-1868) в Лионе. У них было семеро детей, в том числе будущий пастор Андре Джон Уильям Хониман Моно (1834-1916), филантроп и феминистка Александрин Элизабет Сара Моно (1836-1912), Эмили Моно, Камилла Моно (1843-1910).

 

В 1836 г. он стал профессором теологического колледжа Монтобана, а в 1847 г. переехал в Париж в качестве проповедника в Оратуаре.

 

Скончался в Париже 6 апреля 1856 г., похоронен на кладбище Пер-Лашез.

 

Моно считался выдающимся протестантским проповедником Франции XIX века. Гийомом Гизо (1833-1892), сын французского государственного деятеля Франсуа Гизо (1787-1874), назвал его в статье, опубликованной в «Журнале политических и литературных дебатов» 11 апреля 1856 г., то есть через несколько дней после похорон Адольфа Моно, «одним из самых выдающихся людей».

 

Моно опубликовал три тома проповедей в 1830 г., еще один, La Crédulité de l’incrédule в 1844 г. и еще два в 1855 г. Два последних тома вышли уже после его смерти.

Пробст Мурен

Домашний пастор Авроры

«Печаль, которая переполняет сейчас наши сердца, это всенародный траур, потому что ни одна из дочерей нашей страны, известная в широких кругах, как высших, так и низших, не была так любима и почитаема как она. В ее лице наше поколение финского народа скорбит о сердечной любящей матери, чье сердце было открыто каждому. В ее лице мы скорбим о последней из тех великих людей, которые во время последнего столетия с такой надеждой и с таким благословлением участвовали в развитии нашей страны и ее прогресса. Она выполняла работу так, как может ее делать только женщина, которую ведет вперед сердце, тонкий природный ум и воспитание – а также самые чистые побуждения».

Александр Армфельт

министр — статс-секретарь

В одном своем письме отозвался об Авроре следующим образом – «редкая женщина, которая бесконечно выше всех сравниваемых с нею».

Захрис Топелиус

Писатель и поэт

«В нашем тесном кругу, где поле зрения небольшое можно считать за счастье то, что обильные дары используются с размахом. Богатство редко ставит себе цель служить человеческому обществу. Не каждая талантливая женщина, которой знакомы все европейские сокровища и знаменитости, соединяет свое сердце с далекой бедной Родиной. Не каждая женщина, рожденная в высшем обществе и привыкшая вращаться в нем, выросшая в блестящем дворце, окруженная всем тем что можно купить за золото, без чьей-либо просьбы ищет бедные хижины, чтобы ободрить страдающих и забытых. И даже если кто-то это и делает, когда зов сердца заставляет отплатить хотя бы часть долга, то не каждый делает это, не ожидая благодарности или не устав от неблагодарности. Но подумайте, она, забыв свои печали, для того чтобы облегчить печали других, приобрела этим Почетное место среди почитаемых людей своего времени».