БОЛЬШАЯ МОРСКАЯ УЛИЦА
старейшая улица Санкт-Петербурга
Большая Морская улица — старейшая улица Санкт-Петербурга. Она начинается от Дворцовой площади и достигает реки Мойки там, где река пересекается с Крюковым каналом. Большая Морская улица необычайно богата архитектурными достопримечательностями. Практически каждый дом представляет собой историческую ценность. Отдельно можно выделить усадьбу Ломоносова, музей Набокова, дома Демидовых, Чичерина и Фаберже. В настоящее время она является “культурным центром” Санкт-Петербурга. Здесь располагаются петербургские отделения Союзов Писателей, Художников, Архитекторов и Композиторов.
Большая Морская улица, как и Малая Морская, возникла в первые годы существования Санкт-Петербурга. Эти названия часто становились предметом шуток и каламбуров – по городу ходило двустишие, посвященное сразу обеим Морским улицам – и Большой, и Малой: “По Морской я проскакал, только моря не видал!”. Это были дороги Морских слобод у Адмиралтейства, вдоль которых селились моряки, работники Адмиралтейства. Название “Большая Морская” улица получила практически сразу же, топоним известен с 1733 г. Часть Большой Морской от Невского проспекта до Кирпичного переулка в XVIII веке была частью Миллионной улицы.
В начале XVIII века здесь раздавались участки вдоль реки Мьи (Мойки). Ее изгиб определил направление будущей Большой Морской улицы. До 1730-х гг. участок магистрали за Исаакиевской площадью не выходил к Мойке, трасса шла правее.
Судя по переписи 1717 г. в петровское время улицы Морской слободы назывались линиями. Современная нечетная сторона Большой Морской улицы была 2-й линий, а четная – 3-й. 1-й линией была Малая Морская улица, дома на которой были лишь с четной стороны.
В 1719 г. архитектору Н.Ф. Гербелю было поручено выправить хаотичную застройку Морской слободы и проложить здесь новые улицы. Кроме того, его обязали завершить строительство Мытного двора, неоконченного скончавшимся Г.И. Маттарнови. Так возникло существующее направление Большой Морской улицы. Новая трасса стала одной из дуговых магистралей, пересекающих три луча, расходящихся от Адмиралтейства: Невский и Вознесенский проспекты, Гороховая улица. Для ее прокладки сломали 21 двор.
Здание Мытного двора было построено на месте существующих сейчас домов №14 и 16. Оно было двухэтажным, с башенкой посередине со стороны Мойки. Торговали здесь не только продуктами, но и дорогими товарами, двор вскоре стали называть Гостиным. Это вызывало недовольство купцов, торгующих в Гостином дворе на Петербургской стороне, Мытный двор отбирал у них клиентов. В 1721 г. напротив Мытного двора были высажены клены, огороженные для “сбережения” от скота. При Екатерине I площадь перед двором была вымощена камнем, здесь было выделено место для казней.
По левой стороне Большой Морской улицы участки планировались сквозными к реке. На другой стороне улицы участки примыкали к владениям по Малой Морской улице. Дома здесь первоначально строились мазанковые или деревянные, затем тут начали появляться одни из первых каменных городских строений.
В 1720-х гг. участком дома №20 владел вице-президент Коллегии иностранных дел барон Петр Павлович Шафиров.
В 1736 и 1737 гг. пожары уничтожили практически всю первоначальную застройку этого района. Сгорел и Мытный двор, который не стали восстанавливать. К тому времени на Адмиралтейскую сторону переместился центр города, рынок здесь оказался неуместным. На его месте было решено построить новый каменный Гостиный двор. 20 апреля 1738 г. Большую Морскую улицу переименовали в Большую Гостиную. Однако Гостиный двор здесь так и не был построен, новое название не прижилось. Торговое заведение в этом районе все же было открыто, но на другом участке – на месте современного дома №42 в 1741 г. были выстроены торговые ряды.
Вновь созданная “Комиссия о Санкт-Петербургском строении” принялась за создание регулярной планировки города. В состав комиссии вошли архитекторы П.М. Еропкин и М.Г. Земцов. После составления плана пострадавших от пожаров мест и составления реестра оставшихся строений был издан особый указ о застройке района впредь только каменными домами. Дома на Большой Морской улице строились строго по планам комиссии – все в два этажа на высоких подвалах. Для пожарной безопасности они строились с отступом друг от друга, между домами ставились въездные ворота. С 1760-х гг. здания вновь стали строить вплотную друг к другу.
После пожаров 1736-1737 гг. от пристаней на Мойке перпендикулярно Большой Морской улице проложили ряд переулков. По ним к стройкам подвозили материалы. У одного из новых переулков находились склады кирпича, отчего его и назвали Кирпичным. Другой некоторое время спустя стал называться Почтамтским, третий же получил функциональное имя – Выгрузной. Первые два переулка сохранились до наших дней, третий перестал существовать после перепланировки Исаакиевской площади.
Реализовываться план Комиссии начал в 1740-х гг. В это десятилетие Большая Морская улица была полностью застроена одноэтажными каменными домами на высоких подвалах. Большинство из них походили друг на друга и отличались разве что шириной и формой фронтона. Среди жилой застройки место нашлось и немецкому театру (дом №25).
В 1754 г. по проекту Ф.Б. Растрелли был построен деревянный одноэтажный временный Зимний дворец для императрицы Елизаветы Петровны. Он был построен для размещения здесь императорского двора на время реконструкции Зимнего дворца. Здание временного дворца заняло территорию двух современных кварталов, оно перегородило проезд по Большой Морской улице со стороны Невского проспекта.
Рядом с царской семьей старались селиться представители дворянства и купечества. Часто они использовали свои особняки в качестве доходных домов. Квартиры снимали люди творческих профессий, в том числе и знаменитый архитектор Ж.Б. Валлен-Деламот (дом №36). На Большой Морской улице в 1750-1760-х гг. жил великий русский ученый М.В. Ломоносов (дом №61).
В 1767 г. был разобран временный Зимний дворец. После этого Большая Морская улица вновь получила выход на Невский проспект. Нечетная сторона Большой Морской улицы от Дворцовой площади до Невского проспекта стала застраиваться в 1760-х гг. План застройки этого участка разрабатывала Комиссия о каменном строении Петербурга, над архитектурой частью плана работал А.В. Квасов.
Во второй половине XVIII века часть Большой Морской за Исаакиевской площадью называли Малой Морской улицей, а современную Малую Морскую – Новоисаакиевской. Большая Морская улица была продлена по берегу Мойки до Конногвардейского переулка в 1828 г.
В 1830 г. перед домом генерал-губернатора (дом №38) впервые в Санкт-Петербурге мостовую замостили деревянными торцами. Автором идеи выступил инженер В.П. Гурьев.
В связи с реконструкцией Дворцовой площади участок Малой Миллионной улицы изменил свое направление. Его перестроили так, чтобы он через арку Главного штаба выходил строго на центр Зимнего дворца. С 1836 г. эта трасса является начальным участком Большой Морской улицы. Она проложена строго с севера на юг, почти по Пулковскому меридиану. В полдень здесь можно ставить часы по собственной тени, это своеобразные городские солнечные часы.
Если на рубеже XVIII и XIX веков особняки оформлялись в стиле классицизм, то к 1830-м гг. модным стало эклектичное оформление фасадов и интерьеров. Именно в этот период был перестроен особняк сенатора А.А. Половцова (дом №52), для семьи Демидовых были перестроены дома №43 и №45.
При реконструкции Исаакиевской площади в 1844-1853 гг. для Министерства государственных имуществ был построен дом №42, для министра государственных имуществ – дом №44.
К середине XIX века стал застроен берег Мойки близ ее пересечения с Крюковым каналом. В 1849 г. здесь был построен офицерский корпус Конногвардейского полка (дом №67). Одновременно с ним строился корпус Морских казарм вдоль Мойки (дом №69).
По мере роста города район становится все более дорогим, элитным. На Большой Морской улице селятся банкиры, купцы, другие богатые люди. Один за другим здесь открываются ювелирные мастерские и другие магазины, где можно было приобрести предметы роскоши. Так вскоре улица приобрела неофициальное название – Бриллиантовая.
В 1862-1865 гг. на месте дома №58 была построена Немецко-Реформаторская церковь, чей высокий шпиль стал одной из высотных доминант в округе. Вместе с ним вертикальный акцент района создавала соседняя башня пожарной каланчи, построенная при Съезжем доме 1-й Адмиралтейской части (дом №65).
Большая Морская улица также выделяется тем, что именно на ней впервые применялись технические новшества. В 1835 г. здесь появились первые газовые фонари, затем в 1884 г. и электрические. Электрические лампы получали питание от электростанции, смонтированной на барже, стоявшей на Мойке ниже Полицейского моста. На фасаде дома №2 по настоянию Д.И. Менделеева были установлены первые в городе электрические часы.
В 1887 г. в городе перенумеровывались дома на некоторых улицах. Среди них оказалась и Большая Морская. Именно тогда участок, выходящий к набережной Мойки вошел в состав нумерации Большой Морской улицы. 16 апреля 1887 г. трасса была продлена до Крюкова канала.
Банковские здания на Большой Морской улице стали появляться в последней четверти XIX века. В 1887-1888 гг. построен дом №32 – одно из первых специализированных банковских зданий в городе.
Наряду с банками перестройку частных особняков в массивные облицованные камнем здания заказывали и общественные организации, страховые и торговые фирмы. В 1890-1893 гг. для Императорского Общества поощрения художеств был реконструирован дом №38. В 1898-1899 гг. по проекту Л.Н. Бенуа для страхового общества “Россия” Был построен дом №37. В 1899-1900 гг. для фирмы Фаберже был построен дом №24, для 1-го Российского страхового общества – дом №40.
В 1903-1904 гг. для Центральной телефонной станции было построено специальное здание – дом №22. В 1905-1907 гг. для страхового общества “Россия” был построен дом №35. В 1908-1913 гг. строился дом №3-5 для Азовско-Донского банка. В 1912-1914 гг. для Русского торгово-промышленного банка строился дом №15. В 1915 г. на участке дома №18 началось строительство нового здания для Русского для внешней торговли банка. Достроено оно было лишь в 1930-1931 гг.
Большая Морская улица стала родной для известного писателя Владимира Владимировича Набокова. Он родился в доме №47, чей фасад в 1901-1902 гг. для Набоковых был перестроен в стиле модерн.
10 июля 1902 г., по случаю 50-летия со дня смерти писателя Николая Васильевича Гоголя, Малую Морскую улицу назвали улицей Гоголя. Большую Морскую изменили на просто Морскую. В 1920 г. Морскую улицу переименовали в улицу Герцена, который жил здесь в доме №25 в 1839-1841 гг. А когда Невский проспект был назван Проспектом 25 октября, Владимир Набоков, по рассказам его современников, следующим образом прокомментировал эти переименования: “Проспект какого-то октября, в который вливается удивленный Герцен”.
В 1924-1925 гг. в доме №49 жил О.Э. Мандельштам со своей женой. В 1929 г. здание Немецко-Реформаторской церкви было перестроено в Дом культуры и техники работников связи (дом №58).
7 июля 1993 г. Большой Морской улице вернули историческое название.
секреты старой улицы
Пешеходная часть Большой Морской улицы
Пешеходная часть занимает небольшой участок вначале Большой Морской улицы, который тянется от Арки Главного штаба и до Невского проспекта – одной из самых посещаемых и красивых улиц города. Протяженность данной части улицы составляет 120 метров.
Начало Большой Морской улицы знаменует Арка Главного штаба, которая ведет к Дворцовой площади. Арка является отдельным символическим архитектурным объектом и самой яркой частью архитектурного комплекса Главного штаба. Была построена в 1826 г. как монумент, посвященный Отечественной войне 1812 г. архитектором Карлом Росси.
Со стороны Большой Морской улицы арка украшена «Часами Менделеева», которые также именуют часами арки Главного штаба. Часы были укреплены на декоративном кронштейне на стене арки в 1905 г. при участии ученого Д.И. Менделеева. Часы имеют круглый двусторонний циферблат с надписью: «Главная палата мер и весов. Точное время» («Главная палата мѣръ и вѣсовъ. Точное время»). Диаметр циферблатов составляет 2 метра. Корпус декорирован бронзой.
С западной стороны арки, под номером 1 по Большой Морской улице, высится фасад здания Главного штаба, выполненный в стиле классицизма. Напротив здания под номером 1, находится еще один фасад здания Главного штаба (номер 2 – восточный фасад), также имеющий стиль классицизма. Эта часть здания Главного штаба передана Государственному Эрмитажу и в ней находятся коллекции живописи Эрмитажа, преимущественно импрессионистов и постимпрессионистов, а также скульптуры, залы памяти Карла Фаберже, музей Гвардии и экспозиция «Министерство иностранных дел России».
Далее по улице расположены исторические здания с разноликими фасадами.
№ 3-5
Азовско-Донской банк (Большая Морская улица, д. 3-5)
Участок дома №3-5 по Большой Морской улице первоначально состоял из двух отдельных частей. В феврале 1766 г. участок дома №3 был получен архитектором Алексеем Васильевичем Квасовым, распланировавшим в 1760-х гг. весь квартал между Большой Морской улицей, Невским проспектом и Дворцовой площадью. Сразу после получения участка он начал на нем строительство трехэтажного дома с двумя дворовыми флигелями. В 1772 г. Квасов умер, так и не увидев свой дом достроенным. В дальнейшем домом владела вдова Квасова, их сын капитан Василий и дочь Авдотья. Помещения здесь сдавались в наем. В доме работали книжная лавка, часовая мастерская, слесарь, парикмахер, повивальная бабка. В имении Квасовых устраивались аукционы.
В 1797 г. сын Квасова продал свой участок немецкому мастеру Карлу Готлибу Шпуту (или Штуту). На то время кроме лицевого корпуса на участке имело дворовое каре, располагавшееся вокруг второго хозяйственного двора. Всего в здании было 29 “покоев”.
В 1801 г. в доме №3 начала работу кондитерская Валлота и Вольфа. Последний позже являлся одним из владельцев кондитерской в соседнем доме Котомина.
Следующим владельцем участка в 1804 г. стал медный мастер Вецель. Авторы книги “Большая Морская улица” утверждают, что в 1810-1850 гг. им владели купец Иван Антонов, затем мещанин Воронков, а в 1854 г. – купец Яков Диль. М.Н. Микишатьев уточняет эти сведения, ссылаясь на справочник от 1835 г., в котором уже упоминается купец 3-й гильдии Яков Иванович Диль.
К 1861 г. домом №3 владел гвардии поручик Александр Андреевич Татищев (или Александр Александрович), а с 1867 г. – Леонид Александрович (позже ставший генерал-лейтенантом).
К середине XIX века за главным корпусом появились дворовые флигеля, но при этом был снесен каретник. При Татищевых здание надстроили четвертым этажом, создали новый фасад в стиле классицизм. Здесь открылась гостиница “Бель-Вю”, принадлежавшая семь Рено. В 1880 г. в отеле останавливались И.С. Тургенев и Дж.К. Джером, позже – тенор Л.В. Собинов.
После смерти Леонида Александровича участок перешел во владение его наследникам вдове Екатерине Ильиничне и сыновьям Илье и Леониду. В 1894 г. дом №3 осматривала комиссия, которая выясняла возможность перестройки здания для размещения в нем Департамента железнодорожных дел сохранной казны и редакции “Вестника финансов и торговли”. Результатом стал вывод, что выкупать дом не имеет смысла, выгоднее платить за наем помещений. Спустя четыре года первый этаж здания все-таки перестраивался по проекту техника-архитектора Н. Васильева. Заказчиком, очевидно, стал ресторан “Бель-Вю”.
Семье Рено принадлежала и соседняя (в доме №6) гостиница “Франция”. “Бель-Вю” работал до 1909 г., когда здание купило правление Азовско-Донского банка. Намерение о покупке было известно за два года до этого.
Участок дома №5 долгое время после распланирования квартала оставался не застроенным. В 1781 г. он был отдан купцу Тимофею Мартыновичу Антропову, при котором здесь было построено первое каменное строение. Спустя пять лет оно было продано купцу Василию Ивановичу Лукину. Не исключено, что этот дом тоже был построен по проекту А.В. Квасова. До 1792 г. в нем жил художник М.Ф. Дамам-Демартре. В 1813 г. владелец дома построил каменную лестницу и сломал старые деревянные переходы.
С 1834 по 1854 гг. хозяином дома №5 числился купец и портной мастер Иосиф Петрович Петерс. При этом 1833 г. датирован проект надстройки здания четвертым этажом, составленный архитектором А. Буржуа. Для И.П. Петерса также делал два проекта перестроек архитектор А. Робен, но они не имеют датировки. Они предполагали надстройку четвертого этажа на дворовых флигелях.
Л.И. Бройтман и Е.И. Краснова считают владельцем дома №3 до конца 1860-х гг. поручика Александра Мясникова, от которого участок потом достался жене полковника Екатерине Константиновне Штрандман. М.И. Микишатьев ссылается на проект переделок дворовых построек, в котором владельцем дома числится ротмистр Константин Карлович Штрандман. Этот документ был подписан в 1859 г. архитектором А. Гемилианом. Тогда же для К.К. Штрандмана выполнил проект зонта-навеса Е. Ферри-де-Пиньи, который упоминает заказчика как “адъютанта состоящего при Санкт-Петербургском Военном генерал-губернаторе”. Супруга этого офицера, Екатерина Константиновна, стала владеть домом №3 не позже 1883 г., так как тогда она являлась заказчицей ремонта, при котором деревянные перекрытия над проездом во двор заменялись металлическими балками. За два года до этого архитектор М. Рылло расширял торговые помещения первого этажа.
В 1900 г. в доме №5 работала редакция газеты “Северный курьер” – орган легальных марксистов. 20 мая здесь дважды бывал В.И. Ленин. К 1901 г. дом Штрандман находился в аренде у “жены Придворного Артиста Елизаветы Балтазаровны Флиге”. Тогда на четвертом этаже дома №3 было устроено фотоателье, проект которого разработал архитектор А. Зограф. Над правой частью здания им была сделана стеклянная кровля. На следующий год В.В. Шауб проектировал торговые помещения первого этажа с большими окнами-витринами. В 1907 г. в доме №3 жил известный писатель Петр Дмитриевич Боборыкин.
Наиболее подробной краеведческой работой, описывающей здание Азовско-Донского банка, является труд Михаила Николаевича Микишатьева, ставший частью его книги “Прогулки по Центральному району. От Дворцовой до Фонтанки”. Он тщательнейшим образом обработал архивные материалы, произвел детальный архитектурный анализ фасада.
Азовско-Донской коммерческий банк был основан в 1871 г. в Таганроге. Открыть свой филиал в столице он пытался с 1886 г., но разрешение на это получил только в начале ХХ века. Правление Азовско-Донского банка было переведено в Петербург в 1904 г. Первоначально оно размещалось в доме №26 по Невскому проспекту. Капитал финансового учреждения стремительно рос, поэтому было принято решение о строительстве своего собственного здания. Приобретение банком дома №5 у наследников Штрандман (баронессы Елены Константиновны Розен и жены камергера Магдалины Константиновны Оом) состоялось 2 июня 1906 г. Сумма сделки составила 540000 рублей.
Для проектирования собственного здания Советом банка был организован закрытый конкурс, о котором архитектурная общественность не была своевременно уведомлена. По всей видимости, таким образом лоббировалось решение о работе над проектом архитектора Федора Ивановича Лидваля. Дело в том, что член Правления (директор) банка Борис Абрамович Каменка жил в только что отстроенном Лидвалем доме на Каменноостровском проспекте (№1-3). Очевидно, заказчик был впечатлен этой первой работой молодого зодчего, поэтому и хотел работать именно с ним.
Условия конкурса определялась высота здания в четыре этажа (возможно, с несгораемой мансардой) при наличии подвала. Первый этаж должен был вместить в себя вестибюль, гардероб и уборные для посетителей. Именно на первом этаже планировалось создать двухсветный операционный зал с площадью не менее 900 кв. сажен (около 400 кв. м.). Здесь же нужно было спроектировать приемную и четыре директорских кабинета. В подвале планировалось разместить не менее 300 сейфов с кабинами, кладовую и архив. Другие этажи согласно условиям конкурса отдавались под зал заседаний совета банка и зал заседания правления, кабинеты членов правления и приемную при них, помещения для секретариата, инспекции, бухгалтерию на 120 человек с кабинетами главного бухгалтера и его заместителя, архив, кладовую канцелярских принадлежностей, брошюровочную, столовую с буфетом, экспедицию и почту.
В единый комплекс также должны были войти четырехкомнатная квартира с кухней управляющего домом, три помещения для дворников, швейцаров, котельная, склад угля, прачечная, мужские уборные на всех этажах и одна дамская уборная. Последний пункт красноречиво показывает, в начале ХХ века мужчин в офисах было гораздо больше, нежели чем женщин.
Здание должно было строиться из огнеупорного материала, с фасадом из естественного камня. Выбор стиля фасада оставался на усмотрение архитектора.
Большинство краеведческих источников указывают 1908-1909 гг. как время строительства первой очереди (дома №5) здания Азовско-Донского коммерческого банка. М.И. Микишатьев в книге “Прогулки по Центральному району. От Дворцовой до Фонтанки” скорректировал эти сведения. Он доказал, что строительные работы начались еще в 1907 г. Приобретение соседнего дома №3 заставило внести в утвержденный проект некоторые изменения. Из-за объединения внутренних дворов появилась необходимость передвинуть на главном фасаде въезд во двор.
Интересно, что при формировании архитектурного убранства фасада Лидваль увязал свое произведение с фасадом соседнего здания Главного штаба. Он в точности воспроизвел пояс меандра над рельефным циклом первого этажа и отделяющий первый этаж от второго.
Переезд в новое банковское здание состоялся 30 июля 1909 г. На строительство банк потратил 658558 рублей 50 копеек не считая стоимости выкупа участка.
Фасад дома не симметричен. Оформлен четырьмя ионическими колоннами, каннелированными в нижней части, и шестью пилястрами. Плоскость стены украшена скульптурными элементами. Интересны овальные медальоны между окнами четвертого этажа и стилизованные многофигурные барельефы “Азия” и “Африка” на уровне первого этажа, выполненные скульптором В.В. Кунецовым.
Оба фасада облицованы светло-серым однородный гранитом из месторождения Ковантсари на реке Вуоксе. Гранит представляет собой однородную мелкозернистую породу, сложенную в основном серым полевым шпатом, частично – кварцем. На отдельных плитах в центре цокольного этажа можно видеть полосчато-сланцевую структуру гранита. Для скульптурных изображений использован однородный мелкозернистый темно-серый гранит без полосчатости.
Главный вход в банк отделан зеркально-полированным пестро-полосчатым камнем бело-черной окраски. В нем преобладает серый плагиоклаз, темная слюда, частично – кварц.
Для отделки интерьеров здания Азовского-Донского банка применены зеленый и буровато-зеленые мраморы, скорее всего, привезенные из зарубежных месторождений.
№ 4
Дом Вейдле (Большая Морская улица, д. 4)
В 1740-е гг. на участке дома № 4 по Большой Морской улице находился дом в девять осей (по девять окон в каждом этаже) с двумя подворотнями по краям. Он принадлежал двум хозяевам. Левая часть принадлежала медному мастеру Тросту, затем “пуговишного цеха мастеру” Якиму Штуту и его наследникам. Эта часть строения в 1820-х гг. оказалась включена в объем здания Главного штаба.
Правая часть дома № 4 в 1740-х гг. принадлежала некому Корохову. Позже ей владел купец Никита Андреянович Горошенков, после смерти которого владение было поделено между двумя сыновьями Горошенкова, Никитой и Ильей. В 1745 г. Илья Никитич продал свою часть дома брату. Спустя три года Никита Никитич и его мать Домна Степановна заложили дом, а в 1749 г. продали его купцу Матвею Епифановичу Познякову.
В 1780 г. переплетчик книг немец Моганн Генрих Миллер “нанял у купца Познякова дом, стоящий в Большой Луговой улице, да внутри двора каменных два покоя с кухней”. В это время здесь снимали помещения богемский купец Христиан Цан и часовой мастер Иоганн Фейфер.
Следующим владельцем дома № 4 стал купец Егор Прокофьевич Устеев (или Устиев). Он купил участок в 1788 г. с публичного аукционного торга. В 1804 г. здесь снимал квартиру Федор Петрович Львов, двоюродный брат архитектора Н.А. Львова. Он жил вместе со своей женой Надеждой Ильиничной и десятью детьми. После смерти Д.С. Бортнянского Ф.П. Львов управлял Придворной певческой капеллой, которая находится весьма близко от этого дома на Большой Морской улице. Позже капеллу возглавлял его третий сын Алексей. Из дома купца Устеева Львовы переехали в свой деревянный дом в Коломне.
К 1809 г. домом владел золотых дел мастер Фридрих Стефаниц. При нем здание было надстроено до трех (в 1815 г.), а затем до четырех этажей (в 1822 г.).
Авторы книги “Большая Морская улица” пишут, что у Стефаница в 1835 г. участок был приобретен женой статского советника Каролиной Ивановной Грин. Им противоречит краевед С.С. Шульц-младший, который в книге “Невская перспектива. От Адмиралтейства до Мойки” пишет, что в 1835 г. этот дом был перестроен по заказу Стефаница, а в 1844 г. он принадлежал купцу Дилю. С 1850-х гг. им владел купец Вейдле.
У Вейдле в сентябре 1856 г. снимал квартиру Дмитрий Иванович Менделеев. В это время он был преподавателем Одесского Ришельевского лицея, приехал в Петербург для защиты магистерской диссертации. В Одессу Дмитрий Иванович не вернулся. Во второй половине 1850-х гг. здесь жил первый преподаватель японского языка в Петербурге Владимир Иосифович Яматов.
В 1875 г. владельцем участка (купцом 2-й гильдии Людвигом Вейдле) было получено разрешение на переоблицовку корпусов со стороны Большой Морской улицы и Мойки. Автором проекта, по всей видимости, был архитектор Ф.К. фон Пирвиц. Вел строительные работы гражданский инженер О.Г. Клаузен. Интересно, что разрешение было выдано с подписью не императора, что было тогда нормой, а с подписью наследника престола. Либо императора Александра II в то время не было в Петербурге, либо будущего государя приучали к работе.
В 1884 г. зданием владел Иоганн Людвигович Вейдле. При нем ретирадники во дворе были заменены новыми ватерклозетами.
С 1894 г. участок принадлежал потомственному почетному гражданину Вильгельму Людвиговичу Вейдле и его сестре Эмилии Людвиговне Бюлер. Нижний этаж дома № 4 по Большой Морской улице был занят торговыми помещениями. Во втором этаже обитала семья владельцев. Помещения верхних этажей сдавались в наем.
С 1913 г. домом владело Общество взаимного кредита печатного дела. В 1910 г. здесь располагалась редакция “Альманаха С.-Петербурга”, справочника на французском языке о петербургском высшем обществе.
№ 6
Дом К.К. Фелейзена (Большая Морская ул., д. 6)
На участке современного дома №6 по Большой Морской улице в начале XVIII века находилось два самостоятельных владения. В левой части в 1730-1740-х гг. стоял дом портного Тиля. Со стороны Мойки находились “два покоя с фронтошпицами”, имелись также “четыре покоя, светлицы, сарай, конюшня, погреб”. Со стороны Большой Морской (в то время Луговой) улицы фасад имел семь осей (семь окон в каждом этаже).
После портного Тиля участком владели его наследники. Здесь имелись лавки по продаже вина, табака, чистящих средств, клея. С 1790-х гг., когда домом завладел придворный метрдотель И.Х. Биллиар, помещения сдавались внаем.
В начале XIX века домом распоряжалась жена пастора Мария Вульфова. В 1812 г. купец Арист Мартынов сын Вольф (вероятно сын пастора) продал здание жене купца Бахерахта Екатерине Ивановне. Затем участок принадлежал Егору Ивановичу Бахерахту, который жил здесь в 1850-х гг.
В правой части участка находился небольшой (в пять осей) дом врача Ягана Магнуса Краузе. В 1750 г. он продал особняк купцу Ивану Васильевичу Третьякову, супруга которого владела соседним участком дома №8. Тот заложил участок действительному камергеру Алексею Андреевичу Хитрово, выкупить его из заклада не смог. От Хитрово в 1752 г. дом достался армянскому купцу Артемию Шериману. В 1771 г. за долги участок был передан вдове Ланге. Ей и ее наследникам он принадлежал более 50 лет.
Среди арендаторов помещений у семьи Ланге был мастер Фридрих Шубоц, державший здесь контору переплетных дел. В 1795 г. тут можно было приобрести книгу о событиях Французской революции “Мысли беспристрастного гражданина о буйных французских переменах”.
К 1854 г. хозяином здесь числился некто Матьков (или Митков). В 1861 г. оба находящихся на участке дома №6 здания принадлежали барону Александру Борисовичу Фитингофу. Он решил объединить дворы, что было сделано архитектором Рудольфом Богдановичем Бернгардом. Им были произведены переделки в зданиях, но фасады со стороны Большой Морской тронуты не были. Дом продолжил иметь двойной адрес (№6-8).
С 1860-х гг. в доме Фитингофа размещалась гостиница “Франция” (“Hotel de France”). 4 января 1864 г. в ней поселился Иван Сергеевич Тургенев, вызванный в Петербург сенатской комиссией для расследования его связей с А.И. Герценом, Н.П. Огаревым и М.А. Бакуниным. В 1866 г. здесь останавливался Алексей Константинович Толстой.
В 1868 г. здание принадлежало барону Константину Карловичу Фелейзену. В 1879-1880 гг. архитектор Ф.Л. Миллер перестроил фасад со стороны Большой Морской улицы. Вскоре после этого дом стал иметь номер 6, а все другие здания по Большой Морской улице сдвинули свою нумерацию. В 1906 г. участком владели бароны Сергей и Константин Константиновичи Фелейзены. Они собирались перестроить здание, надстроив его двумя этажами, но эти планы не были осуществлены.
С 1910 г. участком владели содержавшие гостиницу француженка Мария Федоровна Рено и ее сыновья Сергей и Анатолий Эмильевичи. До 1909 г. они владели соседним отелем “Бель-Вю” (в доме №3). Перед 1917 г. кроме отеля здесь работал Соединенный банк.
№ 7
Дом Л.Я. Овцова (Большая Морская улица, д. 7)
Дом на углу Большой Морской улицы с характерными для раннего классицизма лопатками и филенками был построен в конце 1760-х гг. по проекту А.В. Квасова для генерал-поручика Л.Я. Овцына.
Позднее участок принадлежал семье Васильчиковых. Здание перестраивалось в начале XIX века, а в 1832 г. ряд переделок осуществил архитектор П.П. Жако. Верхняя часть фасадов была дополнена пилястрами коринфского ордера. С 1773 г. здесь находились гостиница и трактир «Лондон» Г. Гейденрейха, в которой останавливался в 1780 г. австрийский император Иосиф II. Позднее это заведение сменил трактир «Париж».
С 1786 г. в доме размещался Английский магазин, один из самых дорогих в Петербурге, в котором А.С. Пушкин имел неограниченный кредит. Большой театр закупал в нем материалы для балетных постановок М.И. Петипа. Торговая фирма “Английский магазин. Никольс и Плинке” выполняла малахитовую отделку Золотой гостиной Зимнего дворца и интерьера Исаакиевского собора. Содержателями магазина были купцы К.В. Никольс, В.Ф. Плинке и Р.Я. Кохун, который в 1870-х гг. стал хозяином участка.
В середине XIX века в доме жила Лавиния Бравура, падчерица Р.Я. Кохуна, – прототип героини романа Б.Ш. Окуджавы «Путешествие дилетантов». Для нового владельца купца С.М. Тедески архитектор Л.Ф. Шперер в 1880-1881 гг. перестроил дом и возвел пятый этаж. Фасады получили характерную для зрелой эклектики мелкую изящную деталировку в сочетании с сохраненными ордерными элементами – пилястрами, объединяющими третий и четвертый этажи. Рельефы исполнил скульптор Д.И. Иенсен. Кадуцеи – жезлы Меркурия – напоминают о том, что здание принадлежало торговцу.
В 1883 г. дом приобрел граф П.А. Зубов, внучатый племянник одного из фаворитов Екатерины II. Одним из его наследников, владевших домом с 1890-х гг., был В.П. Зубов, создатель и первый директор Института истории искусств (открыт в 1912 г. в его собственном особняке на Исаакиевской площади, №5). В 1905 г. два нижних этажа перестроил архитектор Г.И. Люцедарский для торгового дома «М. и И. Мандль». Он реконструировал помещения, частично изменил рисунок дверей и витрин, ввел элементы оформления в стиле модерн.
В конце XIX века в здании размещались магазин «Флора» известного садовода Г.Ф. Эйлерса, фотоателье Лоренса и Мартини, магазин мебели «Братья Тонет». Здесь устраивались концерты и собрания Петербургского общества камерной музыки, которое возглавлял лесопромышленник и музыкальный деятель М.П. Беляев. Тут же находились Петербургская музыкальная школа и дирекция симфонических концертов графа А.Д. Шереметева. Этим объясняется бытовавшее в свое время название «музыкальный дом».
В 1907-1917 гг. в нем располагалась дирекция Литературно-художественного общества, основанного издателем А.С. Сувориным, – Суворинский клуб. На концертах в клубе выступали В.Н. Давыдов, Ю.М. Юрьев, М.Г. Савина, Н.Н. Фигнер, В.Э. Мейерхольд, Айседора Дункан. Собирался здесь также Литературно-художественный кружок имени Я.П. Полонского под руководством вдовы поэта, скульптора Ж.А. Полонской.
№ 8
Дом Е.Т. Кудрявцева (Большая Морская ул., д. 8)
В 1740-х гг. на этом месте был двор купца А.В. Хлебосолова. В 1868 г. архитектор Бульери Людвиг Федорович (Эдмундович) занимался надстройкой и изменением фасада.
Ресторан “Малый Ярославец” (“Малоярославец”) был открыт в 1870-х гг. Ведет историю от одноименного трактира, основанного предположительно в 1812 г. и названного в память сражения при Малоярославце. С 1890-х гг. ресторан стал своеобразным “клубом беллетристов”. Здесь бывали А.П. Чехов, Д.Н. Мамин-Сибиряк, Д.В. Григорович, М.П. Мусоргский. О кухне ресторана с издевкой писал М.Е. Салтыков-Щедрин.
В 1910-1911 гг. дом, принадлежавший инженеру Н.Г. Кудрявцеву, был перестроен по его проекту и ресторан занял три из пяти этажей. В 1917 г. ресторан был закрыт, в 1919 г. в его помещениях размещена бесплатная “Советская столовая Адмиралтейского района”. С сентября 1945 г. в здании располагается Техникум пищевой промышленности”.
№ 9
Дом Чаплиных (Большая Морская улица, д. 9)
В конце XVIII века на Невском проспекте от Большой Морской до Малой Морской улиц стоял большой временный Зимний дворец по проекту Растрелли. После окончания строительства постоянной резиденции деревянное здание разобрали, но территория в центре Петербурга пустовала еще целых 30 лет.
По словам петербургского старожила, весь участок был огорожен забором, а на пустыре была такая глубокая лужа, что после дождя дети из соседних домов катались по ней в лодочке.
В 1802 г. откупщик Абрам Перетц приобрел на публичном торге весь участок и продал его по частям семейству Чаплиных и другим. Братья Степан и Григорий наняли для строительства дома молодого итальянского архитектора Викентия Беретти. По его проекту в 1804-1806 гг. появился массивный особняк Чаплиных.
Четырехэтажное здание в стиле модного тогда русского классицизма получило почти симметричные фасады по Невскому проспекту и Большой Морской улице. В центре каждого из них красовался треугольный фронтон. В доме открылся фирменный магазин «Братья Чаплины», где шла торговля чаем и мехами.
В квартире графа А.П. Завадовского в ноябре 1817 г. жил А.С. Грибоедов. Из-за участия в «дуэли четырех» они были высланы из столицы. В 1830-х гг. открылся ресторан Дюбуа, другие помещения нанимали под конторы нотариус М.А. Кабацкий (его клиентом был А.С. Пушкин) и К. Нистрем – составитель «Книги адресов Санкт-Петербурга» (1837 г.). В эти же годы здесь жил историк, археограф Д.Н. Бантыш-Каменский, автор «Словаря достопамятных людей Русской земли». В декабре 1855 г. останавливался А.Д. Улыбышев, литературный и музыкальный критик, который привез в Петербург начинающего музыканта М.А. Балакирева. В 1867-1868 гг. снимал комнату М.П. Мусоргский. В доме находились книжная лавка Шмицдорфа (1840-е гг.), музыкальный магазин М.И. Бернара (с середины XIX в.). Здесь также размещались магазин часов А.Н. Эриксона, основанный в 1865 г., конторы мебельной фирмы «Ф. Мельцер и К°» и предприятия М.И. Веллера (облицовка фасадов, продажа плиток, кирпича, мрамора, изразцовых печей), отделение французского общества страхования жизни «Урбэн», Адмиралтейская аптека, фотоателье С.И. Сурова, магазин мужского платья Г. Корпуса. Книжный магазин крупного издателя М.О. Вольфа и его наследников работал с 1870-х гг.
№ 10
Дом Болина (Большая Морская улица, д. 10)
Особняк династии ювелиров Болин появился на Большой Морской в 1875 г. Проектом постройки большого каменного дома на месте старого занимались архитекторы Фердинанд Миллер и Василий Шауб.
К тому времени ювелирная фирма «Болин» была преобразована в торговый дом «Карл Эдуард Болин» и вплотную конкурировала с Фаберже. Благодаря хитрости и настойчивости, сначала Карл Эдуард, а затем и Эдуард Людвиг долгое время имели статут придворных ювелиров.
Семья Болин выиграла на Всероссийской мануфактурной выставке в 1870 г. и получила «право употребления Государственного герба». При постройке его поместили над средним окном. По сторонам находились названия фирмы кириллицей и латиницей. Второй вариант написания сохранился на фасаде до сих пор.
Одним из самых ярких примеров творчества семьи Болин является бриллиантовая диадема с жемчужными подвесками. Она была изготовлена для великой княгини Марии Павловны, супруги младшего брата Александра III. После революции она сумела вывезти диадему с собой в Англию, где продала ее королеве Мэй. Теперь диадемой владеет английская королевская семья.
№ 11
Дом П.П. Жако (Большая Морская улица, д. 11)
Участок дома №11 по Большой Морской улице в середине XVIII века был занят временным Зимним дворцом императрицы Елизаветы Петровны. После разборки дворца здесь оставались каменная кухня и Тронный зал. Тронный зал был отдан под мастерскую скульптору Э. Фальконе для работы над памятником Петру I.
Фальконе поселился здесь в 1766 г. Под жилье ему перестроили кухонный корпус бывшего дворца. Во дворе был устроен помост, на котором скульптор наблюдал всадника, поднимающего коня на дыбы. В 1773 г. здесь скульптора навещал его друг французский философ Д. Дидро, приехавший в Россию по приглашению Екатерины II. Покинул этот дом Фальконе в 1778 г., уехав во Францию.
После отъезда француза на этом участке располагался склад мрамора для постройки рядом здания (дом №9), так и не возведенного. В 1801 г. участком стал владеть купец, прусский консул в Петербурге Масс. При нем здесь был построен жилой двухэтажный дом. В 1822 г. наследники Масса поделили участок на две части. Сторона, примыкающая к Большой Морской улице, в 1836 г. была продана архитектору Полю Жако.
Жако построил существующий, кажется, без значительных перестроек и доныне каменный дом. Этим домом усиленно восторгались при его постройке. Так в 1838 г. были написаны следующие строчки: «Дом Жако… что за прелесть! можно ли было догадаться, что на таком малом пространстве, на каком стоял прежний дом Мааса, можно воздвигнуть такое огромное здание со всеми удобствами. Нижний этаж на Морскую посвящен магазинам с огромными окнами для выставки товаров на иностранный манер. Все дома Жако, а их множество, отличаются красотою и удобствами!»
Внешний облик дома вполне традиционен, большая часть фасада говорит языком классицизма. Для устройства витрин первого этажа были применены железные балки – новшество в строительном деле Петербурга. Семья архитектора занимала одну из квартир.
Вскоре после постройки в доме Жако открылся ресторан Леграна. В 1841 г. в бильярдной ресторана произошла встреча М.Ю. Лермонтова с его родственником М.Н. Лонгиновым. В 1842 г. здесь открылась мастерская, положившая начало фирме Фаберже.
В 1850-х гг. в доме №11 работал ресторан Дюссо. Его посещали богатые предприниматели и промышленники, деятели искусства. 10 марта 1859 г. в нем чествовали актера А.Е. Мартынова, в конце апреля Некрасов и Гончаров участвовали в проводах за границу И.С. Тургенева.
В 1860-х гг. в доме Жако жил обер-гофмаршал граф Иван Матвеевич Толстой, в разное время бывший сенатором, министром почт и телеграфов, членом Государственного совета. Наследникам Жако дом принадлежал до 1917 г. К 1915 г. владельцев здания было 13. В это время здесь обитала семья Павла Ивановича Лелянова, купца, бывшего два срока городской головой.
В 1930-х гг. в доме №11 со стороны Кирпичного переулка находился Дом художников.
№ 12
Дом И.Г. Неймана - К.Б. Котомина (Большая Морская ул., д. 12)
Первым владельцем участка между современными Большой Морской улицей и набережной реки Мойки был вице-адмирал К.И. Крюйс, сподвижник Петра I, вице-президент Адмиралтейств-коллегий. Для него в 1710-х гг. выстроили деревянный дом. Последующими владельцами были генеральша М.И. Балк, лекарь Преображенского полка Х. Килвент, иностранный купец О.Б. Герцен (Герцын), торговавший водкой. В 1741 г. на этом участке для портных дел мастера И.Г. Неймана был построен по проекту архитектора М.Г. Земцова каменный дом, состоявший из двухэтажных на высоких подвалах угловых частей и соединявшего их одноэтажного корпуса. Фасады несли черты раннего барокко: рустованные лопатки, наличники с «ушками», лучковые сандрики.
Близость дома Неймана к проезжей дороге, к Адмиралтейству, к Морским слободкам – известно, что моряки никогда не принадлежали к трезвенникам – обратила на этот дом внимание виноторговцев. Уже в 1739 г. «Иноземец Октавий Бартоломей Герцен» продавал в нем «разные водки наподобие гданских водок зделанные, лучшие сорта фляжки по 90 коп., а целый ящик 43 рубля, в котором 50 фляжек, да у него же продается недорогою ценою разных сортов, а именно Шпанское, Алеканти и другие хорошие виноградные вина»
В середине XVIII века в доме располагались классы Пажеского корпуса, трактир Гаусмана. Французы из Савойи открыли здесь первый в России кабинет восковых фигур. В конце XVIII – начале XIX века дом принадлежал купчихе И.Р. Шаде и ее мужу, надворному советнику фон Штиндту.
В 1807 г. его приобрел богатый купец К.Б. Котомин, бывший крепостной князя И.Б. Куракина. Для нового владельца выдающийся зодчий В.П. Стасов в 1812-1815 гг. кардинально перестроил здание в стиле высокого классицизма. Четкий единый объем четырехэтажного дома поделен на два основных яруса. Нижний ярус был пластически обогащен портиком из восьми полуколонн в центре главного фасада и четырехколонными лоджиями по сторонам. Необычный изгиб линии фасада со стороны Мойки обусловлен поворотом набережной. Это здание – один из ранних в Петербурге крупных доходных домов с плотной застройкой всего участка. В середине XIX века из практических соображений были заложены лоджии и сломан портик (лоджии вновь раскрыты при реконструкции 1978-1981 гг. по проекту архитектора О.И. Минервина).
В доме Котомина открыл свою первую фруктовую лавку П.Е. Елисеев, родоначальник знаменитой купеческой династии. Выходец из казенных крестьян, он приехал в столицу в 1813 г., а через шесть лет записался в купечество. Семья Елисеевых жила здесь с 1830-х по 1858 г. (когда купила дом № 15 напротив). Их магазин работал в этом доме до 1903 г.
Располагавшаяся в первой половине XIX века на углу набережной Мойки кондитерская С. Вольфа и Т. Беранже служила местом встреч писателей и поэтов.
Отсюда 27 января 1837 г. А.С. Пушкин со своим секундантом К.К. Данзасом отправился на роковую дуэль с Дантесом. Кафе посещали М.Ю. Лермонтов, Т.Г. Шевченко, Н.Г. Чернышевский, И.И. Панаев. Здесь весной 1846 г. произошло знакомство Ф.М. Достоевского с М.В. Петрашевским. Позднее кондитерскую сменил французский ресторан «Альберт». В 1822-1824 гг. в доме жил журналист и писатель Ф.В. Булгарин. В 1841-1866 гг. здесь работал книжный магазин Ю.А. Юнгмейстера, издавшего «Картинки русских нравов» в шести книгах. В 1859 г. открылся книжный магазин Г. Гесселя, в 1873-м его приобрел А.В. Дейбнер – комиссионер Публичной библиотеки.
При новом владельце, потомственном почетном гражданине А.Н. Пастухове, купившем дом в середине 1870-х гг., помещения занимал ресторан О. Лейнера, в котором часто бывали артисты петербургских театров. Согласно легенде, П.И. Чайковский 20 октября 1893 г. после спектакля в Александрийском театре, выпив в этом ресторане стакан сырой воды, скончался через несколько дней от холеры. Здесь Ф.И. Шаляпин познакомился с артистом М.В. Дальским, обучавшим певца актерским навыкам.
В ресторане с 1902 г. снимало помещение Скандинавское благотворительное общество. В здании обосновался музыкальный магазин В.В. Генера, сюда переехала Адмиралтейская аптека, рядом разместились магазины К. Воткея (бинокли и подзорные трубы) и Ф. Треймана.
В 1920-х гг. в доме находились издательство Ленинградского губпрофсовета, ресторан и кафе, булочная-кондитерская, прачечная-красильная, фотоателье П.С. Жукова. Унаследовав ателье у известного фотографа К.А. Шапиро, Жуков создал уникальный фотоархив. В этом доме он жил и умер в 1942 г. После реконструкции здания на месте кондитерской Вольфа и Беранже в 1985 г. открыто «Литературное кафе». Оформление его создано З.Б. Томашевской, мраморная стела с изображением А.С. Пушкина – М.К. Аникушиным.
№ 13
Дом Общества попечительства о бедных духовного звания (Большая Морская улица, д. 13)
Дом №13 на Большой Морской улице один из самых старых в округе. Он был выстроен уже в начале XVIII века, был одноэтажным на высоких подвалах, с воротами в левой части участка.
В конце 1730-х гг. дом принадлежал золотых дел мастеру Дункелю, поставлявшему Императорскому двору золотые, серебряные и жемчужные изделия. Дом приносил владельцу хороший доход. Здесь снимал помещение купец Ионас Фохт, торговавший оружием. Купец Яган Нагель содержал здесь лавку по продаже десертов и вин. В доме Дункеля работали также лавки купцов Томаса Янсена (торговал вином) и Ионы де Вогдта (продавал итальянские маски по рублю за штуку).
Дункель скончался в 1741 г. Его вдова вторично вышла замуж, ее новым супругом стал английский купец Генрих Клинк.
Иногда местоположение имения Дункеля указывалось как “у Триумфальных ворот”. Зданий на другой стороне Кирпичного переулка еще не существовало, поэтому дом соседствовал с триумфальными воротами, установленными на пересечении Большой Морской улицы и Невского проспекта.
В 1750-х гг. участок принадлежал Арвиду Швенске, в 1761-1764 гг. – кригскомиссару Иоганну Яковлевичу фон Цейсу. Последний продал дом директору коммерческой компании Алексею Ивановичу Ярославцеву. В 1778 г. здесь, вероятно, жил прусский посланник. В 1785 г. участком владел сын Ярославцева поручик Петр Алексеевич. В 1790 г. он, будучи уже титулярным советником, продал территорию купцу Ивану Шарову.
К концу XVIII века дом стал трехэтажным, занимал весь участок. В доме Шарова работала книжная лавка И.Д. Герстенберга. В 1804 г. хозяином числился Николай Шаров. Позже им владел купец Иван Иванович Антонов. При нем здесь жил известный журналист и издатель Николай Иванович Греч. “Четверги” Греча посещали Пушкин, Грибоедов, Булгарин. Тут же располагалась типография, где печатался издаваемый Гречем журнал “Сын отечества”. Журнал просуществовал с 1812 по 1839 гг. (немалый по тем временам срок!) и первое время печатал политические статьи, имевшие прямое или косвенное отношение к войне с Наполеоном. Реляции о боевых действиях русской армии соседствовали со злободневными баснями Крылова «Волк на псарне», «Обоз», «Ворона и Курица». После 1814 г. на его страницах начинают преобладать художественные произведения: оды, послания, элегии.
В 1831 г. дом перешел по наследству Илье Ивановичу Антонову. Не позже 1836 г. он продал его Обществу попечительства о бедных духовного звания. Оно владело зданием до 1917 г. Общество выдавало вдовам и сиротам пособия, определяло престарелых в богадельни. Помещения продолжались сдаваться внаем. В 1862 г. здесь появился фотографический павильон. До 1890-х гг. в доме снимало помещение Страховое общество “Россия”, переехавшее отсюда в дом №37.
Военным инженером А.Д. Донченко дом был капитально перестроен в 1893-1894 гг. Тогда на фасаде выделялись портик и сплошной стеклянный купол над ним, утраченные, по всей видимости, при надстройке здания четвертым этажом в 1900 г. Надстройку осуществлял гражданский инженер Е.Л. Морозов. В 1909 г. здесь располагалась контора подрядчика строительных работ Карла Осиповича Гвиди, строившего церковь в Царском Селе для императорского конвоя и сводного полка.
В 1918-1923 гг. в доме работал Петроградский союз российских граждан немецкой национальности. В 1920-х гг. здесь находилась Комиссия по учету и реализации государственных фондов военного и морского ведомств.
№ 14
Дом Елисеевых (Большая Морская ул., д. 14)
Огромное розовое здание, выходящее фасадами и на Невский проспект, и на набережную Мойки, и на Большую Морскую улицу, сейчас занимает “Талион Империал Отель”. Но история этого дома длинна и увлекательна, как хороший исторический роман.
На этом участке уже в 1716 г. по проекту Н.Ф. Гербеля был построен деревянный Мытный двор, рядом с ним в 1719 г. построен каменный гостиный двор. Достройку Гостиного двора осуществлял Г.И. Маттарнови. Эти здания сгорели в большом пожаре 1736 г., после этого долгое время участок оставался незастроенным.
В 1755 г. по проекту архитектора Б. Растрелли был построен обширный временный деревянный Зимний дворец императрицы Елизаветы Петровны. Дворец простирался до Малой Морской улицы. Импозантное здание с великолепной отделкой вмещало более 150 парадных помещений. Со стороны Кирпичного переулка был устроен театр, в котором в 1757 г. состоялись представления первого русского профессионального театра во главе с Ф.Г. Волковым. Во временном Зимнем дворце 25 декабря 1761 г. скончалась императрица Елизавета Петровна.
Там же новый император Петр III принял присягу. Он жил в этом дворце вместе с женой – будущей императрицей Екатериной II – в 1755-1762 гг. После разборки большей части здания в 1767 г. бывшие Тронный зал и кухню отвели под мастерскую и жилье французского скульптора Э.М. Фальконе (участок по Большой Морской ул., № 14). Здесь он создал модель памятника Петру I – Медного всадника и прожил до возвращения на родину в 1778 г. Ставший ненужным временный Зимний дворец был почти полностью разобран в 1765 г.
В 1768 г. участок перешел в собственность генерал-полицмейстера Н.И. Чичерина. Николай Иванович приходился родным братом Денису Ивановичу Чичерину, в роте которого служили братья Орловы. После вступления на престол при поддержке Орловых Екатерины II, они не забыли своего сослуживца. Денис Иванович стал губернатором Сибири, а Николай – Санкт-петербургским генерал-полицмейстером.
В это время был построен существующий дом. Автор проекта неизвестен. Исследователи приписывают здание разным архитекторам. Наиболее убедительно выглядит версия об авторстве Юрия (Георга) Фельтена, бывшего помощником Б.Ф. Растрелли на строительстве Зимнего дворца. Действительно архитектурные членения дома Чичерина перекликаются с фасадами Зимнего. Стилистика фасадов дома — переход от барокко к раннему классицизму — также близка другим работам Фельтена: Малому Эрмитажу (особенно южный павильон), Армянской церкви на Невском проспекте и другим.
Н.И. Чичерин занимал покои третьего этажа. Первый этаж был отдан купцам, остальные помещения сдавались в наем. Среди прочих в первом этаже здания разместились овощная и книжная лавки. Сразу же здесь открылась первая в Петербурге частная Вольная типография немца И.М. Гартунга, находилась в доме Чичерина до конца 1770-х гг. В 1772-1777 гг. помещения занимало Музыкальное общество.
Одним из обитателей дома Чичерина с января 1780 г. был архитектор Джакомо Кваренги, плативший за квартиру по 300 рублей в год. Дом №15 стал его первым петербургским адресом. Кваренги жил в доме Чичерина три года.
Николай Иванович лишился своей должности из-за нерасторопности во время наводнения 1777 г. Спустя пять лет он скончался. Его сыновья Александр, Василий и Дмитрий сразу же заложили дом в Опекунский совет за 30000 рублей. Владельцем дома №15 был старший сын – Александр. При нем здесь был открыт Музыкальный клуб. Раз в неделю в клубе устраивались концерты и маскарады на которые члены клуба ходили бесплатно, остальные же платили за вход. Здесь можно было играть в карты, бильярд. Можно было поужинать в долг. Среди посетителей клуба были замечены А.Н. Радищев, Д.И. Фонвизин, И.Е. Старов, Ф.И. Шубин, Д. Кваренги, Н.А. Львов и другие. Из-за начавшейся в 1787 г. русско-турецкой войны многие члены клуба ушли на фронт. Расходы клуба стали превышать его доходы, в результате в 1792 г. от был закрыт, клубное имущество распродано. Впоследствии музыкальный клуб в доме №15 открывался под другими названиями: “Музыкальное собрание”, “Музыкальное общество”, “Танцевальное собрание”, “Благородное собрание”.
В 1792 г. Александр Николаевич Чичерин продал за 75000 рублей участок князю Алексею Борисовичу Куракину, жившему здесь с 1782 г. Здесь прошло детство его детей, родившихся в браке с Натальей Ивановной Головиной – Бориса, Елены и Александры. Последняя много позже вышла замуж за внучатого племянника первого владельца дома генерал-адъютанта Петра Александровича Чичерина. В 1794 г. к зданию был пристроен новый трехэтажный флигель со стороны Мойки (дом №59). В первые годы правления Павла I Куракин служил генерал-прокурором, имел чин действительного тайного советника.
Здесь началась карьера крупного государственного деятеля Михаила Михайловича Сперанского, про которого Наполеон скажет Александру I, что отдал бы за такого советника любое европейское княжество. Молодому секретарю было позволено обедать за княжеским столом. Но он предпочитал принимать пищу вместе с прислугой. После отставки Алексея Борисовича Куракина Сперанский жил в доме №15 еще несколько месяцев. 3 ноября 1798 года он женился на дочери английского священника Елизаветы Стивенс, после чего переселился в один из соседних домов на Большой Морской улице.
Куракин продал свой дом в марте 1799 г. Возможно это связано с тем, что в конце царствования Павла I он вышел в отставку и не жил в Петербурге. Новым хозяином дома №15 стал херсонский купец Абрам Израилевич Перетц, крупнейший финансист, подрядчик при строительстве кораблей и поставщик соли. Про него говорили: “Где соль, там и Перетц”. Купец купил участок за 150000 рублей, занимал только часть дома. В 1799-1801 гг. парадные покои сдавались военному генерал-губернатору графу Петру Алексеевичу Палену. Отдельные покои занимала его супруга Юлианна Ивановна и сын Петр. Граф Пален известен тем, что руководил заговором против Павла I. После государственного переворота он был выслан из Петербурга.
Сразу после покупки здания Перетц открыл в нем магазин по продаже экзотических напитков. В начале XIX века помещения дома №15 занимали Благородное собрание, Театральное общество. В Благородном собрании проводились учебные концерты недавно открытой бароном Демидовым консерватории.
Многие торговые сделки Перетц проводил совместно с купцом Андреем Ивановичем Косиковским, который был одним из богатейших петербургских купцов. Когда Абраму Израилевичу понадобилась большая сумма денег для крупной торговой операции, Косиковский предложил ему продать свой дом на Невском проспекте. Сделка состоялась в 1806 г., при этом магазин по продаже экзотических напитков оставался принадлежат Перетцу. Продаже здания в центре Петербурга поспособствовало и то, что бывшие покои Палена, получив дурную славу, очень долго не находили других арендаторов.
В 1807 г. Андрея Ивановича Косиковского избрали городским бургомистром и председателем магистрата города. Во время войны с Францией купец являлся, вероятно, крупнейшим поставщиком зерна в армию. Только в 1813 г. он поставил в армию зерна на 5,5 миллионов рублей, что позволило ему начать расширение своего дома. В 1814-1817 гг. по проекту В.П. Стасова к зданию был пристроен четырехэтажный корпус со стороны Большой Морской улицы (дом №14). Его фасад украшен двенадцатью колоннами, в честь победы в войне 1812 г.
Часть дома, выходящую на Невский проспект, в 1820-х гг. занимала скульптурная мастерская Винченцо Мадерни. Здесь выполнялись отделочные работы для интерьеров, впервые именно в этой мастерской был использован малахит. В доме на Невском проспекте в 1806-1831 гг. работала книжная лавка, библиотека и типография “Адольф Плюшар” (на четвертом этаже), где впервые были выпущены “Ревизор” Н.В. Гоголя и первый перевод “Фауста” Гете, “Панорама Санкт-Петербурга” А.П. Башуцкого. В 1830-х гг. типография Плюшара считалась лучшей в России.
В части здания по Большой Морской улице располагался ресторан “Talon” (1810-1825 гг.). В этом ресторане бывал А.С. Пушкин, сюда заходил его литературный герой Евгений Онегин (“К Talon помчался: он уверен, что там уж ждет его Каверин”).
С января 1822 г. в доме Косиковского можно было посетить “Оптическую панораму” госпожи де Латур. После ее закрытия здесь неоднократно появлялись другие косморамы, часто выступали кукольные театры. Из последних особенную популярность снискал театр Дарьи Антоновны Гобе, дававший представления несколько лет подряд.
В 1826 г. в доме Косиковского демонстрировалась модель Санкт-Петербурга в 1/240 натуральной величины. Ее создал венецианский дворянин Антуан де Росси на основе полученного в Главном штабе плана города. Одним из руководителей создания модели был архитектор А.К. Кавос. Модель для удобства состояла из отдельных частей, которые на месте выставки собирались вместе. В собранном виде она имела размеры 23х39 метров. Фасады домов делались из толстого картона, а крыши из свинца. Нева и каналы, сделанные из жести, заполнялись водой. Большого успеха эта модель не получила. В Петербурге в это время было не до зрелищ (последствия восстания декабристов), цена за вход была большой – 5 рублей с человека. Владелец панорамы Антуан де Росси вскоре увез ее за границу.
Обитателем дома Косиковского в 1821-1825 гг. был журналист Николай Иванович Греч. В типографии Плюшара печаталась его газета “Северная пчела”. Летом 1825 г. у Греча останавливался поэт и декабрист В.К. Кюхельбекер. Весной 1828 г. здесь поселился А.С. Грибоедов. В снятой на верхнем этаже квартире он разместил огромный рояль, который по возможности возил с собой. У Грибоедова несколько раз гостил А.С. Пушкин. Отсюда в июне того же года Грибоедов уехал в Тегеран, где вскоре погиб. В 1830-1839 гг. в доме на Невском находилась редакция журнала “Отечественные записки” А.А. Краевского. Во время холерной эпидемии 1831 г. на третьем этаже над аптекой Типмера было выделено помещение для совещания врачей.
А.И. Косиковский умер в 1838 г. От него дом №15 перешел вдове Татьяне Николаевне Косиковской и их четырем сыновьям. Спустя четыре года владельцем здания был штабс-капитан Косиковский. В 1854 г. – майор Владимир Андреевич Косиковский и его супруга Александра Егоровна. Через еще два года – наследники майора Владимира и надворного советника Всеволода Косиковских. В 1851 г. в доме Косиковских открылся магазин фортепьянного фабриканта Лихтенталя. При нем был устроено “Малое мещанское общество”, дававшее в Большом зале концерты. На этих концертах выступали Ференц Лист, Антон Рубинштейн, Адрен Серве, Людвиг Маурер, пел хор цыган.
В 1858 г. участок приобрели братья Григорий и Степан Петровичи Елисеевы, за год до того основавшие фамильный торговый дом “Братья Елисеевы”.
Григорий вскоре переехал в дом на Васильевском острове, а здесь остался жить Степан. Новый хозяин затеял долгую и масштабную перестройку здания. Она проводилась в 1858-1870 гг. по проекту архитектора Николая Павловича Гребенки. Ему помогал архитектор Григорий Иванович Карпов, который частично изменил форму окон со стороны Невского проспекта. Колонны в центре фасада по Невскому проспекту были заменены на пилоны. Гребенка перестроил Большой зал, расширил дворовые флигели, надстроил четвертым этажом корпус со стороны Мойки. Фасад этого корпуса был переделан в эклектичных формах.
Хозяин дома С.П. Елисеев был крупным меценатом и коллекционером. Коллекция произведений французского скульптора Родена, экспонируемая в Эрмитаже, попала в музей из дома Елисеева. В том же 1858 г. по проекту архитектора Н.П. Гребенки была проведена переделка здания. Овальные окна на главном фасаде были заменены прямоугольными, колонны верхнего этажа заменены пилонами.
Семья Елисеева занимала помещения в корпусе со стороны Мойки. С 1860 по 1914 гг. в корпусе со стороны Невского проспекта размещалось Благородное собрание. Здесь читал лекции композитор А.Н. Серов, читали свои произведения Ф.М. Достоевский, И.С. Тургенев, М.Е. Салтыков-Щедрин. Среди почетных членов были П.А. Вяземский, Ф.В. Булгарин, Н.Б. Юсупов, Ф.Ф. Трепов и другие. В благородном собрании давало концерты созданное А.Г. Рубинштейном Русское музыкальное общество.
10 января 1862 г. в доме Елисеевых открылось воссозданное распущенное за год до этого “Общество любителей шахматной игры”. Среди участников общества были Н.Г. Чернышевский, Д.И. Менделеев. Вскоре в 3-е отделение стали приходить сообщения о том, что в клубе “иногда ораторствует Чернышевский, ведутся рассуждения о конституции, а шахматами и не пахнет”. Летом клуб был закрыт.
После смерти Степана Петровича в 1879 г. хозяином дома стал его сын Петр Степанович Елисеев – крупный банкир. В 1901 г. после кончины Петра Степановича владение перешло его наследнику, новому Степану Петровичу Елисееву, продолжившему дело отца. В 1902 г. проведен капитальный ремонт здания со стороны Мойки.
В 1902-1904 гг. этим занимался архитектор А.К. Гаммерштедт, создавший интерьеры в разных исторических стилях. Оформлением интерьеров занимались западноевропейские фирмы. Сохранившиеся до наших дней хрустальные торшеры в Большом зале создал французский завод “Баккара”. Деревянные резные части декора и оформление двух лестниц выполнила фабрика Гаральда Германовича Бюхтгера. Библиотека Елисеевых была оформлена в стиле модерн. Здесь сохранилась мебель из красного дерева, выполненная Эженом Валленом. Потолок библиотеки украсил плафон работы В. Измайловича. На камине в Ореховой столовой была создана сцена рыцарского турнира, устроенного французским королем Генрихом II летом 1559 г. в честь бракосочетания дочери. Один из витражей Ореховой столовой изображает сцену явления французскому королю Филиппу IV Красивому оленя с крестом между рогами во время охоты осенью 1314 г. На других витражах показаны профили королей Франции Генриха II и Дианы де Пуатье. Елисеевы были знакомы с французским скульптором Огюстом Роденом. Все произведения Родена, экспонируемые ныне в Эрмитаже, попали в музей из дома С. П. Елисеева.
Со стороны Большой Морской улицы находился модный ресторан “Кюба”, а на втором и третьем этажах – меблированные комнаты О.Н. Мухиной. В 1903 г. в них останавливались Л.В. Собинов, Ф.И. Шаляпин. Здесь Шаляпин неоднократно встречался с А.И. Куприным. С этим домом связан рассказ Куприна “Гоголь-моголь”.
Перед революцией в доме Елисеевых работали банковская контора “Георг Верблюнер и К”, с 1914 г. – Центральный банк Общества взаимного кредита. Для последнего в доме производились некоторые перестройки. После 1917 г. Елисеевы уехали из России.
В 1919-1923 гг. дом Елисеевых стал по инициативе А.М. Горького Домом искусств (ДИСК). Здесь работали К.И. Чуковский, Н.С. Гумилев, М. М. Зощенко, В. Рождественский, К. Петров-Водкин. Выступали А. М. Горький, А.А. Блок, Андрей Белый, А.А. Ахматова, Ф. Сологуб, В.В. Маяковский, Г. Уэллс. Здесь Александр Грин написал «Алые паруса». 3 августа 1921 г. здесь был арестован Николай Гумилев. Жизнь в Доме искусств отобразила писательница О. Форш в своем романе «Сумасшедший корабль».
В 1923 г. в доме открылся кинотеатр «Светлая лента», с 1931 — «Баррикада». В 1920-е гг. «немые» фильмы сопровождались «живой» музыкой. В «Светлой ленте» пианистом-тапером работал студент консерватории Дмитрий Шостакович. Проработал он здесь недолго — его вскоре уволили за то, что он своей игрой отвлекал зрителей от фильма. Кинотеатр «Баррикада» не прекращал работу в годы блокады
В 1995-2003 гг. для компании «Талион» проходила реконструкция корпуса со стороны Мойки. Здесь разместилась гостиница «Елисеев Палас Отель» (позднее переименованная в «Талион Империал Отель»), воссозданы интерьеры и отреставрирован фасад особняка Елисеевых.
14 декабря 2004 г. постановлением правительства Санкт-Петербурга главный корпус дома Чичерина был передан компании «Талион» под реконструкцию с элементами реставрации. Здесь должны были открыться новые торговые площади, увеличится вместимость отеля.
В 2005-2010 гг. проведена комплексная реконструкция здания. Внутренние дворы здания были застроены и вместе с сохраненной и отреставрированной парадной лестницей включены в новый корпус. Здание надстроено мансардным этажом с бассейном. Бассейн, вызывавший протесты градозащитников с момента начала строительства, со стороны фасада здания ограничен ленточным остеклением и высокой кровлей, что грубо нарушает пропорции фасада и в целом искажает облик памятника XVIII века. Уличные фасады здания, интерьеры парадной анфилады второго этажа, большого зала, угловой лестницы и парадной лестницы были отреставрированы.
В ходе реконструкции демонтирован дворовый флигель XVIII века, произведено комплексное усиление конструкций здания, в том числе с разборкой наиболее ветхой части стен верхнего этажа. При этом, вероятно, разобранные части стен отстраивались из нового материала, без использования подлинных кирпичей, что не соответствует правилам научной реставрации.
Производимые работы по реконструкции оценивались рядом общественных организаций как вандализм; тем не менее проект был официально согласован с органами охраны памятников, а выполненные реставрационные работы — приняты ими. Дугообразный дворовый флигель, часто именовавшийся «Овальным», был снесен для создания на его месте новых коммерческих помещений, увеличенных по площади.
Внешний вид демонтированного флигеля можно видеть на рисунке М.В. Добужинского «Двор Дома искусств»; в настоящий момент левый и правый корпуса, видимые на рисунке, сохранились и надстроены с утратой части интерьеров, а дуговой флигель в центре утрачен полностью, на его месте находится новый корпус большей высоты.
№ 15
Русский торгово-промышленный банк (Большая Морская улица, д. 15)
Первый владелец дома на этом участке – генерал Петр Васильевич Измайлов. Одноэтажный дом в 9 осей на высоком подвале стоял здесь уже в 1740-х гг. Наследники Измайлова владели домом до 1788 г. С 1793 г. до 1820-х гг. владелец – ревельский купец Фридрих Амбургер и его наследники.
В начале XIX века жить на Большой Морской могут себе позволить только очень состоятельные люди, в т. ч. ювелиры. С 1820-х гг. владелец – золотых дел мастер Иван Устинович Барбе и наследники. С середины 1870-х гг. владелица – Цимар Генриетта Ивановна.
Участок с богатой историей оказался в собственности правления банка в начале XX века. До этого здесь стоял большой четырехэтажный особняк с дворовыми флигелями. Здание несколько раз перестраивали разные архитекторы: Гребенка, Тур, Боссе и Игнатьев. В итоге в 1910 г. был объявлен открытый конкурс на строительство здания банка. Первую премию получил Мариан Перетяткович, проект которого взяли за основу.
Здание банка строилось в 1912-1914 гг. На трехэтажном рустованном цоколе установили портик с восьмью колоннами, который объединяет еще два этажа. Массивный дом полностью отделан блоками ништадтского гранита, из которого также сделаны замковые камни в виде масок в окнах третьего этажа. Резной фриз банка декорирован маскаронами в виде мужских лиц и бараньих голов вместе с картушами и доспехами.
Облицовкой фасада занималось финское акционерное общество «Гранит» под руководством инженера Гури. За скульптурное оформление отвечали Леопольд Дитрих и Василий Козлов, с которыми постоянно сотрудничал Перетяткович. Они же участвовали в работе над интерьерами банка вместе с художниками Адамовичем и Боданинским. Здание стало одной из последних работ архитектора, который умер в 1916 г.
№ 16
Доходный дом М.Ф. Руадзе (Большая Морская улица, д. 16)
Участок дома № 16 по Большой Морской улице в начале XVIII века был занят зданием Мытного двора. После того, как он горел в 1736 и 1737 гг. участок пустовал. В 1755-1767 гг. его занимал Временный Зимний дворец императрицы Елизаветы Петровны. После разборки дворца здесь сохранялось каменное здание дворцового театра, выходившее углом на Кирпичный переулок.
В 1781 г. участок выкупила полковница Елизавета Михайловна Попова. С 1782 г. им стал владеть поручик Иван Иванович Рейнерсон, а далее – его потомки. Участок был застроен тремя каменными корпусами, театр был перестроен в двухэтажный жилой дом. Фамилия владельцев этой территории постепенно потеряла свое окончание. В 1806 г. Ивана Ивановича, по всей видимости, уже не было в живых. Принадлежащий тогда его вдове участок был занят “складкой дров на продажу, оной двор огорожен деревянным забором, внутри участка два флигеля жилых каменных”.
На аксонометрическом плане 1797 г. видны каменный театр, после разборки деревянного дворца, 3-х этажный дом, стоящий торцом к Большой Морской. В одном из этих домов в 1830-х гг. жил Лукьян Андреевич Якубович, сотрудник пушкинских изданий – “Литературная газеты” и “Современник”. После смерти Пушкина Якубович написал некролог для “Северной пчелы”.
В конце 1820-х годов участком владел купец Бремер, в 1832 г. – его жена, через еще два года – чиновник 9-го класса Треборн, потом его супруга Мария Ивановна.
В 1820-е гг. на углу Большой Морской и Кирпичного переулка появилась 8-миугольная ротонда. Она была построена для показа “Панорамы Парижа”, написанной художником Штейнигером с натуры во время пребывания там русских войск. Принадлежала панорама г-же Латур. Ротонда г-жи Латур несколько раз перестраивалась и увеличивалась в размере, в ней помещались и диорамы, и косморамы, и «театр света» — предшественники нынешнего кинематографа и, наконец, знаменитый «физионотип Соважа». Так звался особый способ снимать маску с живого человека. В «Северной Пчеле» было помещено следующее любопытное описание этого физионотипа: «Представьте себе довольно большую кастрюлю, наполненную сотнями тысяч тупых, хорошо выполированных игл, которые так подвижны, что поддаются назад при малейшем прикосновении. И вот в эту кастрюлю с чувствительными иглами вы должны вставить вашу голову. Разумеется, что при такой щетинистой поверхности рождается какая-то недоверчивость, какое-то щекотливое чувство, которое заставит вас призадуматься. Но, коснувшись до острой щетины, вы убеждаетесь, что это не что иное, как стальная вата нежная, мягкая. Вы смело втискиваете в нее свое лицо. Кострюля охлаждается. Иглы делаются неподвижными, их заливают воском — и вот маска вашего лица готова и так похожа и верна, как ни один художник не в состоянии сделать». За подобное изображение брали от 200 рублей и дороже, и одно время эти изображения были в большой моде в Петербурге.
На рубеже 1820-1830-х гг. здание было перестроено в прямоугольное, для демонстрации диорам австрийским подданным Иосифом Лексом. А в 1831 г. здесь уже находилось 2-х этажное здание Люи Палацци, в котором на первом этаже была антикварная торговля, а на втором – диорама и косморама.
На панораме Садовникова в перспективе Большой Морской улицы видно это здание на углу Кирпичного переулка с флагом на крыше. Со стороны Мойки на углу Кирпичного переулка на архивном плане показан одноэтажный павильон и написано, что здесь желает построить деревянный механический театр иностранец Георг Клейншпек. Вероятно, потом театр перебрался на второй этаж бывшей ротонды. Это был первый в Петербурге, а может быть и в России, детский театр, но спектакли в нем шли на французском языке. Выступали здесь и иллюзионисты. В 1848 г. детский театр был назначен на сломку. Зато на углу Мойки и Кирпичного пер. возник временный балаган зверинца г-на Заама. Детский театр 1830-1840-х гг. иногда называют прадедом ТЮЗа.
Современный дом № 16 был построен для титулярного советника Григорий Ивановича Руадзе, купившего участок у чиновника Треборна в 1850 г. на имя своей жены Марии Федоровны. При новой владелице началось строительства нового здания, фасады которого стали выходить на Большую Морскую улицу, Кирпичный переулок и Мойку. С этим строительством вышел скандал, так как муж Марии Федоровны Григорий Иванович в то время служил экзекутором и казначеем в Медицинском департаменте, получал жалование 560 рублей в год. Соответственно возник вопрос, откуда он взял 70000 рублей на строительство. Ничего противоправного в действиях Руадзе найти не удалось, однако его уволили с высочайшим повелением “никуда в службу не употреблять”. Новая владелица участка в 1851 г. начала строительство дома по проекту архитектора Адриана Робена, но первоначальный проект перестал ее устраивать и поэтому был привлечен еще один архитектор – Рудольф Андреевич Желязевич. Однако и его труды не смогли удовлетворить требовательную заказчицу, и был зван третий специалист – выпускник петербургской Академии художеств, академик архитектуры Николай Павлович Гребенка, завершивший, наконец, строительство той части дома, что выходила фасадом на Мойку. В 1857 г. в результате совместных усилий архитекторов и появился доходный дом с залом собраний.
В тот период крупномасштабное строительство доходных домов требовало архитектуры и композиции зданий, отличных от ранее возводившихся в Петербурге дворцов. Классицизм сменился эклектикой. Об этом и свидетельствуют фасады этого дома. Не дожидаясь окончания строительства всего дома, в крыле здания по Большой Морской № 16 размещается ювелирная фирма, основанная в 1842 г. бриллиантовых дел мастером Густавом Фаберже. Фирма занимала помещения в этом доме вплоть до окончания века – до 1900 г., пока не переместилась по соседству на Большую Морскую, д. 24, в специально построенный к этому времени «Дом Фаберже».
В доме Руадзе был большой зал (актовый зал института), который сдавался для концертов, любительских спектаклей, литературно-художественных вечеров. Его называли Зал Руадзе, а позже (1860-1880) – зал Кононова.
В 1859 г. вечера в зале проводил Литературный фонд, созданный для нуждающихся литераторов. Среди организаторов фонда были А.В. Дружинин, Н.А. Некрасов, М.Е. Салтыков-Щедрин, И.С. Тургенев, А.К. Толстой. 14 апреля 1860 г. здесь состоялся показ “Ревизора” Гоголя, запрещенного к постановке на официальной сцене. В ролях были заняты Ф.М. Достоевский, И.С. Тургенев, Н.А. Некрасов.
В доме Руадзе в 1861 г. несколько гостинодворцев, по инициативе суконщика Лапотникова в ознаменование 19 февраля основали русское купеческое общество для взаимного вспомоществования и открыли при нем клуб. Как на особенность этого клуба указывали на «большую читальню, где на длинном столе, покрытом зеленым сукном, были разложены все издававшиеся тогда в С.-Петербурге и Москве журналы и газеты». В те же 60-е гг., в этом доме, в зале Кононова петербургские литераторы ставили свои спектакли в пользу воскресных школ, а 15 марта 1862 г. профессор истории В. Павлов читал в Петербурге, в пользу тех же воскресных школ, лекцию о тысячелетии России. Свою лекцию профессор закончил патетическим восклицанием: «имеющий уши слышати, да слышит!». Большего профессор сказать не посмел, но слушатели, присутствовавшие на лекции, поняли этот намек и ответили бурею аплодисментов, а через три дня профессор Павлов поехал в ссылку в Вологду…
В 1849 г. впервые в справочнике появляется фамилия Фаберге (в дальнейшем Фаберже) в доме Жако, затем фирма переезжает в дом №16 по Большой Морской. В альманахе-путеводителе за 1892 г. со стороны улицы видна вывеска: К. Фаберже – это был сын основателя фирмы.
В этом же альманахе есть фотография большого магазина “Лувр” и магазина белья и платья Юлия Флорана, который располагался со стороны Мойки. Этот магазин иногда ошибочно помещают в дом №18. Дело в том, что дома № 6 и 8 были объединены и нумерация сдвинулась. Магазин Флорана прославился тем, что здесь впервые в 1875 г. для освещения помещений были опробованы электрические лампочки. Электрическое освещение самой улицы было сделано в 1884 г.
В 1861 г. в доме Раудзе было основано “Русское купеческое общество для взаимного вспоможения”. Часто его называли “Приказничий клуб”. Членами клуба были мелкие купцы, лавочники, приказчики, для которых была открыта читальня, устраивались лекции, концерты, балы. Давались концерты для широкой публики. В 1873 г. здесь выступал хор из 300 человек, обучавшиеся в классах хорового пения бесплатно. Занятия вел профессор Консерватории А.И. Рубец, сам окончивший Консерваторию в первом выпуске.
С 1863 г. домом владел потомственный гражданин Кононов. Он проложил подземные трубы из Мойки. Это был один из первых в Петербурге водопроводов. Купеческое общество в 1875 г. переехало на Владимирский проспект. В 1877 г. в зале Кононова выступал Ференц Лист.
В 1882 г. после отмены монополии императорских театров в зале Кононова была открыта первая в Петербурге частная антреприза – “Русский театр Коровякова”. Затем был “Театр русской комической оперы”, Театр русской драмы”, “Частная русская опера”, “Французская оперетта”, “Новый театр” актрисы Л. Яворской, для которой Т. Щепкина-Куперник переводила пьесы Э. Ростана.
В последней четверти XIX века в доме № 16 работал ресторан Бореля, известный тогда своими высокими ценами. Современники утверждали, что на потраченные в этом заведении деньги можно было кормить целую деревню. Самого Бореля давно не существовало, но его последователи хранили традиции основателя. В прислуге работали татары, простых голубей в ресторане называли “пижонами”, а воробьев “бекасами”. Позже в этом помещении располагались “Парижское кафе” и “Парижский ресторан”, более известные по фамилии своего владельца Кюба.
Очередными владельцами дома № 16 стала семья Гартунг (Гартонг). Они владели зданием до революции.
№ 17
Дом Ф. Мерца (Большая Морская ул., д. 17)
Скромный дом стоял здесь в 1740-х гг. Это был дом в один этаж на подвалах, но всего в шесть осей (шесть окон по фасаду) и даже без фронтона. Этот узкий участок принадлежал шпалерному мастеру или обойщику Роспоту (писали также – кроватный мастер Росботт).
Судя по объявлению в газете 1731 г., у него имелся дом на той же улице и до пожара, возможно, на том же месте. В 1759 г. его наследники давали объявление о продаже дома с аукциона. В 1761 г. они продали дом санкт-петербургскому купцу Бенедикту Лицману, а он через 10 лет, в 1771 г. перепродал его портного дела мастеру Иоганну Георгию Фридгофу. Наследники Фридгофа, сын Иоганн и дочь Анна Катерина, в 1809 г. уступили дом золотых дел мастеру Ф. Мерцу, тот с 1802 г. держал в этом доме магазин. В его доме жил и часовой мастер Иван Еремеевич Штейнер.
Дом придворного ювелира Мерца в 1820-х гг. принадлежал его наследникам – жене Катерине Ивановне, а потом детям. В 1837 г. дом числился уже за купцом 3-й гильдии Алексеем Михайловичем Малаховым, жившим в этом доме. В 1837 г. он попросил разрешения надстроить этаж над лицевым флигелем. Надстройку выполнил арх. Егоров (К.Е. или П.Е.?). Через несколько лет к дому пристроили тамбур с зонтиком. В 1850-х гг. наверху под стеклянной крышей появилась «светлая комната для снимания дагеротипных портретов».
Жил здесь и фортепианный мастер И.В. Шиллер.
В 1860-х гг. домом владеет купчиха 2-й гильдии Екатерина Ивановна Малахова, вероятно, вдова Алексея Михайловича. В 1874 г. дом перешел к детям Малаховой: Петру Алексеевичу и Михаилу Алексеевичу Малаховым и Екатерине Алексеевне Ширяевой. При них в 1875 г. по проекту архитектора Евграфа Сергеевича Воротилова произведена небольшая переделка фасада. В 1894 г. владеет домом только Михаил Алексеевич Малахов.
В конце XIX – начале XX века дом принадлежал французскому обществу страхования жизни “Урбэн”.
Последним владельцем участка с 1914 г. была Ольга Александровна Риккер (урожденная фон Шильдер-Шульднер), потомственная дворянка (первая в череде владельцев дома, но вдова купца), издательница журнала «Русский врач» и хозяйка книжного магазина, торгующего под фирмой «К.Л. Риккер». Члены многочисленного семейства Риккер жили только в шести квартирах этого дома, а остальные сдавали внаем.
№ 18
Русский для внешней торговли банк –Текстильный институт (Большая Морская ул., д. 18)
Дом №18 по Большой Морской улице находится в том месте, где улица изменяет свое направление. Таким образом, здание формирует перспективу улицы от Невского проспекта.
В районе Кирпичного переулка на набережной Мойки первоначально находилась пристань, где разгружались барки с кирпичом (отсюда и название переулка). А по левой стороне Большой Морской в петровские времена находился Морской рынок – здесь были мясные и рыбные ряды. Так как они создавали антисанитарные условия, с переводом центра Петербурга в этот район торговые ряды убрали.
В начале 1733 г. участок, после смерти его владельца Варфоломея Борста (Боршта), продавался с публичного торга. Вместе с ним наследники продавали денежные сундуки и библиотеку. Землю купил немец Яков Кентнер, цирюльник и банщик. Скорее всего сразу же после покупки он построил здесь бани. Участок остался за Кентнером и после пожаров 1736-1737 гг. Здесь он выстроил новое здание, помещения которого сдавались в наем. Дом Кентнера был одноэтажным на высоких подвалах в двенадцать окон, один из самых больших на Большой Морской улице.
Наследники Кентнера (дочери Екатерина и Доротея Яковлевы) в 1772 г. продали участок отставному капитану Ивану Ивановичу Блюму за 6000 рублей. Спустя год капитан заложил его за 17000. Затем владельцем участка был купец и ювелир Фридрих Гербст, у которого один из флигелей в 1780 г. снял водочный мастер Николаус Гросман. В 1783 г. дом Гербста за долги был продан на аукционе английскому купцу Якову Моисеевичу Регелю. От Регеля участок в 1785 г. перешел купцу Ивану Алексеевичу Полухину (Помухину). Еще через 10 лет наследники уступили владение супруге купца Анне Петровне Селезневой за 31000 рублей. При ней здесь находилось двухэтажное здание.
Табели 1809 и 1822 г. называют владельцем дома №18 надворного советника Константинова. В 1824 г. – капитана Лемке, в 1830 г. – подполковница Любовь Николаевна Лемке. В 1831 г. здесь работала фабрика бронзовых и серебряных изделий А. Герена. К 1834 г. Любовь Николаевна имела чин полковника. При ней здание изменялось незначительно. Были лишь увеличены подвальные окна. На фасадах со стороны Большой Морской улицы и Кирпичного переулка сделали небольшие фронтоны над тремя окнами.
В 1832 г. застроился и другой угол участка, на углу Мойки и Кирпичпого переулка; здесь механик Клейншпек построил также деревянное здание для своего механического театра. Этим зданием пользовались в 30-40 годах XIX века разные содержатели зверинцев. «Если вы испугались смешного объявления о зверинец Турньера, — читал петербуржец в 1838 г. в «Северной Пчеле», — и еще до сих пор не были в нем — напрасно! Правда, что зверинец этот невидной: вам покажут несколько общипанных птиц, какую-то хохлатую собаку, называя ее китайскою, змей и обезьян, которых, кажется, видели мы много раз. Правда, и то, что чичероне зверинца лжет, рассказывая чудеса о своих обезьянах и попугаях, но все-таки пойдите в зверинец Турньера — там есть любопытное животное: это носорог! Его стоит посмотреть. Кроме того, что носорог большая редкость у нас, находящийся в зверинце Турньера принадлежит к числу огромных и красивых зверей сей породы. Любопытно видеть этого чудовищного великана, с его рогом, огромной головой, непроницаемой кожею, бесконечною жадностью, крошечными глазами, глупым видом. Смотря на него, вы не пожалеете, что заплатили два двугривенника». Это был первый носорог, появившийся в Петербурге. В 1843 и 1849 гг. здесь был зверинец Зама. Обычное объявление этого зверинца было следующее: «Вслед за кормлением диких зверей в 2 часа пополудни будет кормление боа-констриктора и других змей живыми курами и кроликами». И петербуржцы жадными толпами теснились перед ящиками, в которых змеи пожирали живых кроликов, а когда нервы притуплялись и это зрелище не действовало на петербуржцев, предприимчивый голландец Зам не унывал и извещал: «1 мая 1849 г. в час пополудни будет показана невиданная до сих пор редкость, а именно спускание бенгальского льва и медведя в одну клетку», и петербуржцы опять валом валили смотреть, раздерутся ли лев и медведь.
В 1838 г. для нового владельца купца Петра Лесникова по проекту А.И. Мельникова здесь было выстроено пятиэтажное жилое здание. В первом его этаже расположились богатые магазины. В 1849 г. хозяином участка числился Иван Петрович Лесников, с 1860-х гг. – коллежский асессор Михаил Степанович Воронин. Последний был академиком-ботаников, владел в Петербурге восемью доходными домами. В 1869, 1877 и 1895 гг. перестройки здания проводил П.Ю. Сюзор, работавший на Воронина и по другим адресам.
М.С. Воронин умер в 1903 г. Дом на Большой Морской улице перешел его двум дочерям. В первом этаже работали дорогие магазины: “Шарль”, обувной “Товарищество Санкт-Петербургского механического производства обуви” (будущий “Скороход”).
В 1911 г. дом №18 и соседний по Кирпичному переулку, выходивший на Мойку, выкупил Русский для внешней торговли банк. До того он занимал дома №30-34 по Большой Морской. На вновь приобретенном участке правление банка решило построить новое монументальное здание. Проводились переговоры о покупке дома №20, на месте которого предполагалось проложить новую улицу, параллельную Кирпичному переулку. Таким образом новое здание должно было стать обособленным от остальной застройки. Однако переговоры не увенчались успехом.
Всемирный конкурс на проект банка был объявлен в 1913 г. На премии было выделено 9000 рублей. Одновременно с открытым проходил и ограниченный конкурс. В нем участвовали Ф.И. Лидваль, М.М. Перетяткович, М.С. Лялевич, И.А Фомин и другие видные зодчие. Первую премию получил проект бельгийской фирмы “Леон Монуайе”. Окончательный проект правление заказало Леонтию Николаевичу Бенуа (входившему в состав жюри) и Федору Ивановичу Лидвалю. Результат их работы был одобрен в апреле 1915 г.
К 1917 г. здание возвели в кирпиче, оштукатурить и подвести его под крышу не успели. Здание простояло недостроенным до конца 1920-х гг. Здесь ночевали беспризорники, огромное количество бездомных кошек. Жители района называли этот долгострой “кошкин дом”.
В 1929 г. здание было передано Текстильному институту. В 1930-1931 гг. его достроили по переработанному проекту. Его авторами стали Л.В. Руднев и Я.О. Свирский. Архитекторы сохранили планировку входа, вестибюля и операционного зала. В последнем из них в 1930-х гг. играла труппа государственного театра “Художественный ансамбль” с участием актеров Ю.М. Юрьева, Е.И. Тиме, В.А. Блюменталь-Тамариной. В 1950-х гг. бывший операционный зал разделили по высоте на двое. Внизу появился актовый, вверху – физкультурный зал.
В настоящее время в здании располагается Санкт-Петербургский государственный университет технологии и дизайна.
№ 19
Дом И.Альбрехта – дом Г.Ф. Эйлерса (Большая Морская ул., д. 19)
В основе здания сохранился объем постройки периода первых десятилетий существования Санкт‑Петербурга.
Здание состоит из основной двухэтажной части, построенной в 1742 г. и отделенной от следующих этажей декоративным широким фризом с лепными фигурными консолями и нишами под окнами. В 1760-1770-е гг. надстроен третий этаж. В 1831 г. в уровне третьего этажа над проездом по проекту архитектора Василия Петровича Стасова пристроен деревянный полукруглый эркер. В 1868-1869 гг. архитектор Виктор Александрович Шретер полностью переделал лицевой фасад, объединив окна 1 и 2 этажей в витринные и добавив над ними лепные композиции, а также оформив оконные проемы 3 этажа наличниками и лепными фризами. В 1931 г. надстроены два последних этажа.
Первоначальная застройка Морских слобод, где располагалась Большая Морская улица, была деревянной. В 1736 и 1737 гг. пожары уничтожили почти все строения. В 1740-х гг. Большая Морская улица была полностью застроена одноэтажными каменными домами на высоких подвалах. Тогда же началось освоение участка дома № 19, владельцем которого в этот период числился Иоганн Даниэль Альбрехт. Он построил на своем участке самый скромный в этом квартале дом – одноэтажный на высоком подвале, на пять осей.
В 1746 г.у И. Альбрехт продал дом купцу Петру Яковлевичу Лобри, при котором появился флигель вдоль западной границы участка.
В 1762 г. П. Лобри продал свой дом иностранному купцу, поставщику императорского двора Фридриху Вильгельму Поггенполю. Петром III ему было разрешено в виде исключения торговать в собственном доме.
В начале XIX века владельцами участка со всеми строениями становится семья Свистуновых. Дом был куплен женой действительного камергера Николая Петровича Свистунова – Марией Алексеевной Ржевской, дочерью президента Медицинской коллегии и вице-президента Академии наук Алексея Ржевского.
Николай Петрович Свистунов скончался в 1815 г. Его сын – Петр Николаевич Свистунов – принял активное участие в декабрьском восстании 1825 г. Он был членом Южного тайного общества, осуществлял связь между ним и Северным обществом, члены которого бывали в этом доме. Его арестовали в Москве и осудили на 15 лет каторги. Мария Алексеевна приняла католичество и уехала во Францию, передав особняк младшему брату Петра Алексею Николаевичу Свистунову, служившему в Лейб-гвардии Конном полку и дружившему с А.С. Пушкиным.
К 1831 г. участок принадлежал полковнику Федору Федоровичу Гроту. В 1841 г. дом был приобретен женой тайного советника Екатериной Михайловной Рибопьер. В 1859 г. Рибопьер заложила особняк за 75000 руб. камер-юнкеру, коллежскому секретарю Павлу Павловичу Демидову, сыну Авроры Карловны, который в 1868 г. продал дом купцу 1-й гильдии Андрею Карловичу Кумбергу.
В этом доме в XIX веке жил и скончался российский государственный деятель и ученый, генерал-лейтенант русской службы, архитектор, строитель, инженер-механик и один из организаторов транспортной системы Российской империи, проектировщик и управляющий строительством многих российских инженерных сооружений Августин де Бетанкур.
Здесь проживала княгиня Мария Федоровна Барятинская, сыном которой был будущий генерал-фельдмаршал Александр Иванович Барятинский, соученик Михаила Юрьевича Лермонтова.
При А. Кумберге фасад дома перестраивается по проекту архитектора В.А. Шретера. На аттике была помещена надпись «Торговый дом Кумберга». Этот торговый дом основал в 1851 г. сын А. Кумберга, мастер-бронзолитейщик Иоганн Андреас Кумберг.
В 1896 г. новым владельцем дома становится потомственный почетный гражданин Герман Фридрих Эйлерс, торговец цветами. Он владел домом до 1917 г.
В 1905 г. в доме Г.Ф. Эйлерса находилась типография Люндорфа, где печатались сатирические журналы времен первой Русской революции – «Зарево» и «Скорпион».
№ 20
Дом П.В. Завадовского - Дом Министерства внутренних дел (Большая Морская ул., д. 20)
Первым владельцем участка дома №20 по Большой Морской улице был вице-президент Коллегии иностранных дел барон Петр Павлович Шафиров. Его первый петербургский дом стоял на Березовом (Петербургском) острове рядом с домиком Петра I. Участок в Морской слободе П.П. Шафиров получил в начале 1720-х гг.
В 1723 г. за злоупотребления барон был лишен всех чинов и наград. Его приговорили к смертной казни, которую заменили ссылкой. Дом на Березовом острове конфисковали, а участок в Морской слободе остался за семьей Шафирова. Спустя два года Екатерина I амнистировала барона и назначила его президентом Коммерц-коллегии. Впоследствии Петр Павлович написал дипломатический трактат “Рассуждение” о причинах войны со Швецией, который стал ценным историческим источником.
После пожаров 1736 г. участок дома №20 остался за Шафировым. Он умер в 1739 г., после чего наследники решили продать имение. Дом Шафировых к этому времени был одним из самых нарядных на улице. Он был выше соседних (в два этажа), шириной в семь осей. Крыльцо было украшено четырьмя колоннами.
У вдовы Шафирова Анны Даниловны дом в 1740 г. приобрела жена полковника Анна Федоровна Юшкова. Спустя семь лет она продала его жене купца-аукциониста Крестьяна Николаевича Миллера. В 1748 г. владелицей участка стала статс-дама, обер-гофмейстерина великой княжны Екатерины Алексеевны Мария Симоновна Чоглокова. Она купила его у Миллера за 3000 рублей. Согласно купчей во дворе имелся сад, простирающийся вплоть до Мойки. Мария Симоновна приходилась племянницей Екатерине I и двоюродной сестрой императрице Елизавете Петровне. После свадьбы великого князя Петра Федоровича и Екатерины в 1744 г. Чоглокова была приставлена к последней для наблюдения за ее нравственностью. В “Записках” Екатерины встречается упоминание дома Чоглоковой. Будущая императрица пишет в 1750 г., что она должна была идти в баню в дом Чоглоковой. Туда же должен был направиться и наследник престола, но Петр Федорович наотрез отказался пользоваться баней, этот русский обычай он ненавидел.
В 1755 г. овдовевшая М.С. Чоглокова вышла замуж за Александра Ивановича Глебова. В 1765 г. генерал-кригскомиссар генерал-прокурор Глебов продал дом, доставшийся по разделу его пасынкам, генерал-аншефу Ивану Симоновичу Гендрикову, брату Чоглоковой.
Одним из следующих владельцев дома №20 на Большой Морской улице был граф Никита Иванович Панин, воспитатель великого князя Павла Петровича. С 1763 г. он возглавлял Коллегию иностранных дел и был автором реформы государственного управления. Панин умер в 1783 г. К этому времени здание со стороны Большой Морской улицы заняло всю ширину участка. Ворот здесь не было, въезжали со стороны Мойки.
После Панина особняком владел сенатор Петр Васильевич Завадовский. При нем в особняке было 56 покоев. С 1784 г. он был председателем комиссии по сооружению Исаакиевского собора. При Павле I Завадовский получил титул графа. При Александре I служил министром просвещения. Завадовский способствовал созданию Медико-хирургической академии.
В конце XVIII века дом на Большой Морской стал трехэтажным. Завадовский жил здесь со своей женой Верой Николаевной, которая была моложе его лет на 30. В доме графа прошла юность художника Василия Андреевича Тропинина, жившего вместе с крепостными Петра Васильевича.
П.В. Завадовский умер в 1812 г. В 1820-х гг. дом №20 принадлежал купцу Козулину. Он сдавал здесь помещения в наем конторе дилижансов и заезжим гастролерам. В 1825 г. в доме Козулина впервые демонстрировалась модель Санкт-Петербурга (готовый макет только до Адмиралтейской части). Позже модель выставлялась в доме Кусовникова (Невский пр. д. 30), а затем в доме Косиковского (Невский пр. д. 15). В конце 1820-х гг. манеж купца Козулина занимал зверинец Лемана, один из крупнейших в Европе.
С 1830-х гг. до 1917 г. участок принадлежал Министерству иностранных дел. В 1830-х гг. здесь жил ученый-филолог Федор Павлович Аделунг, наставник великих князей Николая и Михаила Павловичей, позже служивший в Министерстве иностранных дел. В 1849 г. в доме №20 жил член кружка петрашевцев Д.Д. Ашхарумов.
До 1910-х гг. дом №20 был центром востоковедения. Здесь работало общество русских ориенталистов, объединяющее всех интересующихся изучением Ближнего и Дальнего Востока. Почетным председателем и покровительницей общества была великая княгиня Милица Николаевна.
№ 21
Дом И. Жадимировского – Дом К.А. Тура (Большая Морская ул., д. 21)
На месте дома №21 были дворы боцманов галерной эскадры Дмитрия Юрьева и Ивана Хрипунова, которые в 1713 г. купил полковник Михаил Роде. В связи со службой он уехал из Петербурга, его двор был отдан капитану Ивану Кошелеву, вдова которого продала двор портному Андрею Апельгрену. Дом Апельгрена сгорел в 1736 г.
Через три года после пожара 1736 г. освободившееся место передали Адмиралтейской коллегии секретарю Семену Евсееву сыну Пареному. В 1741 г. он ушел в отставку и вернул землю Апельгренам. Тот к тому времени захватил и соседний участок, выстроив здесь большой каменный дом. Он был гораздо шире соседних (в 11 осей), на высоких подвалах. Окна были оформлены барочными наличниками. Ко входу вело высокое каменное крыльцо. Треугольный фронтон украшала лепнина.
В 1749 г. в доме №21 жил инструментальный мастер Лоренц Экгол. К 1765 г. хозяином здесь был камердинер и закройщик Андрей Андреевич Апельгрен, по всей видимости, сын предыдущего владельца. В 1785-1789 гг. участок был в руках надворного советника Федора Андреевича Апельгрена. К концу XVIII века особняк был надстроен еще одним этажом, но барочный характер отделки фасада сохранился.
На чертеже 1828 г. показано 2-х этажное здание на невысоком цокольном этаже, оформленное в стиле барокко. В 1810-х гг. особняк принадлежал купцу 1-й гильдии Францу Бассонету, в следующем десятилетии – Егору и Ивану Жадимировским, сыновьям купца Алексея Петровича Жадимировского. Егор был бургомистром Петербурга, а Иван, коммерции советник, служил по выборам от купечества на разных должностях и получил чин сначала надворного, а затем коллежского советника. В 1828 г. в доме №21 разместили Комиссию для построения Исаакиевского собора. В 1830-х гг. здесь проводились незначительные перестройки.
В конце 1850-х гг. владельцем дома стал мебельный фабрикант К.А. Тур, и в 1860 г. архитектор Е.А. Тур, брат хозяина, составил проект перестройки. Дом решено было надстроить двумя этажами и изменить отделку. Дом когда-то строился по проекту Растрелли и в резолюции по перестройке указывалось не менять стиль. В нижних этажах дома Тура работали различные организации. В 1870-х гг. здесь размещалось “Косметическое заведение Альфонса Сираса”. Верхние этажи были жилыми. В 1874 г. был построен поперечный пятиэтажный флигель. Турам здание принадлежало до 1917 г.
С 1920-х гг. здесь жил известный советский историк Борис Дмитриевич Греков. В 1929 г. в его семье поселился праправнук А.С. Пушкина Александр Сергеевич Данилевский, приходившийся Грекову племянником его жены по первому мужу. Он жил здесь до 1949 г. Данилевского часто навещала его мать, правнучка Пушкина С.Н. Данилевская.
№ 22
Дом обер-полицмейстера (Большая Морская улица, д. 22)
История дома № 22 связана с возникновением Морской слободы. Здесь предположительно был двор капитана галерного флота Андрея Петровича Диопера, грека, поступившего на службу в 1703 г. Он был одним из первых жителей города – имел по документам двор на Адмиралтейской стороне уже в 1711 г.
В 1731 г. на дочери Диопера Евдокии Андреевне женился прадед А.С. Пушкина Ибрагим Ганнибал. Отец выдал ее за Ганнибала попреки желанию дочери и наличию у нее жениха. Часть участка с домом на Большой Морской улице был отдан Диопером в виде приданного. Брак закончился заключением Евдокии Андреевны в монастырь, после чего Ибрагим Ганнибал женился вторично. После смерти Петра I в 1725 г. Ибрагим Ганнибал был сослан в Сибирь, его дом был отдан кофишенку Осипу Филатову. Другая, остававшаяся за Диопером, участь участка была передана метрдотелю Ягану Максимилиановичу Ленару.
При Филатове и Ленаре двор был деревянный. Он сгорел во время пожаров 1736-1737 гг.
Освободившуюся территорию отдали статскому советнику Аврааму Степановичу Сверчкову. В 1743 г. дом с 13 покоями был продан придворному певцу и музыканту Григорию Михайловичу Лебестоку. Императрицей Елизаветой Петровной ему был жаловано дворянской достоинство. При Лебестоке дом был одноэтажным, на высоком цоколе, в семь осей. Справа от него располагались въездные ворота с двумя калитками. Спустя три года Лебесток продал участок мундшенку Федору Ивановичу Печерину. В 1769 г. его вдова продала дом камер-юнкеру Императорского двора Александру Николаевичу Зиновьеву. Через два года его жена перепродала имение английскому купцу Родиону Еремеевичу Меэру.
Впоследствии домом владели А.А. Урусова и В.П. Салтыков, который в 1784 г. продал его генерал-майору Петру Ивановичу Тарбееву (губернатор Санкт-Петербургской губернии) для Петербургского полицмейстера. Дом был перестроен.
На “Панораме” В.С. Садовникова видна каланча, появившаяся на этом доме в XIX веке. Вечером на ней вывешивали красный шар – сигнал фонарщикам, зажигать свои фонари.
В начале XIX века на этом участке для обер-полицмейстера было построено двухэтажное каменное здание с высокой крышей. На чертеже, подписанном А.А. Михайловым 1-м, изображен простой и лаконичный главный фасад, выполненный в классическом стиле. На фиксационном чертеже, датированном 5 января 1809 г., воспроизведен тот же фасад с некоторыми изменениями.
В 1844-1847 гг. архитектор Н.Е. Ефимов кардинально перестроил дом. Здание стало четырехэтажным, фасады решены в стиле эклектики с использованием приемов раннего ренессанса. Над левым надворным флигелем возвышалась восьмигранная пожарная каланча с будкой для часовых и металлической мачтой, снабженной сигнальным коромыслом. На первом этаже здания размещались типография, общие арестантские помещения, конюшни. На втором этаже располагались канцелярия обер-полицмейстера, помещения для благородных и секретных арестантов и караульных, казармы для пожарных нижних чинов и трехкомнатная квартира одного из столоначальников. Третий этаж занимал кабинет обер-полицмейстера, его приемная, помещения для просителей, дежурного офицера и дежурного брандмейстера, службы обер-полицмейстера. На четвертом этаже находились семейные апартаменты обер-полицмейстера, его кухня, службы, шестикомнатная квартира правителя канцелярии и казарма часовых при каланче. Каланча возвышалась над землей на 17 саженей (35 метров).
Наибольшую память оставил о себе обер-полицмейстер, а затем генерал-губернатор Петербурга П.В. Голенищев-Кутузов, от фамилии которого произошло название “кутузка”.
После упразднения должности военного генерал-губернатора занимаемое им здание по Большой Морской ул., д. 38, поступило в распоряжение обер-полицмейстера, а это здание было передано Управлению Адмиралтейской части.
С 1860-х гг. в здесь помещалась полицейская часть и пожарная команда первого участка Адмиралтейской части, которые выехали в конце XIX века. Дом остался в городском ведомстве, и Городская дума долго решала вопрос, что в нем разместить.
В начале XX века дом отдали Центральной телефонной станции. В 1903-1904 гг. по проекту Карла Валериановича Бальди здесь было выстроено новое здание. Первый этаж здания облицован красным песчаником, остальные – серым. Его оборудовали для размещения здесь новой телефонной станции, проработавшей здесь с 1905 по 1950 гг. Проект станции создало Русское общество инженеров-электриков. Она заработала здесь 1 января 1905 г. Коммутатор обслуживал 40000 телефонных номеров. Кроме телефонной станции здесь размещались другие учреждения и наемные квартиры.
Здание Центральной телефонной станции играло значительную роль в революционных событиях октября 1917 г. Первыми его заняли юнкера Владимирского военного училища, отключившие телефонную связь в Смольном. В ночь на 25 октября станцией завладели солдаты Кексгольмского полка, перешедшего на сторону большевиков. Связь в Смольном восстановили, телефоны Временного правительства в Зимнем дворце отключили.
В 1921 г. здесь произошел сильный пожар, ремонт продолжался несколько лет.
В 2002 г. состоялась реконструкция здания под офис «Ростелеком». Ее провела архитектурная мастерская Шендеровича. В ходе работ, здания на Большой Морской ул., дома 22, 24 и 26, были объединены в единый комплекс. Проектом было предусмотрено восстановление зала «09» (Первой телефонной станции) с сохранение существующих стен.
Изменения коснулись внутренней планировочной структуры. После обследования, были оставлены все старые стены, историческая лестница, восстановлен зал первой телефонной станции с сохранением исторического полуциркульного плафона, с восстановлением антресоли по сохранившемуся фрагменту. Функционально композиционным центром стало атриумное многофункциональное пространство во дворе дома 22. Внешний облик здания остался прежним.
№ 23
Дом Штрауха (Большая Морская ул., д. 23)
Первым владельцем участка дома №23 по Большой Морской улице (№12 по Гороховой улице) после пожаров 1736-1737 гг. стал секретарь воинской морской команды Пимен Пареный. Но строительство собственного каменного дома он не осилил, так как ушел в отставку.
Следующим владельцем территории оказался генерал Артемий Григорьевич Загряжский – прапрадед Натальи Николаевны Гончаровой – жены А.С. Пушкина. При Загряжском на участке появился одноэтажный особняк на высоких подвалах в 11 осей с двумя фронтонами по бокам. С правой стороны располагались въездные ворота. Со стороны Гороховой улицы располагались одноэтажные хозяйственные службы. В 1741 г. Загряжский был назначен губернатором в Казань. Свой петербургский особняк он сдавал внаем. В полуподвальном этаже дома Загряжского купец Миттендорф содержал винный погреб. Особняк также был местом для концертов, посещение которых оказывалось не дешевым. Так, 8 июня 1746 г. здесь выступал приезжий басист, послушать которого предлагалось за 1 рубль с персоны.
В 1754 г. генерал скончался. Спустя семь лет унаследовавшие дом генеральские сыновья Николай и Александр продали его Дмитрию Васильевичу Волкову, крупному государственному деятелю при царствовании Елизаветы Петровны, Петра III и Екатерины II. С 1763 г. домом владел сын гофмаршала Петра I Адам Васильевич Олсуфьев. Дом Олсуфьева в 1763 г. был местом пребывания испанского посланника д’Алмодовара. К 1770-м гг. здание было надстроено вторым этажом. На месте въездных ворот появилась новая пристройка в четыре оси.
После смерти Олсуфьева (в 1784 г.) дом на Большой Морской улице (спустя еще два года) приобрел сын купца, владельца заводов и рудников Григорий Максимович Походяшин. Он не захотел продолжать дело отца, поступил на военную службу. До августа 1789 г. здесь жил американский моряк Джон-Пол Джонс, детали богатой на приключения биографии которого стали частями произведений Фенимора Купера и Александра Дюма-старшего.
В 1789 г. дом Походяшина купил обер-прокурор Сената Александр Николаевич Зубов (брат Платона Зубова, фаворита Екатерины II). Затем, в 1792-1975 гг., участком владела жена Николая Максимовича Походяшина (брата Г.М. Походяшина) Каролина Антоновна. От нее дом №23 достался супруге барона Григория Александровича Строганова Анне Сергеевне, урожденной княжне Трубецкой. В начале XIX века территория была в руках сестры Г.А. Строганова Елизаветы Александровны, вышедшей замуж за Николая Никитича Демидова. Она получила это владение от жены брата в обмен на какое-то имение, но не завершила сделку должным образом документально. Последующую продажу пришлось проводить Анне Сергеевне.
Дом №23 был доходным. С 1795 г. в этом здании находилась мебельная лавка Гейнриха Гамбса, известного по роману “Двенадцать стульев”. В 1801-1803 гг. самую большую квартиру в 36 покоев здесь снимал за 2000 рублей в год генерал Петр Иванович Багратион. Он поселился здесь после свадьбы с графиней Екатериной Павловной Скавронской. Их брак не был удачным, супруги вскоре разошлись.
После Багратиона эту квартиру один год снимал посланник папы римского, а затем Ольга Александровна Жеребцова, чьи родители владели особняком в конце XVIII века (Александр Николаевич и Елизавета Васильевна Зубовы). После Ольги Александровны дом снимал ее сын Александр Александрович.
В 1809 г. за 130000 рублей дом купил купец 1-й гильдии Лука Тимофеевич Ситников. Уже после этой продажи в 1813 г. Е.А. Демидова подала иск против вдовы П.И. Багратиона. Она требовала до конца рассчитаться за съем квартиры и возместить сумму за ее ремонт. Оказалось, что за время проживания Багратиона в ней была испорчена обивка мебели, изрезаны занавески, выбито около двадцати стекол. Вероятно, это были следы развлечений адъютантов генерала.
Незначительные переделки в доме №23 производились в 1815 г., когда им владел действительный статский советник, лейб-медик Александр Александрович Крейтон. Спустя четыре года он уехал в долгосрочный отпуск и больше в Петербурге не появлялся. Еще через три года дом был продан. В 1819 г. здесь жил племянник прежней владелицы Сергей Григорьевич Строганов с женой и новорожденным сыном.
В 1820-1860-х гг. участок принадлежал аптекарю Людвигу Ивановичу Штрауху и его наследникам. В 1822 г. хозяин дома желал соединить водосток с общей канализацией. Через год – сделать над воротами венецианское окно, в 1839 г. – надстроить четвертый этаж. Первый этаж занимали магазины. Здесь продавали живописные краски, музыкальные инструменты, бенгальские лампы, хирургические инструменты.
В 1840-х гг. здесь жили члены кружка петрашевцев П.Д. Антонелли и Ф.Г. Толль. Первый из них был агентом полиции. Помещения верхнего этаж дома Штрауха часто снимали студенты. Одним из них был поступивший в 1861 г. в Петербургский университет будущий писатель Глеб Успенский. Рядом с ним жил Иван Петрункевич, который станет одним из основателей конституционно-демократической партии (кадетов), членом первой Государственной думы. В 1864 г. вместе с ним здесь обитал его брат Михаил. Петрунчевич вспоминал: “Однажды осенью к нам зашел незнакомый нам господин лет под сорок, уселся на одну из двух кроватей, закурил толстейшую папиросу и сразу стал экзаменовать брата и меня по части наших политических воззрений. Это был Александр Александрович Бакунин, только что возвратившийся из-за границы”. Последний являлся родным братом основателю анархизма в России Михаилу Бакунину.
Последняя перестройка здания относится к 1865 г. Тогда к нему был пристроен пятый этаж. В 1866 г. по завещанию дом перешел сыновьям Штрауха – коллежскому советнику Генриху, полковнику Николаю. надворному советнику Августу и капитану Фридриху. Им же достались находящаяся здесь библиотека и другие вещи отца. В ночь с 4 на 5 октября 1870 г. здесь произошел пожар. Но здание было застраховано в обществе “Саламандра”, владельцы получили возмещение убытков. К 1882 г. единственным владельцем участка числился Федор (Фридрих) Людвигович Штраух.
В начале 1880-х гг. участок принадлежал дворянину, архитектору Матвею Юрьевичу Левестаму, который производил для себя перестройку помещений на первом этаже со стороны Большой Морской улицы. На месте ворот появилось помещение с цельными зеркальными стеклами в окнах – ювелирный магазин. В 1889-1892 гг. домом владел Герман Иванович Гансен, а затем его наследники. В начале XX века домом владела Карен Анна Арнесен, затем “спичечный король” Василий Андреевич Лапшин. После смерти Лапшина все его петербургские здания перешли к его дочери Ираиде Васильевне Добрыниной.
В 1900-х гг. здесь работал продуктовый магазин братьев Александра и Ивана Шитовых. В 1903 г. помещения этого дома занимало консульство Швеции и Норвегии. В 1916 г. в разгар Первой мировой войны здесь можно было сделать заказ на дамское траурное платье. Тогда же рядом продолжали работать ресторан и магазин колониальных товаров потомственного почетного гражданина Василия Максимовича Федорова.
В дни празднования 300-летия Санкт-Петербурга фасад дома №23 был украшен памятной доской, посвященной Джону-Полу Джонсу. Американцы считают его создателем своего военно-морского флота.
№ 24
Дом Фаберже (Большая Морская улица, д. 24)
Первым владельцем участка был колокольный мастер Иван (Христофор) Ферстер, которого принял на службу в Петропавловскую крепость Петр I. Какой у колокольного мастера был дом, сказать сложно – скорее всего, он был деревянным и погиб в огне большого пожара в 1736 г. Огненная стихия бушевала более восьми часов, в результате чего полностью выгорели Морские улицы.
Ферстер оставался владельцем незастроенного участка до своей кончины, последовавшей в начале 1740-х гг., его имущество перешло к вдове Варваре. Когда на участке началось строительство нового жилого дома, точно установить не удалось, однако к 1749 г. он уже стоял, причем владельцем постройки значился портной Мартын (Матвей) Иванович Крыгер.
Несколько лет портной пытался продать дом, однако купчая состоялась только в 1755 г., а новым владельцем здания стал известный государственный деятель Александр Иванович Глебов, недавно назначенный обер-секретарем Сената по генеральному межеванию. Содействие этому назначению оказал граф П.И. Шувалов, а в 1756 г. Александр Иванович удачно женился на двоюродной сестре императрицы Елизаветы Петровны, что также помогло продвижению при дворе.
Глебов, которому в момент покупки дома исполнилось 33 года, сделал блестящую карьеру, причем сумел послужить и императрице Елизавете Петровне, и императору Петру III, и императрице Екатерине II. Но талантливого чиновника погубила элементарная жадность – А.И. Глебова обвинили в крупном хищении государственных средств, подвергли суду и отправили в итоге в отставку. На имения наложили арест, однако позволили бывшему сановнику в них жить. В 1775 г. А.И. Глебов входил в судебную комиссию по делу Емельяна Пугачева.
Собственником дома на Большой Морской улице Глебов оставался недолго, так как уже в 1760 г. тот числился за Францем Соломоновичем Вернезобером (Фернезобер). В середине XVIII века Ф.С. Вернезобер служил директором конторы при сальном торге (казенное сальное комиссарство) в Архангельске, принадлежавшей графу Петру Ивановичу Шувалову, и имел воинское звание поручика. Очевидно, эта служба приносила немалый доход, так как Вернезобер, дослужившийся до майора и вышедший в 1760-е гг. в отставку, приобрел несколько земельных участков и домов в разных частях Санкт-Петербурга. В Петербургской губернии он стал владельцем села Каськово. Кроме того, Ф.С. Вернезобер числился переводчиком при штате графа Шувалова.
За майором дом также оставался недолго, так как уже в 1764 г. его выставила на продажу новая владелица, статс-дама Мария Ивановна Крузе, состоявшая в свите государыни императрицы Екатерины II.
С середины XVIII века более 50-и лет дом принадлежал семье Адор, глава которой был фабрикантом солода, а сын – золотых дел мастером. В особой кладовой Эрмитажа хранятся около 20 вещей работы И. Адора. Последней из семьи Адор домом владела некая Анна Абрамовна, а к началу 1820-х гг. постройка перешла в собственность семьи Дюваль. В 1836 г. дом реконструировал архитектор П.П. Жако по заказу новой домовладелицы Адамс. В это время здание постоянно переходит от одного собственника к другому, а в числе владельцев значатся купец Фейгель и Анна Ивановна Поцелуева. Но в 1850 г. его приобретает надворный советник Павел Сергеевич Золотов, и постройка остается в собственности его семьи вплоть до 1898 г. С 1851 г. П. С. Золотов в возрасте 45 лет признан в потомственном дворянском достоинстве, службу начинал лейтенантом Гвардейского экипажа, служил на Санкт-Петербургской таможне и являлся членом Государственных кредитных установлений – специального учреждения, управлявшего всеми кредитными организациями Российской империи. При Золотовых дом ремонтируется еще раз, и вновь по проекту архитектора П. Жако. По последним обмерам, здание было трехэтажным, с балконом и эркером по фасаду.
В 1830-е гг. в доме работал известный в столице магазин иностранной литературы, принадлежавший Л. Диксону. Магазин посещали многие столичные знаменитости, неоднократно бывал здесь и Александр Сергеевич Пушкин. Так, летом 1832 г. поэт встретился в магазине с Яковом Карловичем Гротом, ученым-филологом, будущим академиком.
История дома косвенно связана и с Михаилом Юрьевичем Лермонтовым – в 1837 г. здесь жил его родственник, служащий Азиатского департамента Министерства иностранных дел титулярный советник Александр Васильевич Хвостов. В 1838 г. молодой дипломат женился на Екатерине Александровне Сушковой, дочери переводчика А.В. Сушкова. Неоконченный роман поэта «Княгиня Лиговская» как раз основан на истории отношений А.В. Хвостова и Е.А. Сушковой. На их свадьбе, проходившей в церкви Симеона и Анны у Фонтанки, присутствовал и М.Ю. Лермонтов.
В 1898 г. дом за 407 тыс. рублей приобрел Карл Фаберже.
Ювелирная фирма «Фаберже К.» была основана в 1842 г. в Петербурге Густавом Петровичем Фаберже в виде небольшой мастерской и магазина изделий из золота и бриллиантов на Морской улице. В 1870 г. мастерскую возглавил его сын — Карл Густавич Фаберже, организовавший в 1880-х гг. крупную фирму, которая включала ряд частных ювелирных мастерских Петербурга. С 1885 г. К.Г. Фаберже состоял в звании поставщика высочайшего двора и занимал должность оценщика Кабинета Его Императорского Величества, в 1910 г. получил звание мануфактур-советника, в 1911 г. назначен на должность придворного ювелира (последнее вошло в название фирмы). Для императорской семьи было изготовлено более 50 пасхальных яиц, из которых 10 хранятся в Государственной оружейной палате Кремля. За высокое качество изделий была удостоена: золотых медалей на всероссийской выставке в Москве (1882), на всемирной выставке в Нюрнберге (1885), Копенгагене (1888), права изображения государственного герба на Нижегородской выставке (1896), золотой медали на Северной выставке в Стокгольме (1897). К.Г. Фаберже был удостоен звания придворного ювелира короля Швеции и Hopвегии, а на всемирной выставке в Париже (1900) награжден орденом Почетного Легиона.
В 1899-1900 гг. здание полностью перестроил двоюродный племянник Фаберже – Карл Шмидт. Здание сложной архитектуры с затейливым декором отделано всего одной породой камня – красным гангутским гранитом. Но гранит обработан различными фактурами, и поэтому он имеет разные оттенки. Цокольный этаж здания с массивными колоннами выполнен в полированной фактуре, усилившей сочный красный цвет гранита. Колонны сложной формы высечены из огромных блоков однородного по структуре гранита, но в некоторых местах в них видна свойственная гангутскому граниту полосчатость. Над колоннами помещены плиты особо темного красного цвета. Арки над окнами-витринами сложены из камней клинчатой формы, вытесанными из полосчатой (гнейсовидной) разновидности гранита. Полосчатый узор камня расходится по радиусам от центра арок. Верхние этажи облицованы плитами в мелкоточечной обработке, что придает граниту дымчатый светло-розовый цвет. Наличники окон и другие детали выполнены в фактуре “скалы” и имеют более темный розовый цвет.
На нижнем этаже дома располагался торговый зал, на верхнем – 15-комнатная квартира хозяев. На первом этаже нового дома разместился магазин золотых и бриллиантовых вещей, на остальных этажах и в дворовых корпусах устроили мастерские виднейших ювелиров, работавших на Фаберже – Михаила Перхина, Августа Хольмстрема, Августа Хольминга и Альфреда Тилемана – оборудованные по последнему слову техники. На самом верхнем этаже находилась художественная студия, где трудились выпускники Училища технического рисования барона Штиглица во главе с ювелиром Францем Бирбаумом.
В апартаментах находилась двухэтажная библиотека, обшитые дубовыми панелями кабинет и рабочая комната, будуар супруги Карла, Августы Богдановны. Для хранения ценностей использовали огромный блиндированный сейф-лифт, берлинской фирмы «Арнхайм», который на ночь поднимали на уровень второго этажа и держали под током.
Судовладелец Э. Гюнтер, сахарозаводчик Л.И. Кениг и ювелир Карл Фаберже дружили между собой и часто бывали друг у друга в гостях. Однажды друзья-миллионеры услышали от Кенига новость – он на днях уезжал в Африку. Обращаясь к Карлу Фаберже, Кениг спросил, что ему привезти из жарких стран, и услышал в ответ: “Жирафа”.
Через несколько месяцев рано утром на второй этаж к Фаберже заявился растерянный дворник и, посмотрев на потолок, глубокомысленно заявил барину: “Так яму никак не пройтить в ворота!”. Фаберже долго не мог понять, о ком и чем идет речь, и, лишь подойдя к окну, с изумлением и испугом увидел огромную толпу около своего дома на Большой Морской и возвышающуюся над людьми пятнистую шею и голову самого настоящего жирафа, которому действительно было “никак не пройтить в ворота”. Кениг, человек слова и дела добросовестно выполнил просьбу Фаберже. Жирафа со всеми предосторожностями ювелир немедленно отправил в зоологический сад Гельсингфорса.
В 1918 г. К. Фаберже уехал в Лозанну.
В 1920-е гг. в доме № 24 размещались Норвежское консульство и акционерное общество АРКОС, “РуссНорвегоЛес”, Онежское русско-норвежское акционерное общество (лесоустройство). В советское время на первом этаже располагался “Ювелирторг”, затем ювелирный магазин “Яхонт”.
№ 25
Доходный дом В.В. Лерха - Доходный дом Елисеевых (Большая Морская ул., д. 25)
Большая Морская слобода по планам 1717-1725 гг., была уже застроена домами, которые сгорели во время больших пожаров 1736-1737 гг. В 1741 г, на “погорелом местей” на углу Средней и Большой Гостиной першпектив получил участок обжигальщик санкт-петербургских кирпичных заводов Гаврила Дмитриев сын Полунин, но дом так и не построил.
В 1744 г. это место просил отдать ему для постройки здания театра «немецкий комедиант» Ягам Христофор Зихмунд. К 1745 г. каменное здание было построено. На гравюрах Стокгольмской коллекции дом Комедии Зигмунта был значительных размеров. Построен дом в чертах барокко в духе ранних работ Растрелли или Чевакинского. Истинный автор неизвестен. Здание занимало 19 саженей в поперечинке (по Большой Морской ул.) и 20 в длину (по Гороховой). Дом имел два этажа – подвальный и высокий бельэтаж, шириной в 13 окон. В доме сдавались квартиры. А на дворовом участке было построено деревянное здание театра. Больших сборов спектакли не давали. В 1747 г. уже вдова Зихмунда Мария Елизавета Циглер заложила дом лекарю Христиану Паульсену. После смерти Зихмунда театр возглавили Гильфердинг и Сколари. В зале немецкого театра выступили и другие труппы, в частности театра Федора Волкова.
Выкупить дом вдова Зкхмунда не смогла и в 1751 г. указом Главной полиции дом был записан за Паульсеном. Христофор Паульсен (Паульсон), гоф-хирург, находившийся при Петре I в последние месяцы его жизни, служил при дворе и в царствование: Екатерины I, Петра II. Анны Иоанновны, Елизаветы Петровны и Екатерины II. Его сын, Готлиб Христофорович Паульсен, родившийся в 1717 г. стал видным архитектором.
Затем домом владела Марфа Кирилловна Елагина, а позднее дома 9 и 11 по Гороховой ул. перешли к Мещерским. Вероятно, вместо деревянного театра был построен каменный жилой флигель.
Унаследовавшая дома Мещерских их дочь Анна Григорьевна Щербатова продала дом на углу Большой Морской английскому купцу Василию Портеру и именитому купцу Луи Фоконье. В 1781 г. этот дом приобрела фрейлина Наталья Львовна Нарышкина, в замужестве Соллогуб, Ее муж Иван Антонович Соллогуб был генерал-адъютантом польского короля Станислава-Августа, в 1790 г. он перешел на русскую службу. Их внук писатель Владимир Соллогуб, автор популярной тогда повети “Тарантас”, оставил интересные воспоминания о Пушкине, Гоголе, Вяземском, Одоевском. На участке были ворота с въездом на пространный двор. Между двором и садом стоял каменный дом – небольшой, и один этаж.
С 1820-х гг. владельцами дома стали члены известного семейства Кусовниковых. Кусовниковы принадлежали к числу богатейших купеческих семейств Петербурга.
В 1820-е гг. в доме содержался музыкальный магазин К.Ф. Рирхтера (с библиотекой). В 1837 г. за долги дом по решению Губернского правления был назначен к продаже. Его купил чиновник Военного министерства Густав Васильевич Лерхе, брат основателя первой в России Глазной лечебнице. В 1838 г. дом было надстроено двумя этажами, исчезли четырехколонный портик и фронтон. На фасадах появились крытые балконы-эркеры. Во дворе выстроены флигели в 5 и 6 этажей. Перестройку произвел архитектор Карл Иванович Реймерс (1812-1886).
В середине 1840-х гг. братья Елисеевы приобрели у статского советника Густава Лерхе четырехэтажный каменный дом с флигелями на углу Большой Морской и Гороховой улиц, незадолго до этого перестроенный архитектором П.П. Жако. В атласе Петербурга 1849 г. Елисеевы уже названы владельцами дома (Большая Морская ул. 25/11). Этот дом оставался в собственности Елисеевых до 1917 г.
Помимо квартир в доме находились торговые помещения, которые также сдавались внаем. Почти в течение века здесь находилась фруктовая лавка купцов Смуровых, которые были связаны с Елисеевыми родством и коммерческими делами.
№ 26
Дом П.А. Жадимировского - Доходный дом А.С. Воронина (Большая Морская ул., д. 26)
Первоначально на участке размещалась Морская слобода. После опустошительных пожаров были возведены два лицевых корпуса – по Большой Морской и Гороховой ул. по планам П. М. Еропкина, составленным до 1738 г., причем дом по Гороховой был возведен как служебный флигель.
На аксонометрическом плане Соколова, Горихвостова и Сент-Илера (1760-1770 гг.) оба дома были одноэтажными на высоком подвале, защищавшем жилье от наводнений.
В 1830-х гг. дом принадлежал представителю известной купеческой семьи Петру Алексеевичу Жадимировскому. А.С. Пушкин прожил в доме П.А. Жадимировского с Натальей Николаевной и недавно родившейся старшей дочерью Марией в течение полугода: с середины осени 1832-го по май 1833 г. Здесь он начал писать “Капитанскую дочку” и создал последнюю главу повести “Дубровский”. В этот период появилось первое полное издание романа в стихах “Евгений Онегин”.
Со стороны Гороховой улицы снимал помещение дамский портной и корсетный мастер М. Зегер. Размещалась в доме центральная гомеопатическая аптека Ф. Бахмана, которая высылала по почте желающим готовые аптечки. В 1844 г. П.А. Жадимировский умер, владелицей дома стала его вдова Елизавета Степановна с детьми – тремя дочерями и сыном Алексеем.
В 1860-1870-х гг. дом принадлежал действительному статскому советнику Александру Степановичу Воронину, вероятно, брату академика М.С. Воронина, владельца дома №18. При нем дом перестроил архитектор Р.А. Гедике, профессор академии художеств. Дом стал 4-х этажным и изменил свой вид.
С 1824 г. в доме находилось первое в СПб “Справочное место” – принимали объявления по определению в должность, по приисканию попутчиков, по продаже имущества, по найму квартир, а также давали справки из свода законов.
В конце XIX века дом купил выходец из Швейцарии хозяин знаменитого кафе на Невском проспекте, 24, названного по имени владельца “Доминик” – Доминик Яковлевич Риц-а-Порто.
С начала XX века домом владело “Российское общество страхования капиталов и доходов”.
В 1893-1894 гг. дом был капитально перестроен инженер-капитаном А.И. Донченко.
В 1909 г. в этом доме находилась контора подрядчика строительных работ Карла Осиповича Гвиди, которая вела строительство церкви в Федоровском городке для царского конвоя и сводного полка.
После Февральской революции в корпусе по Гороховой, 14 помещался угрозыск. Впоследствии здание использовалось как жилое. В начале 1970-х гг. дом был передан Ленинградской телефонной сети.
№ 27
Доходный дом И.Б. Лидваль (Большая Морская ул., д. 27)
Первое каменное здание было построено на участке дома в 1740-е гг. для золотошвея (серебряника) Демута.
С конца XVIII века домом несколько лет владел архитектор Винченцо Бренна – придворный архитектор Павла I, строивший для него летние резиденции в Гатчине и Павловске и Михайловский замок. У Бренна была богатейшая коллекция произведений искусства, несколько залов заполняла скульптура античная и эпохи Возрождения. После смерти Павла I архитектору пришлось распродать коллекции мебели, картин, зеркал, скульптуры и покинуть Россию. На торгах в частности, был продан “Скорчившийся мальчик” Микеланджело Буонаротти, оказавшийся впоследствии в Эрмитаже.
В период 1838-1839 гг. в доходном доме И.Г. Лауферта жил поэт и литературный критик, вице-директор департамента внешней торговли П.А. Вяземский (1792-1878).
Здание со строгим классическим фасадом было надстроено четвертым этажом в 1836 г. по проекту архитектора А.Х. Пеля. В 1867 г. для купчихи Е.В. Лауферт над парадным входом был устроен зонтик на чугунных колонках.
В 1904 г. Ф.И. Лидваль начал реконструкцию здания, в то время принадлежащего его матери Иде Балтазаровне Лидваль. Проект Лидваля незначительно менял общий вид здания – более пышный парадный вход и медальоны (не осуществлено). Была сооружена новая каменная лестница, произведена внутренняя перепланировка, сделаны большие витрины, установлены лифты.
С начала XX века домом владела Ида Балтазаровна Лидваль. Здесь находился торговый дом “И.П. Лидваль и сыновья” (пошив ливрей и мужского платья). После смерти своего мужа Ида Лидваль возглавила семейное дело. Помещения сдавались внаем.
В 1902 г. здесь был фотопавильон “Рейссерт и Флиге”.
Тогда же в доме находилась фирма Урлауба по производству оптических принадлежностей – биноклей, очков, пенсне, лорнетов, микроскопов, осветительных зеркал.
С 1912 г. здесь – контора Горнопромышленного агентства по распространению полезных ископаемых России А.К. Денисова-Уральцева и магазин созданного им общества “Русские самоцветы”. Владелец магазина и организатор общества происходил из семьи горного рабочего из Екатеринбурга, художника-самоучки, создававшего камнерезные работы, которые выставлялись в столице и в Европе.
№ 28
Дом генерала И.Ф. Тутолмина (Большая Морская ул., д. 28)
Весь участок от Большой Морской улицы до берега реки Мойки был отдан в 1738 г. сенатору и кавалеру Василию Яковлевичу Новосильцеву. Новосильцеву указывалось построить дом: со стороны реки в два этажа, со стороны Гороховой ул. в один, а с Большой Морской ул. в один на высоких погребах.
Предписание о строительстве дома было подписано арх. П.М. Еропкиным. На рисунке из Стокгольмской коллекции 1740-х гг. виден фасад по Большой Морской. В центре здания выступ-ризалит в три окна, над ним треугольный фронтон с овальным окном. Справа располагались въездные ворота. В 1740-х гг. участок был разделен на два. Новосильцев остался владельцем дома на углу Большой Морской и Гороховой. В 1743 г. В. Я. Новосильцев умер, владельцем дома стал его сын, Александр Васильевич Новосильцев.
В 1762 г. дом покупает жена поручика С.Л. Травина Мария Петровна. По документам 1790-х гг. дом принадлежит Андрею Гавриловичу Чернышеву. При Екатерине II в 1773-1797 гг. Чернышев был комендантом Санкт-Петербурга. Дом унаследовал племянник Чернышева Павел Петрович, владевший им еще в 1809 г. Следующим владельцем был штаб-лекарь Клавдий Серкле, в 1812 г. продавший дом жене коллежского советника Николая Толстого Алевтине Ивановне. В том же году на участке построено двухэтажное каменное здание с каменной лестницей. Размеры здания увеличились.
В 1815 г. дом у А.И. Толстой купил статский советник Афанасий Никитич Тулубеев. В 1826 г. он надстраивает дом третьим этажом, пристраивает флигель в три этажа, затем дом надстраивается четвертый этаж. В 1850-е гг. дом Тулубеева заполнен разными торговыми заведениями. В 1857 г. А.Н. Тулубеев умер.
С 1860–х гг. дом принадлежал ротмистру, а потом генералу Ивану Федоровичу Тутолмину. При нем дом приобрел современный облик. В 1869 г. надстраивается пятый этаж. Проект перестройки создал Павел Юльевич Сюзор. Он использовал присущие поздней эклектике детали – сандрики, рустовку, балконы. В 1880-1881 гг. Сюзор приводит в соответствие фасад дома по Гороховой ул. Центральную часть верхнего этажа украшают кариатиды.
В доме располагалось: Депо фабрики турецкого табака и папирос торгового дома для караимов С. Габая и А. Мерчи, портерная “Старая Бовария”. В 1903-1917 гг. здание принадлежало Ивану Николаевичу и Николаю Николаевичу Тутолминым. В 1900-е на 1 этаже дома открылась кофейня “Универсал”.
До 1911 г. находился магазин ювелирной фирмы А. Тилландера.
В советское время здесь были коммунальные квартиры, в 1979 г. помещения бывшего генеральского дома отдали администрации Центрального телефонного узла, службам Ленинградской городской телефонной сети.
№ 29
Дом Сазиковых (Большая Морская ул. д. 29)
Дом №29 – четырехэтажное зеленоватого цвета здание — привлекает внимание парадностью оформления фасада. Коринфские колонны, большие окна с фигурными наличниками и лепкой повторяют отделку этого же дома, созданную в середине XIX века в чертах «второго барокко».
После пожаров в Морской слободе в 1736 г. участок дома №29 по Большой Морской улице получил бухгалтер Адмиралтейств-коллегии Обухов. В пожаре сгорело его два двора, взамен которых он получил разрешение на строительство двух новых зданий. Одно из них он построил на этом месте не раньше конца 1740-х гг. В 1784 г. им распоряжался капитан Иван Михайлович Обухов.
Дочь И.М. Обухова Анна в 1792 г. продала участок Якову Ивановичу Булгакову, бывшему чрезвычайному посланнику в Турции, при участии которого к России был присоединен Крым. С 1801 г. дом №29 принадлежал тайному советнику Василию Николаевичу Зиновьеву. Он был президентом Медицинской коллегии. Его сестра Екатерина Николаевна была замужем за фаворитом Екатерины II Г.Г. Орловым.
В 1809 г. домом владел генерал от инфантерии Николай Сергеевич Свечин, а в 1820-1821 гг. – барон Александр Раль (Ралль). Александр Александрович Раль происходил из купеческой семьи, переселившейся в Петербург, где он сумел стать придворным банкиром и бароном. Его страстью, требовавшей немало денег, была музыка. Дом его стал музыкальным центром столицы. По этой причине или по другой, но имение было в итоге расстроено. Сын его впоследствии служил капельмейстером императорских театров. Одна из дочерей вышла замуж за известного лингвиста и журналиста О.И. Сенковского («Барона Брамбеуса»), другая – за известного петербургского архитектора А.П. Брюллова – академика и профессора архитектуры, художника-акварелиста, почетного профессора Академии искусства в Милане, члена-корреспондента Академии художеств в Париже, действительного члена Лондонского королевского института искусств, третья – за крупного геодезиста и картографа, героя войн с Наполеоном Ф.Ф. Шуберта, составившего известный «Подробный план столичного города Санкт-Петербурга» 1828 г. Этот документ и поныне является одним из самых важных и достоверных источников по истории планирования и застройки города и часто называется просто планом Шуберта.
Генерал Ф.Ф. Шуберт возглавлял Военно-топографическое депо Генерального штаба и Гидрографическое бюро, был директором организованного им Корпуса военных топографов, руководил тригонометрической и топографической съемкой Санкт-Петербургской губернии. Внучка Шуберта и дочери Раля Софьи Александровны – первая русская женщина-математик Софья Ковалевская.
С 1822 г. особняк принадлежал графине Марии Григорьевне Разумовской, вдове Льва Кирилловича Разумовского. В 1802 г. в Москве произошел скандал: князь А.Н. Голицын, промотавший огромное состояние, проиграл в карты сыну гетмана Кирилла Разумовского графу Льву Кирилловичу свою жену, Марию Григорьевну (урожденную Вяземскую). Она добилась развода и вышла замуж за Разумовского. 26 января 1837 г. на балу у Разумовской был А.С. Пушкин. Впоследствии С.Н. Карамзина вспоминала: «…вечером, на балу у графини Разумовской, я видела Пушкина в последний раз; он был спокоен, смеялся, разговаривал, шутил». Здесь он искал секунданта для дуэли с Дантесом, просил им быть секретаря английского посольства Артура Меджниса. Однако убедившись, что примирение с Дантесом невозможно, Меджнис отказался от предложения Пушкина.
В 1839 г. А.П. Брюллов надстроил боковые части лицевого фасада, увеличив высоту окон третьего этажа.
В 1840-1850-х гг. особняк был в руках князя Павла Александровича Урусова. Он, как и все члены его семьи, был хорошо знаком с Пушкиным. Женился он на дочери С.С. Уварова – Александре Сергеевне. Брат его Петр, по свидетельству однополчанина Дантеса князя А.В. Трубецкого, был среди «шалунов из молодежи», в 1836 г. рассылавших «анонимные письма мужьям-рогоносцам». Одна из сестер, Мария, вышла замуж за Ивана Алексеевича Мусина-Пушкина, сына первооткрывателя «слова о полку Игореве». А.С. Пушкин адресовал ей стихотворение «Кто знает край, где небо блещет». Овдовев она вышла замуж за лицейского товарища Пушкина – Александра Михайловича Горчакова.
В 1848-1850 гг. по проекту В.В. фон Витта (по другим сведениям, Р.Б. Бернгарда) здание было перестроено: его объем был расширен за счет ворот, фасад стал отделан в стиле “второго барокко”. В интерьерах использовались стили классицизм и готика. В 1862 г. в этом доме, принадлежавшем уже Федору Рюмину, остановился приехавший в Петербург для поступления в только что открывшуюся на углу Демидова переулка и набережной Мойки консерваторию Александр Иванович Рубец. В дальнейшем он стал профессором консерватории, одним из лучших хоровых дирижеров.
Очередными владельцами участка в 1870-х гг. стал мануфактур-советник, потомственный почетный гражданин Валентин Игнатьевич Сазиков. Он принадлежал третьему поколению семьи известных ювелиров, поставщиков императорского двора. Они участвовали в изготовлении утвари для Исаакиевского собора, сотрудничали со скульпторами Клодтом и Витали. Здесь находился их магазин. В 1871-1873 гг. по проекту архитектора Н.В. Набокова здание было надстроено четвертым этажом с фигурным фронтоном. В 1877 г. участок перешел в руки вдовы Евдокии Павловны и сына от первого брака купца 1-й гильдии Павла Валентиновича. Евдокия Павловна во втором браке была замужем за генералом Масловым, много занималась благотворительностью.
Фирма Сазиковых прекратила свое существование в 1886-1887 гг. Магазин стал принадлежать Хлебниковым, а затем его бывшему заведующему Н.М. Рахманову. Позже, до реквизиции в 1918 г., им владела московская фирма Овчинниковых. Само здание в 1900-х гг. было за вдовой Масловой, его управляющим был П.В. Сазиков.
В 1918 г. дом перешел из частного владения в государственное. В 1970-х гг. из-за ветхости здание было полностью разобрано и воссоздано из современных материалов.
№ 30
Дом Вревских (Большая Морская ул. 30)
В 1738 г. участок дома № 30 был отдан сенатскому секретарю Авраму Хегу, чьей подписью скреплены многие постановления, хранящиеся в архивах. Участок был сквозной, поэтому секретарю пришлось строить два дома – на Большой Морской улице и со стороны Мойки. Со строительством Хег не справился и спустя два года просил разрешение о продаже. Он продал свой двор купцу И. Гроссу. В конце XVIII века дом купил богатый купец А. Корзинкин.
С 1763 г. особняком владел статский советник придворный хирург Петр Фуссатье, в 1785 г. – Анна Ивановна Фузадьева, которая получила его в наследство от покойного мужа. В 1787 г. владельцем был коллежский асессор Фусадье, вероятно сын. В 1793 г. участок с аукциона приобрел за 26500 рублей купец Андрей Корзинкин. Территория со стороны Мойки при этом отошла купцу Гавриле Бахерахту. Через два года Корзинкин хотел дом продать, что так как он был под залогом, сделать этого не смог. К 1809 г. хозяином здесь был башмачник Третер, в 1822 г. – жена купца Пората, которой принадлежала располагавшаяся здесь же фабрика волосяных материй и мебели. В 1833 г. Анна Порат продала дом тайному советнику князю Сергею Григорьевичу Щербатову.
В 1830-е гг. в доме был магазин модных товаров, принадлежавшей мадам Сихлер, где делала заказы Н.Н. Пушкина.
От князя Щербатова участок перешел княжне Анастасии Сергеевне, вероятно его дочери. Она вышла замуж за генерала Матвея Евграфовича Храповицкого, который числится владельцем с 1844 г. За год до смерти, в 1846 г. он был назначен военным генерал-губернатором Петербурга, а затем членом Государственного совета и членом Комитета министров. Позже домом владела его вдова. К этому времени дом был уже трехэтажным.
Вторично Анастасия Сергеевна вышла замуж за генерал-лейтенанта барона Павла Александровича Вревского. В 1854-1857 гг. для нее здание перестраивал архитектор П.И. Таманский. П.А. Вревский был убит в сражении в 1855 г. В 1894 г. как хозяйка впервые упоминается вдова генерал-адъютанта баронесса Вревская Анастасия Михайловна (отчество, вероятно, в источнике указано не верно). В 1890-х гг. здание перестраивал архитектор П.И. Балинский, который добавил к фасаду необычные маски.
В начале ХХ века участок приобрел Русский для внешней торговли банк, которому принадлежали и два соседних участка №32 и 34. Позже для банка стало строиться новое здание (дом №18). В 1904 г. второй этаж дома №30 был соединен с соседним (№32) переходом.
В 2002 г. оно было передано на реконструкцию ООО «Компания БизнесЛинк». Старый дом разобрали, а затем инвестор по требованию КГИОП воссоздал основную часть исторического фасада. Дом был сдан Госкомиссии в начале 2005 г. И тогда же приобретен ВТБ.
№ 31
Дом Петерсона - Дом Лобановых-Ростовских (Большая Морская ул., д. 31)
На участке дома №31 по Большой Морской улице в 1740-х гг. располагался особняк, построенный по “образцовому” проекту архитектора М.Г. Земцова. Участок в то время был шире соседних. В его глубине располагался сад, разделенный аллеями на четыре квадрата. На улице между двумя воротами располагался одноэтажный дом на высоких погребах шириной в девять осей. Особняк имел изящное парадное крыльцо, центральный ризалит в три окна с треугольным фронтоном.
Первым владельцем каменного особняка был купец и браковщик юфти (кожи) Яков Петерзон. Он распоряжался территорией и в 1756 г. После Петерзона хозяйкой здесь была его вдова Магделана Андреевна, а после ее смерти – сестра Анна Андреевна, вдова адъюнкта Ивана Христофоровича Мейвордта. В 1773 г. она продала дом лейб-гвардии Кирасирского полка подполковнику Ивану Ивановичу Мейводту. Офицер вскоре заложил участок Анне Андреевне. К этому времени с левой стороны от особняка появился флигель шириной в два окна, отделенный от главного здания воротами. В 1774 г. Иван Иванович Мейвордт подавал объявление о сдаче или продаже дома, здесь же жил сам.
В 1776 г. участок перешел в руки золотых дел мастеру Анастасию Делакроа, у которого в 1782 г. его перекупил генерал-майор Семеновского полка князь Василий Васильевич Долгорукий. Через четыре года он женился на Екатерине Барятинской, а затем уехал из Петербурга на русско-турецкую войну. Следом за супругом в армию отправилась и Екатерина Федоровна.
С 1801 г. домом №31 на Большой Морской улице владел директор императорских театров, действительный статский советник, обер-камергер Александр Львович Нарышкин. Дом Нарышкина современниками был прозван “Новыми Афинами”. Здесь устраивались великолепные балы. Александр Львович был женат на Марии Алексеевне Сенявиной. Вероятно, в ее честь в особняке была устроена церковь Преподобной Марии Египетской. В 1820 г. храм был переведен на дачу Нарышкиных. Сестрой владельцу дома приходилась Наталья Львовна Соллогуб, жившая в доме №25.
Следующим хозяином особняка в 1820 г. стала супруга гвардии ротмистра князя Алексея Яковлевича Лобанова-Ростовского Софья Петровна. В 1837 г. Лобанов-Ростовский стал генерал-лейтенантом. В 1830-х гг. здесь жили вдова генерала Наталья Степановна Голицына, брат владельца князь Александр Яковлевич Лобанов-Ростовский. В 1846 г. он основал Императорский Санкт-Петербургский яхт-клуб и стал его первым командором.
В 1849 г. дом перешел наследникам Алексея Яковлевича. Участок до 1870-х гг. был в руках его сына Николая. Из-за травм он был прикован к постели на протяжении 30 лет, при этом занимался живописью.
В 1852 г. дом Лобановых-Ростовских переделывал архитектор Л.Ф. Вендрамини, спустя шесть лет – Ф.И. Эппингер. Последний расширил здание за счет соединения его с левым флигелем. В 1872 г. архитектор И.А. Мерц построил правый флигель. К этому времени левый корпус был двухэтажным, с козырьком над входом, треугольным фронтоном, на котором крылатые фигуры держали щит с короной. Центральный корпус был украшен пилястрами и невысоким аттиком с полукруглым фронтоном над карнизом. Левая часть здания имела три этажа с балконом на чугунных колонках, перекрытым стеклянным колпаком. Этот балкон был частью комнаты, прозванной в яхт-клубе “Сопкой” или “разговорной”. Позже левая часть была надстроена двумя этажами, а центральная и правая одним этажом, высота здания выровнялась.
С 1880-х гг. владельцем дома №31 был английский подданный Николай Николаевич Беллей. В 1901 г. в семье жившего здесь чиновника Н.И. Берберова родилась Нина Николаевна Берберова, ставшая известной русской писательницей.
В 1903 г. здание было выкуплено Императорским Санкт-Петербургским яхт-клубом, который размещался в нем до революции и был разграблен 27 декабря 1917 г. При клубе здесь находилась гостиница, среди постояльцев которой был Анатолий Павлович Демидов, внук Авроры Карловны.
№ 32
Здание Русского для внешней торговли банка (Большая Морская улица, д. 32)
Изначально на месте банка находился дом протестантского пастора Нациуса, который жил здесь в 1740-х гг. Он служил при лютеранской церкви и проводил проповеди в церкви Святого Петра на Невском.
В 1797 г. император Павел именным указом пожаловал дом Григорию Григорьевичу Кушелеву, который был начальником Гатчинской флотилии. С 1798 г. он – адмирал и вице-президент Адмиралтейств-коллегии. В следующем году Павел пожаловал ему графский титул. После вступления на престол Александра I, Кушелев ушел в отставку, а дом продал именитому гражданину купцу И.Г. Бахерахту.
В 1830-1850-х гг. дом принадлежал ротмистру Павлу Матвеевичу Толстому, и здесь можно было купить рожь и гречу, привозившиеся из имений владельца. В середине XIX века это было двухэтажное здание с мезонином. В 1858 г. архитектор Николай Гребенка сделал реконструкцию для нового владельца, купца Николая Штанге. И, наконец, в 1880-х гг. участок выкупил Русский для внешней торговли банк.
Глобальная реконструкция прошла в 1887-1888 гг. под руководством архитектора Виктора Шретера. В итоге получилось одно из первых специализированных банковских зданий в России. Фасад дома облицован разноцветным вюртембергским песчаником: цоколь и портал с колоннами выложены красным, бельэтаж – зеленым, а верхние этажи – желтым камнем. Декор дополнен сложными деталями из керамики.
Внутри банка сохранился двухъярусный операционный зал, который пережил поздние переделки. Он перекрыт куполом из ферм, опирающихся на металлические колонны. Для конца XIX века это было очень тонкой инженерной работой.
№ 33
Дом А.Н. Ольхина (Большая Морская ул., д. 33)
Участок дома №33 по Большой Морской улице был застроен вскоре после пожара в Морской слободе 1736 г. Здесь был выстроен одноэтажный на высоких подвалах особняк шириной в девять осей. Справа от него располагались въездные ворота. Владельцем участка был иностранец, золотых дел мастер Яган Стульберх. В 1743 г. он продал особняк вдове капитана Яганье Корниловне де Ланге, дочери известного вице-адмирала Корнелия Крюйса. Это очень интересное совпадение: Крюйс связан с морем, а дом расположен на улице “Морской”.
В 1750-х гг. территорией распоряжалась Анна Ягановна Штегельман, супруга гоф-фактора Г.Х. Штегельмана, поставщика мехов и других товаров царскому двору. В 1774 г. дом сдавался внаем с винным погребом, в нем жил шведский посланник.
Позже здание было надстроено одним этажом. В 1788 г. его приобрел купец Иван Карлович Лидерс. В конце XVIII века участок был в руках генерал-аншефа графа Николая Ивановича Салтыкова, который тогда же приобрел дом у Невы на Марсовом поле (Дворцовая наб., д. 4). В обоих особняках были устроены домовые церкви Пресвятой Богородицы. В 1816 г., когда граф скончался, гроб с его телом стоял в доме на Большой Морской улице. Участок получил в наследство сын Салтыкова камергер Дмитрий Николаевич. Затем им владел его сын Алексей, известный как путешественник, писатель, художник.
На фасаде дома №33 укреплена памятная доска с указанием уровня подъема воды во время наводнения 1824 г.
Следующая продажа участка осуществлялась наследниками по духовному завещанию графа Петра Кирилловича Разумовского: генерал-майоршей Елизаветой Пистолькорс, полковником Федором Крюковским, его супругой Софьей, опекунами над имением и детьми покойной коллежской асессорши Таировой. Вероятно, эти люди получили участок в счет какого-то долга, так как сам Разумовский владеть им не мог. За 155000 рублей участок приобрел генерал-майор Федор Андреевич Салов. Затем им владели братья (или сыновья) Андрей, Павел и Федор Саловы. В 1866 г. поручик Павел Сергеевич и дворянин Александр Андреевич продали свои доли совладельцу поручику Федору Сергеевичу за 85000 рублей. Через четыре года он же перекупил за 4500 рублей долю подполковника Андрея Сергеевича. К этому времени находящийся на участке дом был трехэтажным, с тремя трехэтажными флигелями. Вероятно, здание было ветхим, так как его цена значительно снизилась по сравнению с 1833 г.
В 1871 г. домом №33 владел штаб-ротмистр Федор Сергеевич Салов. В это время особняк был перестроен архитектором В.В. Штромом. В оформлении фасада были использованы элементы архитектуры барокко: лучковый фронтон с окном – люкарной и волютами, лепные детали. Кроме того, была выполнена “постановка металлического на колонках зонтика” у подъезда. Подобные навесы были удобны для петербургского климата и к тому же украшали улицы города. В наше время они не сохранились.
В начале 1880-х гг. участком владела жена В.В. Салова. В 1887 г. их дети (титулярный советник Сергей Федорович Салов, жена поручика Мария Федоровна Лошакова и жена дворянина Софья Федоровна Палтова) продали участок надворному советнику Леону Абрамовичу Варшавскому за 205000 рублей.
Дом Варшавского в 1890-х гг. был местом работы книжного магазина “Новости”. При нем, в просторном зале на втором этаже с окнами на Большую Морскую улицу, находилась читальня. Посетитель читальни был обязан купить свежий номер “Новостей”. Здесь в 1894-1895 гг. часто бывал В.И. Ленин, работавший с газетами и устраивавший конспиративные встречи. В то же десятилетие в доме №33 жил скульптор-камнерез Роберт Людвигович Песту, работавший на Петергофской гранильной фабрике, сотрудничавший с фирмой Фаберже.
В ХХ веке дом №33 стал принадлежать генерал-майору Александру Николаевичу Ольхину. В 1890-1917 гг. здесь работал “магазин заграничных роялей и пианино Герман и Гроссман”. В 1902 г. на втором этаже появилось, как пишет в своих “Воспоминаниях” А.Н. Бенуа (1870-1960), “некое себя окупающее, а то и доходное предприятие” под названием “Современное искусство”. К его созданию И.Э. Грабарь привлек всех художников из “Мира искусства”. Новое предприятие “должно было представлять петербургской публике ряд обстановок, в которых новый стиль специфически петербургского оттенка прелестно был в формах невиданных и пленительных”. Художники оформили “Столовую”, “Чайную”, “Будуар”, “Светелку”, или “Горенку”, и другие образцовые комнаты. Выставка задумывалась как постоянное предприятие, которое будет окупаться за счет продажи выставленных на ней изделий прикладного искусства. Но эти надежды не сбылись, предприятие оказалось убыточным и уже в том же 1903 г. было закрыто.
С 1976 г. в доме №33 работает Центральная детская библиотека им. А.С. Пушкина, переехавшая сюда из дома №53.
№ 34
Дом Кальмейер (Большая Морская ул. д. 34)
В 1740-х гг. участок дома №34 по Большой Морской улице принадлежал кондитеру Даниле Павловичу Шредеру. При нем здесь стоял одноэтажный особняк на высоких подвалах шириной в семь осей. Три центральных окна выделялись ризалитом, справа от дома находились въездные ворота. В 1749 г. участок числился за вдовой кондитера Анной Павловной Шредер. После ее смерти дом получили в наследство сыновья. Один из них, Данила, в 1781 г., как и родители, занимался «конфектным» делом, а Эбергард Иоганн занимался астрономией, физической наукой и метеорологией, был членом Вольного экономического общества в Петербурге и ряда зарубежных академий.
В 1781 г. у Данилы и Эбергарда Шредер дом нанял купец Николай Геллер. В доме Шредера некто Жак открыл бронзовую фабрику, где изготавливались украшения для интерьеров: часы, канделябры, подсвечники. Вероятно, в это время участок был поделен надвое, его часть со стороны Мойки стала принадлежать другим людям.
По табелю 1822 г. домом №34 на Большой Морской улице владела жена генерала Александра Ивановича Татищева Варвара Александровна. В следующем году генерал стал военным министром, в 1826 г. получил графское достоинство, умер в 1833 г. Тогда же дом был передан генерал-лейтенанту Николаю Александровичу Исленьеву. Исленьев, будучи командиром лейб-гвардии Преображенского полка, участвовал в войне с Наполеоном и подавлении восстания на Сенатской площади. К 1849 г. здесь стоял двухэтажный особняк в стиле классицизм с треугольным фронтоном. Внутренний двор с садом от улицы отделяла ограда из копий с кольцами и виньетками.
Душеприказчики генерала в 1851 г. передали участок полковнику Сергею Александровичу Исленьеву по духовному завещанию как наследнику за 100000 рублей серебром. Сразу после получения наследства новый хозяин его продал.
В 1853 и 1854 гг. владельцем участка числился почетный гражданин Цурхозен (Цургозен), в 1860-х гг. – действительный статский советник Егор Брок, в 1871 г. – супруга полковника Елизавета Петровна Адельсон. Последняя из них получила особняк в 1869 г. в дар от отца, действительного статского советника Петра Федоровича Брока. Возможно, что Егор и Петр Брок – один и тот же человек.
Следующим хозяином дома стал купец 1-й гильдии Эрнест Фридрих Юнкер. Для него в 1873 г. Р. Яковлев построил здесь пятиэтажное здание. С конца 1880-х гг. оно было в руках Марии Карловны Кальмейер. В ее доме работало правление Владикавказской железной дороги, музыкальный магазин и музыкальная фабрика “Циммерман”.
В начале ХХ века она предлагала пианино и рояли, струнные и духовые инструменты, граммофоны и фонографы. В 1903 г. владельцами были люди с фамилиями Кальмейер, Грюнвальд и другие. Вероятно, это наследники Марии Карловны. Перед 1917 г. участок принадлежал Русскому для внешней торговли банку, владельцу соседних домов №32 и 30.
№ 35
Доходный дом страхового общества "Россия" (Большая Морская ул., д. 35)
На участке дома №35 по Большой Морской улице в 1740-х гг. стоял особняк придворного портного Каспара Гриля. Его дом был одноэтажным на высоких подвалах, шириной в семь осей. В 1751 г. Гриль продал участок камердинеру Ивану Николаевичу Кацареву. Возможно, нового владельца звали Николай Иванович – первоисточники дают противоречивые сведения. Может быть, Николай Иванович был сыном Ивана Николаевича. Как бы то ни было, в 1791 г. Кацаревыми дом был продан купцу Ивану Андреяновичу Меньшому-Дехтереву. Купец числился владельцем территории и в 1798 г.
В 1804 и 1806 гг. хозяином территории числился надворный советник Федор Шулепов, в 1809 г. – купец Амбургер (возможно, Карл-Людвиг, брат владельца дома №15), в 1822 г. – обер-гофмаршал Родион Александрович Кошелев. Позже владелицей особняка стала графиня Варвара Алексеевна Татищева, жена генерала от инфантерии. В 1830-х гг. участок был в руках Петра Алексеевича Жадимировского, владевшего также домом №26, затем – его вдове Елизавете Степановне, скончавшейся в 1870 г., сыну Алексею.
Купивший в 1870-х гг. дом №35 гвардии поручик Григорий Николаевич Макаров производил в нем некоторые перестройки. В 1897 г. участок был выкуплен акционерным обществом страхования жизни и доходов “Урбэн”. По всей видимости, здесь находились как офисы, так и жилые помещения, сдаваемые внаем. В 1905 г. здание перешло к страховому обществу “Россия”. К тому времени “Россия” уже владела домами №37 и 39 по Большой Морской.
В 1905-1907 гг. гражданский инженер Александр Александрович Гимпель совместно с архитектором Василием Викторовичем Ильяшевым возвели новое здание.
Стены здания покрыты светло-серым гранитом. В нижней части дома можно увидеть черные полированные плиты мелкопятнистого габбро-породы, состоящей из плагиоклаза и пироксена. Первый этаж дома облицован блоками красного гангутского гранита, обработанными в фактуре “скалы”. Для верхних этажей использован дымчато-розовый гранит из месторождения Ковантсари. Сочетание черного, красного и светлого серовато-розового камня придают сооружению эффектный вид. Наряду с камнем важную роль в убранстве фасада здания играют майоликовые композиции на тему “русский север”, выполенные по рисункам Н.К. Рериха. Верхний майоликовый мозаичный фриз погиб в годы блокады Ленинграда. Сохранились только три небольшие вставки над окнами второго этажа.
Фасад дома украшен треугольными вставками и майоликовым фризом под карнизом по рисункам Н.К. Рериха на тему походов древнерусского войска. Майолика была выполнена в мастерской П.К. Ваулина. Фриз был сбит в 1960-х гг. В 2009 г. майоликовый фриз воссоздали специалисты фирмы “Полиформ-Р”, под руководством А.В. Олейника.
В вестибюле и на лестничной клетке вплоть до верхних этажей был создан рельефный фриз с разнообразными неповторяющимися сюжетами. На нижней площадке – ненцы, нарты, олени, северное сияние (зима). Выше – сюжеты с другими временами года. Белые рельефы сочетались с витражами на лестничных площадках.
В интерьерах дома сохранилось большое количество керамических печей, разнообразных по рисунку и цвету полов.
Само страховое общество занимало второй и третий этажи, на первом этаже – магазины, в частности «Рояли и пианино» Я. Беккера. Верхние этажи предназначались под жилые квартиры.
В 1910-х гг. одну из квартир дома №35 занимал журналист Аркадий Вениаминович Руманов. Он был в дружеских отношениях с многими поэтами и художниками: А. Блоком, С. Городецким, Н. Рерихом, С. Маковским, И. Одоевцевой. В квартире Руманова хранились произведения Н.К. Рериха, Б.М. Кустодиева, А.П. Остроумовой-Лебедевой, И. И. Левитана, И.Э. Грабаря, К.П. Брюллова и других мастеров. Здесь же Руманов хранил ныне знаменитый портрет Анны Ахматовой, купленный им у художника Н.А. Альтмана. Квартира была не только офисом журналиста, но и культурным центром Петербурга. В 1919 г. он эмигрировал, все имущество было национализировано.
После 1917 года в здании размещались различные учреждения (Лендревбумтрест, Снабконтора).
№ 36
Дом Я. Д. Риц-а-Порто (Большая Морская ул. д. 36)
Участок дома №36 по Большой Морской улице в 1730-х гг. принадлежал подполковнику Володимиру Васильевичу Измайлову. При нем здесь находились только деревянные строения. В 1734 г. территория перешла в руки француза Венедикта Гавро. Он построил здесь каменное здание, которое сгорело в пожаре 1736 г. Француз вновь начал возводить каменные палаты, но закончить их не смог из-за нехватки средств.
Поэтому он в 1741 г. продал свой дом «Адмиралтейств-коллегий экспедиции над верфями и строениями бухгалтеру» Ивану Михайловичу Обухову. Его прежний участок до пожара располагался рядом с Синим мостом, по новому плану города он вошел в состав примостной площади. Поэтому Обухову и потребовалось новое место. Он обязывался построить корпуса со стороны Большой Морской улицы и Мойки, а также хозяйственные службы во дворе, за пять лет. Обухов не сломал недостроенный дом Гавро, а использовал его для обустройства своего жилища. Бывший дом Гавро был приведен императрицей Анной Иоанновной в пример, как надо строить новые дома в Морской слободе после пожара. Он был двухэтажным, шириной в восемь осей. Окна первого этажа были небольшие, из-за чего первый этаж был похож на полуподвальный ярус соседних зданий.
Из дома Обухова в 1758 г. уезжали в Германию после закрытия немецкого театра комедиант Карл Людвиг Корн и мадам Мария Обингеринг. В 1766 г. здесь жил архитектор Ж.Б. Валлен-Деламот. Здесь, перед полугодовым отпуском (с августа 1766-го по март 1767 г.), он продавал с аукциона свои личные вещи: серебряную посуду, золотые часы, мебель из красного и другого дерева, мужское и женское платье и прочее.
От Ивана Михайловича дом №36, вместе с домом №29, получила в наследство его дочь Анна Ивановна Кожина. Первый из них она продала в 1795 г. немецкому портному Иоганну Готлибу Миллеру. Портной Миллер скончался в 1801 г., его супруга Мария София – в 1816-м, их сын Христиан Адольф – в 1823-м. Христиан Адольф оставил 14 детей, также он имел брата Александра и трех сестер. После его смерти Комитет городского строения оценивал участок, при этом была составлена подробная опись. Согласно этим записям со стороны Большой Морской улицы дом был уже трехэтажным. В первом этаже располагались 4 комнаты, кухня, сарай и конюшня. Во втором – 5 комнат, кухня, сарай и погреб. В третьем – две квартиры.
Наследники Миллера продали участок в 1832 г. за 135000 рублей штаб-лекарю Ивану Ивановичу Персону. Он служил в Императорском Воспитательном доме при училище глухонемых, ординатором Обуховской больницы, консультантом Максимилиановской лечебницы. Позже Персон состоял членом Медицинского совета МВД, инспектором медицинской части учреждений ведомства императрицы Марии. Иван Иванович скончался в 1867 г., будучи действительным статским советником и почетным лейб-медиком.
Большую часть квартир с своем доме Персон сдавал внаем. В 1837 г. здесь жил Сергей Сергеевич Ланской, брат жены А.С. Пушкина. В 1845 г. в доме со стороны Большой Морской улицы работала кондитерская лавка Дюпре. Для нее предполагалось незначительное изменение фасада здания. Тогда же хозяин дома пожелал устроить стеклянный фонарь, вероятно для фотографического павильона. Новый павильон здесь же был устроен в 1861 г.
В 1870-х гг. участок приобрел отставной гвардии поручик маркиз Александр Филиппович Паулуччи, сын губернатора Эстляндии, Курляндии и Лифляндии. В 1872 г. академик архитектуры Михаил Алексеевич Макаров представил на утверждение проекты фасадов по Большой Морской улице и набережной Мойки (ныне Мойка, 81). Макаров – видный мастер эклектики, в 1875 г. журнал «Зодчий» писал о «гениальных попытках Макарова по части смешения стилей». Работы начали в 1873 г., однако фасад на Мойку был признан «слишком пестрым и изысканным», и приказано было представить другой проект. Пока шло рассмотрение, как объявил Паулуччи, чтобы закончить работы до наступления «ненастной погоды», строительство по неутвержденным чертежам завершил Александр Васильевич Иванов, построивший ранее ряд домов по проектам М.А. Макарова. Фасад пятиэтажного здания решен симметрично: в левой части расположен массивный эркер. В двух нижних этажах большие широкие окна-витрины, для создания их применили металлические балки. Лепка, покрывающая стену, представляет характерное для эклектики использование различных архитектурных мотивов. Дом стал пятиэтажным.
Вскоре после перестройки участок купил купец 2-й гильдии Доминик Риц-а-Порто, владевший также домом №26. По наследству он передал строения своему сыну Якову Дементьевичу. В декабре 1905 – январе 1906 гг. здесь, в квартире Марии Яковлевны Штерн, проходили нелегальные партийные заседания ЦК и Петроградского комитета РСДРП, на которых присутствовал В.И. Ленин. Собрания прекратились после обнаружения полицейской слежки.
В 1910-х гг. в доме №36 размещался Новый Английский клуб. В отличие от санкт-петербургского Английского собрания, основанного в 1770-х гг. и давно ставшего клубом русской аристократии, членами Нового Английского клуба являлись только англичане, жившие в Петербурге, а председателем его был британский посол сэр Джордж Бьюкенен (в справочнике «Весь Петербург» того времени – Букенан).
В 1915-1916 гг. в доме базировалась биржевая артель со странным названием «Полуярославская». В рекламе сообщалось, что она учреждена в 1758 г. и «отпускает своих членов в правительственные, городские, земские и частные учреждения для разного рода служб». Это могли быть бухгалтеры, конторщики, кассиры, заведующие складами, приемщики и сдатчики товаров и денег. Говорилось также, что «артель ответствует перед доверителями своими капиталами и имуществом, а также круговою друг за друга порукою ея членов».
№ 37
Здание Страхового общества «Россия» (Большая Морская улица, д. 37)
В 1740-х гг. на этом же месте стоял одноэтажный на высоких подвалах дом Михаила Собакина. Дом Собакина был тогда последним в квартале, так как угловой участок у Исаакиевской площади еще не застроили.
В конце XVIII века домом владел статский советник Кельхин, в это время здание стало двухэтажным и долго не перестраивалось. В 1800-1840-х гг. участком владел богатый купец Христиан Таль, а потом купец же Яков Христианович Таль. В этом доме в 1834-1836 гг. жил нидерландский посланник барон Л.-Б. Геккерн.
В 1850-х гг. владельцем стал дворянин Константин Фелейзен, при котором был надстроен третий этаж и сделана пристройка вместо ворот. В справочнике 1868 г. Константин Фелейзен назван Генеральным консулом Баденским.
В 1890 г. дом приобрело страховое общество «Россия», снимавшее до этого помещение в доме по Большой Морской ул., 13. Страховое общество “Россия” – самая известная из дореволюционных страховых компаний – было учреждено в марте 1881 г. “Россию” создавала группа влиятельных банкиров. Согласно уставу, акции распределялись между учредителями и приглашенными ими лицами. Наряду со страхованием недвижимости, “Россия” сделала ставку на страхование жизни.
Глобальная реконструкция здания в формах эклектики прошла в 1898-1899 гг. под руководством Леонтия Бенуа. Цоколь, порталы и карнизы дома облицованы красным гангутским гранитом, наличники окон изготовлены из желтоватого песчаника. В 1912 г. на крыше установлена скульптурная группа «Россия», которую изготовил Матвей Харламов.
После революции здание было национализировано. С 1925 г. здесь располагалось акционерное общество «Радиопередача», которое транслировало сигнал через антенну, проведенную к кресту Исаакиевского собора. На доме был расположен один из первых трех репродукторов в Петербурге.
Этот дом, и соседний (номер 35), принадлежал обществу «Россия» до самой революции.
№ 38
Здание Санкт-Петербургского Союза художников (Большая Морская ул., д. 38)
Участки домов №38 и 40 по Большой Морской улице в начале XVIII века были единым владением. После пожаров 1736 г. оно было передано обер-прокурору Сената Ивану Онуфриевичу Брылкину, взамен унаследованного им на Васильевском острове. Новую территорию он обязывался застроить в течение пяти лет. К 1741 г. под надсмотром архитектора Земцова здесь было построено два дома. Они стояли вплотную друг к другу и являлись почти зеркальным отражением друг друга. У дома слева (на участке №38) разве что крыша была чуть повыше. Каждая из двух частей была одноэтажной на высоких подвалах, шириной в восемь осей. Два центральных окна выделялись ризалитом.
После назначения астраханским губернатором в 1745 г. Брылкин решил участок продать. Спустя два года его левую часть (дом №38) приобрела жена придворного камердинера Анна Дмитриевна Воронова. Продажу по доверенности осуществлял брат владельца подпоручик Измайловского полка Василий Онуфрьевич Брылкин. Стоимость участка составила 4000 рублей. Правая часть (дом №40) к этому времени уже принадлежала другим людям.
В 1751 г. здесь держал винную лавку купец Осип Ливен. Тогда же в доме Воронова жил архитектор Пьетро Антонио Трезини. В феврале он уезжал из Петербурга в Италию, о чем сообщалось в газетах.
В 1754 г. Анна Дмитриевна Воронова продала участок, вероятно, Думашевой, от которой он достался внаем купцу Ягану Либину. В 1757 г. сыновья Думашевой продали территорию камер-юнкеру великой княгини Екатерины Алексеевны Михайле Михайловичу Измайлову за 8500 рублей. Когда великая княгиня стала императрицей, Измайлов был произведен в генерал-майоры. Вскоре он оставил военную службу.
В 1763 г. участок дома №38 указом Екатерины II передается в “вечное и потомственное владение” статскому советнику Ивану Перфильевичу Елагину. Новый владелец участка был знаком с известными литераторами того времени. В своем особняке он устраивал домашние спектакли. Будучи директором императорских театров, Елагин разместил у себя дома собственную контору. Здесь же останавливался граф Калиостро, у которого Иван Перфильевич пытался выведать секрет философского камня. Тут жил один из последних скороходов Иоганн Штехбарт. Сюда в 1785 г. предлагалось прийти тому, кто возьмется строить дом на Мишином (Елагином) острове.
Иван Перфильевич оставил участок в наследство жене и дочери, для дальнейшей его передачи внуку П.Н. Бутурлину. Елагин скончался в 1794 г. Его дочь Анна Ивановна Байкова жила со стороны Мойки, а помещения на Большой Морской улице сдавала внаем. Здесь выступали гастролеры, работала гостиница (трактир) “Рим”, размещалась табачная лавка. Здесь, будучи еще ребенком, со своей матерью останавливался Ф.В. Булгарин. Во втором этаже жил граф Морелли, ставший вторым мужем Байковой. Граф был скрипачом, которого пригласил в Петербург Потемкин. В трактире “Рим” останавливались посланник герцога Вюртембергского барон Книстедт, британский полковник Чарльз Кинкер и другие иностранцы. В 1979 г. в доме Байковой господин Мейер показывал дрессированных канареек, механическую фигуру купца, часы с движущимися фигурками, оптическую иллюминацию. Здесь же за входную плату в один рубль экспонировался портрет Бонапарта.
В 1802 г. в газету “Санкт-Петербургские ведомости” было дано объявление о продаже участка за 50000 рублей. К этому времени со стороны Большой Морской улицы дом был трехэтажным, а со стороны Мойки – в два этажа. Историк П.Н. Столпянский утверждает, что в том же году дом был куплен в казну для размещения здесь канцелярии санкт-петербургского генерал-губернатора. Но в табели 1806 г. владельцем еще значится графиня Морельева (бывшая Байкова), территория была разделена на две половины.
К 1809 г. участок стал принадлежать военному губернатору. Тогда же сюда из дома №22 переселился военный губернатор Александр Дмитриевич Балашов. В 1817 г. некоторые изменения в здании осуществлял архитектор Беретти. В 1820-х гг. в казну был приобретен флигель со стороны Мойки. В корпусе со стороны Большой Морской улицы располагались помещения для сторожей и курьеров, канцелярия, приемная и кабинет генерал-губернатора. Первым генерал-губернатором, жившим здесь в 1824-1825 гг., был Михаил Андреевич Милорадович. Следующим здесь квартировался Павел Васильевич Голенищев-Кутузов.
В 1826 г. перед домом генерал-губернатора в мостовой устроили колеи (колесо-проводы), а в 1830 г. мостовую замостили деревянными шестиугольниками. Торцевую мостовую впервые предложил сделать инженер В.П. Гурьев.
В 1830-х гг. в доме №38 жил новый генерал-губернатор Петр Кириллович Эссен. Ежегодно на святках у него устраивался бал, на одном из которых присутствовал М.Ю. Лермонтов. Именно по проекту Эссена в Санкт-Петербурге провели нумерацию домов по улицам, а не по кварталам. В 1830-1840-х гг. здание перестраивалось, здесь соорудили башню оптического телеграфа. Эту башню разобрали в 1842 г., ее заменил купол с крестом церкви Николая Чудотворца.
Церковь святителя Николая Чудотворца в доме была устроена при губернаторе Кавелине в 1843 г. Церковь была круглая, без окон, с открытым куполом. Иконостас сплошной, окрашен белой краской и позолочен в местах. Ризы большею частью были пожертвованы губернаторами: Кавелиным, Храповицким, Шульгиным и Игнатьевым; книги пожертвованы известным благотворителем, потомственным почетным гражданином купцом Павлом Ивановичем Кудряшовым, плащаница – тайной советницей фон Дребуш. Церковь была приписана к Исаакиевскому собору.
Поэтажные планы здания 1846 и 1857 гг. дают представление о предназначении внутренних помещений. Здесь, наряду с резиденцией военного генерал-губернатора, размещалась и его канцелярия, занимавшая весь второй этаж флигеля, выходящего на Большую Морскую. На втором этаже находились также казначейская, квартира чиновника при выдаче подорожных, квартира гувернера (4 комнаты), людские, кухня и часть генеральских помещений: буфет, столовая, гостиная, кабинет, бильярдная. На третьем этаже размещалась основная часть семейных апартаментов генерал-губернатора. Они состояли из двух половин: генеральской и его супруги. Генеральская половина состояла из его кабинета, спальни, уборной и лакейской. Половина супруги была обширнее: она включала в себя спальню, уборную, 6 детских комнат, цветочную, переднюю, буфетную, гостиную, залу, девичью и помещения для прислуги.
При генерал-губернаторстве А.А. Суворова (внук известного полководца) здесь глава города уже не жил, но работала его канцелярия. В одной из квартир дома №38 жил вернувшийся из ссылки Ф.Н. Львов.
В 1866 г. пост генерал-губернатора упразднили, дом был передан обер-полицмейстеру. Здесь поселился обер-полицмейстер Федор Федорович Трепов, в которого, когда он был градоначальником, стреляла Вера Засулич.
В 1877 г. дом №38 перешел к Обществу поощрения художников. В 1877-1878 гг. по проекту Максимилиана Егоровича Месмахера здание было коренным образом реконструировано. Была упразднена церковь, устроены выставочный зал, помещения для рисовальной школы и первого в России художественно-промышленного музея. Этот музей был создан по инициативе Дмитрия Васильевича Григоровича, его имя заведение получило после смерти писателя. Григорович состоял секретарем Общества в течение 20 лет и жил здесь в одном из флигелей.
С 1882 г. общество стало именоваться Императорским обществом поощрения художеств, именно это название и даты “1820-1890” можно видеть на фасаде здания. Они были выложены в виде мозаики при перестройке здания в 1890-1893 гг. по проекту Иеронима Севастьяновича Китнера. При этой перестройке здание со стороны Большой Морской улицы и дворовые флигели стали четырехэтажными, на крыше была установлена аллегорическая фигура “Торжествующий гений”. Скульптура была создана Р.Р. Бахом по эскизу И.С. Китнера, отливалась на заводе Штанге.
В здании Общества поощрения художеств проходили выставки художников-передвижников. Здесь бывали И.Е. Репин, М.А. Врубель, В.В. Стасов, А.А. Блок. В 1880 г. здесь экспонировалась всего одна картина – “Лунная ночь на Днепре” А.И. Куинджи. Окна выставочного зала были закрыты шторами, но свет на полотне был изображен так искуссно, что зрители искали за картиной лампу. Картину за 5000 рублей приобрел великий князь Константин.
С 1906 по 1917 гг. в доме №38 работал художник Николай Константинович Рерих. Он жил в части здания со стороны Мойки. С 1906 г. он возглавлял Рисовальную школу общества. В школе по его приглашению преподавали И. Билибин, В. Матэ, В. Щуко, А. Щусев и другие. Специальные классы были открыты для женщин (этюдный, архитектурный, художественной вышивки). При школе работали библиотека, музей и хор. В школе также преподавал брат Рериха архитектор Борис Константинович, следивший за состоянием всего здания. Он же осуществлял внутренние переделки.
В 1890-х гг. со стороны Мойки работали Общество политехническое петербургское и Общество содействия русской промышленности и торговли.
В 1929 г. Общество поощрения художеств упразднили, имущество распродали. В этом же году на квартире Б.К. Рериха был произведен обыск с целью обнаружения материалов, уличающих его в шпионской деятельности. Ничего подобного здесь найдено не было, но в 1931 г. Борис Константинович был осужден на три года за продажу ценных вещей за границу.
В 1932 г. здание передали Союзу художников РСФСР. С 1978 г. здесь работает Выставочный центр. В его коллекции состоит около 9000 произведений. На выставках здесь можно приобрести работы современных художников.
№ 39
Гостиница «Астория» (Большая Морская улица, д. 39)
Первоначально на этом месте находился большой четырехэтажный дом князя А.Л. Львова. В 1898 г. по проекту архитектора Н. Стукалкина были изменены фасады здания.
Строительство гостиницы началось в 1911 г. Особняк предварительно разобрали до основания, вместо обычной реконструкции. Проектом занимался известный русский архитектор шведского происхождения Федор Лидваль. Барон считается одним из главных представителей северного модерна в Петербурге.
Торжественное открытие шикарного отеля состоялось уже через год, 23 декабря 1912 г. Здание получило мощный карниз над пятым этажом, что визуально снизило общую высоту. Скошенный угол крыши удачно вписывает «Асторию» в ансамбль Исаакиевской площади. Длинный ряд остекленных арок первого этажа украшен скульптурными масками на замковых камнях.
В первом этаже находятся два ресторана: один в зимнем саду, другой в большой красивой зале в стиле Empire. В том же этаже, направо от вестибюля, расположена мраморная галерея. Большая парадная зала с отдельным подъездом с Морской рассчитана на 250 человек, а вместе с зимним садом и французским рестораном может вместить 1000 человек. Кроме того, имеются отдельные элегантно обставленные салоны для обедов, собраний и т.п. Десять лифтов служат для сообщения между 8-ю этажами гостиницы, в которой более 350 номеров с различной обстановкой, начиная с простой спальни, до самого роскошного помещения, состоящего из нескольких комнат с отдельной уборной и ванной. Благодаря световой электрической сигнализации, приезжие могут без затруднения вызвать прислугу отеля. В гостинице имеется бюро переводов и переписки на всех языках, дамская и мужская парикмахерская и портной.
На главной лестнице на промежуточных площадках с 1-2-го по 5-6-й этажи сохранилось пять окон с витражным остеклением начала ХХ века. Они имеют одинаковый размер и тип рисунка: геометрический узор из шестиугольников заполняет узкие боковые секции каждого окна, центральная секция имеет цельное стекло с фацетным краем. Витражное полотно собрано из кафедрального и нескольких видов фактурных стекол, названия которых пока не определены. Окно на последней, верхней площадке 6-7-го этажа, имеет увеличенную высоту, иной тип остекления и стекла, не соответствующие началу ХХ века, вероятно, позднего происхождения.
Рисунок витражей характерен для эпохи неоклассицизма и соответствует творческому почерку архитектора Лидваля. Нет информации, проектировал ли он отделку интерьеров, и имел ли отношение к витражам. Но по ряду стилистических признаков, среди которых строгий геометрический рисунок, использование преимущественно бесцветных стекол с различной фактурой, общая лаконичность, даже скудость решения, при котором витражи являются лишь одним из декоративных элементов, формирующих общее настроение интерьера, характерны для витражей в других постройках мастера.
В Банкетном зале на левой стене от главного входа имеются три квадратных оконных проема, все – с одинаковым витражным остеклением. Каждая оконная рама разделена на 13 секций, заполненных бесцветным фактурным стеклом: кафедральным, «Piramid Glass», «Muranese», «Granit» и еще другими, название которых не определено. Рисунок витражей геометрический, центрического типа, в средней секции квадрат, вписанный в ромб, в угловых секциях также ромбы.
Стеклянный потолок над залом представляет собой металлический переплет на клепках, остекление фактурным стеклом и стеклом «Монье» с сеткой внутри. Нет возможности определить, есть ли среди них стекла начала ХХ века. Стеклянное перекрытие Банкетного зала гостиницы «Астория» по масштабности и эффектности является выдающимся решением в российской инженерной и архитектурной мысли.
В разное время здесь останавливались Mихаил Булгаков, Андрей Миронов, король Марокко Мухаммед VI, принц Чарльз Уэльский, Владимир Путин, Джордж и Лаура Буш, Тони Блэр, Джек Николсон и другие.
№ 40
Здание Первого Российского страхового общества (Большая Морская ул., д. 40)
Участки домов №38 и 40 по Большой Морской улице в начале XVIII века представляли собой единое владение. К 1741 г. здесь под присмотром архитектора Земцова был построен каменный дом обер-прокурора Сената Ивана Онуфриевича Брылкина. Он представлял из себя два здания, стоявших вплотную друг к другу. Оба они были одноэтажными на высоких подвалах, шириной в восемь осей. Центральные два окна выделялись ризалитом. Крыша левого дома была чуть выше.
В 1745 г. Брылкин был назначен губернатором в Астрахань и решил продать участок. К 1747 г. его правая часть (дом №40) числилась за обер-секретарем Сената Матвеем Козьминым. Левая часть (дом №38) с того времени стала принадлежать другим людям. После кончины Козьмина в 1764 г. территория отошла его сыну Сергею Матвеевичу. В 1779 г. он заложил участок Воспитательному дому. Доход от заклада тратился на воспитание детей. К этому времени участок был застроен как со стороны Большой Морской улицы, так и со стороны Мойки.
После смерти Сергея Матвеевича в 1788 г., участок достался его племяннику надворному советнику Александру Николаевичу Дурасову, от которого он перешел в 1791 г. жене ревельского купца Фомы Гепнера Екатерине Павловне. С конца 1790-х гг. и до 1809 г. им владел сам купец Гепнер. С конца XVIII века часть территории со стороны Мойки принадлежала другим хозяевам. Ими были купец Демутье, в 1822 г. – супруга статского советника Воеводского.
В 1820 г. дом №40 по Большой Морской улице принадлежал коллежскому асессору Ивану Ивановичу Сутгофу, который спустя два года продал его полковнику Алексею Васильевичу Собакину. К 1836 г. зданием распоряжалась тайная советница графиня Завадовская, вдова владельца дома №20. В следующем году хозяином здесь был “булочный мастер” Егор Иванович Штраух. Именно ему было позволено надстроить на доме еще два этажа, а также расширить его за счет территории справа от дома, где ранее располагались въездные ворота.
В 1850-х гг. дом №40 занимали “бандажист В. Бардов”, изготовитель дорожных товаров (чемоданов, дорожных кроватей, шляп) И.Ф. Ронштадт, фабрика музыкальных инструментов Ю. Ф. Циммермана (до переезда в дом №34). В 1869 г. у отставного поручика Штрауха участок приобрел статский советник Яков Карлович Шульц. При нем строительные работы в здании производил архитектор Карл Карлович Шульц, вероятно брат Якова.
У дочерей Шульца Глафиры, Анны и Натальи в 1898 г. участок выкупило за 300000 рублей “Российское страховое от огня общество”, ставшее вскоре именоваться “Первое Российское страховое общество”. Первая частная акционерная страховая компания была создана банкиром Л.И. Штиглицем. “Первое Российское страховое от огня общество” было открыто в 1827 г.
Приобретя этот дом, общество расширило свою территорию, так как к тому времени оно уже владело зданием со стороны Мойки (дом №85), перестроенным под его нужды Л.Ф. Шперером в 1882-1885 гг. Новое здание со стороны Большой Морской улицы было построено в 1899-1900 гг. по проекту Леонтия Николаевича Бенуа, при участии Ю.Ю. Бенуа. Монументальное здание полностью облицовано камнем. Цокольный этаж и портал отделаны полированным розово-красным гранитом, который имеет очень неоднородное пятнистое или полосчатое строение и местами переходит в гнейсо-гранит. Первый этаж обработан крупными грубо отесанными блоками розового гранита. Верхние этажи облицованы розовым и желтым радомским песчаником со сложным резным орнаментом из светло-серого песчаника, украшающим балконы и люнеты. В 1900 г. Общество расширило свою территорию на Большую Морскую, и двор вновь стал сквозным.
Управляющий делами Общества был Александр Александрович Амбургер, чьи предки владели на Большой Морской улице домом №15.
Летом 1924 г. сюда был переведен Индустриальный политехникум (с 1926 г. – Ленинградский строительный техникум, с 1991 г. – Санкт-Петербургский архитектурно-строительный колледж). В этом здании колледж размещался до осени 2009 г., когда переехал в новое здание.
Взамен Сампсониевского собора, переданного РПЦ, музей «Исаакиевский собор» получил здание Первого российского страхового общества на Большой Морской, д. 40.
№ 41
Здание германского посольства (Большая Морская улица, д. 41)
Первое здание на угловом участке дома № 41 по Большой Морской улице (№ 11 по Исаакиевской площади) было построено в 1740-х гг. В 1743 г. его первый хозяин Никита Иванович Шестаков продал участок купцу Федоту Филимоновичу Степанову. Здесь часто проводились аукционные торги. К 1758 г. хозяином участка был асессор штатс-конторы Матвей Данилович Чихачев. Тогда здесь купцом Нагелем был открыт винный погреб. Чихачеву это место принадлежало и в 1770-х гг.
В 1781 г. участком распоряжался иностранный купец и золотых дел мастер Фридрих Гебелт, с 1785 г. – саксонец, ювелир Христиан Готлиб Гебелт. В начале XIX века территория отошла купцу Христофору Берду. По табелям 1804 и 1806 гг. ее владельцем был купец Крестьян Гебенет. В 1809 г. – именитый гражданин Андрей Северин.
Для очередной владелицы супруге коммерции советника Екатерины Яковлевны Бергиной особняк в 1815 г. перестраивал архитектор В.П. Стасов. Тогда здание приобрело торжественный фасад в стиле ампир, этого требовало его местоположение. В центре фасада со стороны площади появился шестиколонный портик коринфского ордера с треугольным фронтоном над мезонином. В 1822 г. зданием владел сам коммерции советник Бергин.
С 1832 г. владельцем находящегося здесь дома стал Павел Константинович Александров – побочный сын великого князя Константина Павловича. На следующий год он женился на Анне Александровне Щербатовой. В особняке Александровых не редко устраивались балы, гостем которых был и А.С. Пушкин. В их доме хранилась богатая библиотека, которая досталась Александрову от отца. В этом собрании были книги из библиотек М.В. Ломоносова, М.А. Матвеева.
От Павла Константиновича дом достался его единственной дочери, княгине Александре Павловне Львовой, жене князя Дмитрия Александровича Львова, владевшего домами № 39 и 46 по Большой Морской улице. В 1871 г. по проекту архитектора Фердинанда Логиновича Миллера фасад особняка был оформлен в стиле эклектики, главным стал фасад со стороны Большой Морской.
В 1873 г. посол Германского императора заявил о необходимости приобретения для Германского посольства дома княгини Львовой. Тогда же это приобретение было сделано. В 1889 г. архитектор посольства Иван Федорович Шлупп перестроил здание. Он надстроил второй этаж над левой частью главного фасада.
Спустя некоторое время здание для посольства стало тесным. В 1911 г. последовало разрешение императора на постройку здесь нового более вместительного здания. Его проект был разработан немецким архитектором Петером Беренсом. Фасад выходящий на Исаакиевскую площадь был отодвинут от площади на 15 метров, что выровняло его с домом № 13. Строительство было завершено зимой 1912-1913 гг. В нем принимали участие также зодчие В.И. Шене и молодой Людвиг Мис ван дер Роэ. Основные строительные работы за четыре месяца осуществила фирма “Бодо Эгесторф и К”.
Фасад здания Германского посольства облицован неполированным красным финским гранитом. Облик нового здания петербургской общественностью был принят неоднозначно, немецкая версия неоклассики отличалась от русской. Колонны и небольшие балконы между ними сравнивались тогда с сосисками и пивными кружками. Главный фасад дома украсила скульптурная группа работы Эберхарда Энке: две мужские фигуры с германскими щитами в руках, ведущие под узду двух коней. В журнале “Зодчий” в 1913 г. по этому поводу появилась такая заметка: “Наконец-то убрали леса, закрывающие конную группу на здании Германского посольства, и ею можно любоваться. Группа прекрасная: две лошади рядом, в профиль весьма схожие со знаменитым конем напротив Николаевского вокзала, а спереди… даже похожие и на лошадей; по сторонам две фигуры, изображающие бритых молодых людей жирного телосложения и весьма безучастного вида. Говорили, будто леса долго стояли из-за необходимости сделать у этих фигур некоторые цензурные изменения; судя по тому, что осталось, изменения эти были не очень велики”.
По поводу этих фигур в Петербурге возникли споры. Говорили, что они оскорбляют чувства верующих. Из-за близости с Исаакиевским собором ранее были перенесены фигуры Диоскуров рядом с Конногвардейским манежем, значит и германские юноши тоже были не к месту. К тому же оказалось, что император утвердил здание без скульптур.
После начала Первой Мировой войны в 1914 г. толпа манифестантов разгромила здание Германского посольства. С фасада исчезла скульптурная группа, стали ходить слухи что толпа сбросила ее в Мойку. В действительности свалить скульптуру тогда не удалось. Погромщики сумели сбросить только одного из юношей, всю группу позже демонтировали.
С 1923 г. в здании снова разместилось германское генеральное консульство. После Великой Отечественной войны дом занимал Институт полупроводников, а затем АО “Интурист”.
№ 42
Здание Министерства государственных имуществ (Большая Морская ул. д. 42)
В XVIII веке на участке дома №42 по Большой Морской улице располагалось два двора. В начале 1740-х гг. здесь по просьбе купцов было выстроено здание для торговых лавок, взамен сгоревшего Мытного двора в 1736 г. В сентябре 1741 г.: “…доносят Санкт-Петербургские купцы Иван Чиркин, Потап Бирюлин, Иван Филипов с товарищи: 1. По прошению нашему в реченной комиссии под построение каменных лавок на Адмиралтейской стороне на погорелых местах близ Синяго моста отведено место, на котором уже ко окончанию те лавки строением приходят по апробированному чертежу в оной комиссии. 2. А ныне мы, нижайшие, на купленном подле тех лавок общем дворе каменное строение також и к тем лавкам позади оных галерею и над теми лавками по обеим сторонам как по Большой Морской, так и он берега речки Мьи на стенах щипцы и во оных щипцах окна по определенному ныне чертежу строить желаем”.
В 1740-х гг. владельцем торговых лавок числился Иван Родионович Чиркин, представитель одной из крупных купеческих династий. Он владел большими участками земли и кабаками на Васильевском острове. Сын Ивана Чиркина Александр выкупил у коллег отца их доли, ему принадлежало 10 лавок из имеющихся здесь 12. Вдова Александра Чиркина Прасковья Степановна и сын Алексей не сумели правильно распорядиться наследством, в 1785 г. были вынуждены заложить здание за 10000 рублей, а затем продать.
Архитектором дома Чиркиных стал Джузеппе Трезини. Здание было выстроено перпендикулярно улице, длинным фасадом к Исаакиевской площади у Синего моста. Первый этаж торцевых фасадов торговых лавок был выдвинут вперед, на террасы вели огибающие углы здания лестницы. На чертежах со стороны площади обозначено 11 окон, тогда как по описаниям здесь размещалось 12 лавок.
Несколько позже, к 1770-м гг., между торговыми лавками и участком дома №40 были выстроены трехэтажные жилые флигели. Их лицевой фасад заменил въездные ворота, через которые ранее можно было попасть во двор. В 1790-х гг., когда этой территорией владели братья Шаровы, она была разделена на две части. Каждая из них имела свой номер по Большой Морской улице. В 1804-1806 гг. торговые ряды принадлежали жене коллежского асессора (позже надворного советника) Прасковье Андреевне Лавровой. Жилым домом владела супруга коллежского советника Антона Григорьевича Воеводского Надежда Андреевна. В 1820-х гг. здесь работала макаронная фабрика Беста. В 1834 г. по завещанию весь участок получил подпоручик Иван Антонович Воеводский.
До 1760-х гг. торговые лавки Чиркиных выходили боковыми фасадами на Большую Морскую улицу и Мойку, а главным длинным фасадом – на Исаакиевскую площадь. В 1762 г. часть площади рядом с ними была пожалована генерал-майору Андрею Васильевичу Гудовичу, который через три года продал пустой участок купцу Феофемпту Васильевичу Попову. К 1770-м гг. Попов обстроил территорию с трех сторон флигелями разной высоты. Между двором Попова и торговыми лавками находился Выгрузной переулок. Противоположным фасадом новое здание выходило на красную линию Вознесенского проспекта (Исаакиевскую площадь).
С 1777 г. дом Попова стал принадлежать дочери купца Прасковье, вышедшей замуж за выходца из Греции Афанасия Гунаропуло. Но так как фамилия Попов гораздо проще греческой, дом долгое время продолжали называть по фамилии прежнего владельца. В 1806 г. в доме Попова поселился Иван Андреевич Крылов, известный в то время как издатель сатирических журналов и драматург. Здесь же обитал еще один драматург – Александр Александрович Шаховской. В начале 1820-х гг. здесь, по окончании Академии художеств, жил начинающий архитектор Андрей Иванович Штакеншнейдер. Тогда же в доме Гунаропуло проживал некий господин Эттер, предлагающий экскурсионные услуги – возможно первый петербургский гид.
В 1820-х гг. участок перешел по наследству сыновьям: штабс-капитану Егору, коллежскому асессору Афанасию и чиновнику Феофемпту. К 1831 г. владельцем территории числился только статский советник Феопент Афанасьевич Гунаропуло.
Так как рядом с домом Гунаропуло в 1839 г. начал строиться Мариинский дворец, его хозяин решил перестроить и свое здание. Проект перестройки датирован 1843 г. На нем изображен солидный дом в стиле классицизм. Цены на квартиры рядом с великокняжеским особняком должны были значительно вырасти.
Планам Гунаропуло помешало решение Николая I о расширении Исаакиевской площади и строительстве по сторонам от возводимого Мариинского дворца зданий для Министерства государственных имуществ. Казна выкупила бывший купеческий дом за 99939 рублей, хотя владелец желал получить за него 300000. В мае 1844 г. за 115000 рублей был выкуплен соседний участок Воеводского с торговыми лавками и жилыми корпусами. На этом месте по проекту архитектора Н.Е. Ефимова был построен дом для Министерства государственных имуществ.
Николай Ефимович Ефимов не только составил проект здания, но и руководил его возведением. В рапорте начальству он писал, что на нем лежит обязанность “сочинять и составлять все чертежи различных конструкций и украшений, входящих в состав частей отделки, и иметь непосредственный надзор и ответственность за правильность и прочность строения и за чистоту и изящность отделки”.
Проект Ефимова был утвержден 10 августа 1844 г. Тогда же была назначена противоположная сторона площади, где Ефимов построил дом №44 – для министра государственных имуществ. Здание министерства было окончено к лету 1853 г.
В 1868 г. в Лесном департаменте Министерства государственных имуществ старшим помощником столоначальника служил Модест Петрович Мусоргский, сочинявший в это время оперу “Борис Годунов”.
С 1894 г. занимающая здание организация называлась Министерством земледелия и государственных имуществ.
С 1922 г. в доме №42 размещался институт опытной агрономии. Сейчас здесь находится Всероссийский научно-исследовательский институт растениеводства имени академика Н. И. Вавилова.
№ 43
Особняк П.Н. Демидова (Большая Морская улица, д. 43)
Дом Демидовых на Большой Морской, 43, – ровесник Исаакиевского собора. Строился он также по проекту архитектора Огюста Монферрана.
Первая каменная постройка на Большой Морской, 43, появилась еще в 1740-х гг. Сначала это был купеческий одноэтажный дом “на высоких подвалах в одиннадцать окон”. Потом дом стал двухэтажным, менял хозяев – все они были люди по-своему замечательные. История сохранила их имена, сословную принадлежность и род занятий. Например, в 20-х гг. XIX столетия особняк принадлежал вдове придворного банкира, а в качестве жильца-арендатора выступал Людвиг-Вильгельм Теппер де Фергюсон, преподаватель пения и музыки в Царскосельском лицее, композитор, капельмейстер при русском дворе, учитель музыки великих княжон, сестер императора Александра I.
№ 44
Дом министра государственных имуществ (Большая Морская ул., д. 44)
Первым владельцем углового участка дома №44 по Большой Морской улице (№13 по Исаакиевской площади, №89 по Мойке) после пожаров в Морской слободе 1730-х гг. стал купец “Козма Семенов сын Томашевский”. Это владение ему было передано именным указом императрицы Анны Иоанновны в 1745 г. Свой дом купец Томашевский построил не сразу, лишь через несколько лет. В 1765 г. он решил его продать, что осуществил спустя два года. В 1767 г. владельцем участка стал немецкий цеховой мастер Иоганн Андреевич Шейерман, который тогда же перепродал его комиссару главной дворцовой канцелярии Егору Григорьевичу Нехорошеву.
Дом Нехорошева был местом, где проводились аукционные торги. Здесь можно было приобрести невыкупленные из залога вещи. Тут же в 1768 г. иностранцем Якобом Сибертом демонстрировались фейерверки и некое “сферическое зеркало” диаметром в 18 дюймов.
После Нехорошева домом №44 распоряжался портной Асмус Шель, у которого вели книжную торговлю Шейбнер и Еверс. Вдова Шеля Аграфена Христофоровна в 1797 г. продала участок своему зятю саксонцу, золотых дел мастеру Андрею Григорьевичу Ремплеру (иногда упоминается как Римплер или Рикнер). В 1809 г. он с женой и дочерьми получил российское подданство. Ремплер занимал должность оценщика Кабинета ее императорского величества. Одна из его дочерей вышла замуж за ювелира Яна, а вторая, Катарина Эрнестина, стала супругой основателя ювелирной фирмы Болин, работавшей во второй половине XIX века в доме №10 по Большой Морской улице. После смерти отца она владела домом №44 до середины 1840-х гг. При ней особняк оставался одноэтажным с мезонином. Главный фасад в 21 окно выходил на площадь.
В XVIII веке на участке дома №44 западнее первого располагался еще один двор. В 1760-х гг. на нем был построен одноэтажный особняк на высоких подвалах с въездными воротами. С 1806 г. в нем работал съезжий двор 1-й Адмиралтейской части. В 1809 г. он был передан тайному советнику Петру Петровичу Митусову. В доме Митусова в 1828 г. жил действительный тайный советник Алексей Маркович Полторацкий, который являлся братом жене А.Н. Оленина. Полторацкий женился на сестре Павла Дмитриевича Киселева, позже жившего на этом же месте. Киселевы и Оленины были хорошими знакомыми А.С. Пушкина. В 1837 г. в доме Митусова жил Петр Андреевич Фредерикс, который во время восстания декабристов командовал Московским полком и препятствовал его выходу на Сенатскую площадь. Дочь Фредерикса была фрейлиной императорского двора.
Дом Митусова к 1840-м гг. был двухэтажным с четырехколонным портиком. Он, вместе с домом Болиной, был снесен в 1844 г. ради строительства дома для министра государственных имуществ.
Новое здание возводилось по проекту архитектора Н. Е. Ефимова. Одновременно с ним зодчий строил и здание напротив (дом №3 по Исаакиевской площади, №42 по Большой Морской улице, №87 по Мойке) для Министерства государственных имуществ. Для расширения Исаакиевской площади фасад дома №44/13/89 относительно старого отодвинули вглубь участка примерно на 15 метров. После смерти Ефимова в 1851 г. работы продолжил Л.Л. Бонштедт. Скульпторы А.И. Теребенев, Д.И. Иенсен, орнаментальная чугунная решетка на завершении фасадов выполнена на заводе Ч. Берда.
Здание выстроено в стиле итальянского ренессанса XV-XVI века.
Первым министром государственных имуществ с 1837 г. 18 лет был Павел Дмитриевич Киселев, чья сестра была замужем за упомянутым выше А.М. Полторацким. Позже министром был Петр Александрович Валуев, при котором в штате министерства с 1 ноября 1877 г. был писатель Н.С. Лесков. В 1881-1892 гг. министерство возглавлял Михаил Николаевич Островский, брат драматурга Александра Николаевича Островского. Драматург останавливался в квартире министра, приезжая в Петербург из Москвы.
С 1924 г. в доме №44 находился созданный академиком Н.И. Вавиловым Институт прикладной ботаники и новых культур. В 1987 г., к 100-летию со дня рождения ученого, здесь был воссоздан его рабочий кабинет.
№ 45
Особняк княгини В.Ф. Гагариной (Большая Морская улица, д. 45)
Первое каменное здание на участке дома № 45 по Большой Морской улице появилось в 1740-х гг. Оно было одноэтажным на высоких подвалах, шириной в семь осей. Справа от него располагались ворота. Владельцем особняка был капитан Петр Тимофеевич Савелов. В 1772 г. вдова Савелова Екатерина Ивановна продала участок купцу, владельцу сахарной фабрики Томасу Себеку. Затем его приобрел действительный статский советник Сергей Сергеевич Гагарин, у которого в 1776 г. территорию приобрел первооткрыватель “Слова о полку Игореве” Алексей Иванович Мусин-Пушкин.
№ 46
Дом княгини А.П. Львовой (Большая Морская ул., д. 46)
На участке дома №46 по Большой Морской улице (№91 по Мойке) в 1740-х гг. стоял одноэтажный особняк на высоких подвалах. Со стороны Большой Морской дом имел семь окон, три из которых почему-то отличались от остальных. Они меньше, да и весь фасад с их стороны выглядит иначе. Возможно, здесь стояло два разных строения, объединенных одной крышей. Владельцами этого участка были купцы Серебренниковы, сначала Михаил, а затем его сын Иван.
В 1770 г. после кончины хозяина дом был описан и продан с аукциона, который проходил здесь же. Покупателем стал старшина парикмахерского цеха Егор Андреевич (видимо, он же Георг Андреас) Шварц. В 1815 г. в особняке Шварцев экспонировалась коллекция чучел животных, большую часть которую составляли чучела птиц. Через пять лет здесь открылась “Контора отправления в Москву почтовой коляски”.
Внуки Шварца продали дом в 1824 г. статскому советнику лейб-медику Карлу Яковлевичу Миллеру. Новый владелец желал перестроить особняк: продолжить флигель на месте въездных ворот, надстроить корпус со стороны Мойки третьим этажом. В 1836 г. в доме №46 останавливался французский художник, директор Королевской французской академии художеств Эмиль-Жан-Орас Верне. В 1842 г. дети Миллера продали участок Генриетте Марковне Фейгин за 70000 рублей.
Позже Генриетте Марковне пришлось заложить дом. В 1850 г. правлением Государственного заемного банка было решено выставить его на продажу. Через четыре года домом уже распоряжался некто Галлер. В 1862 г. хозяином здесь был надворный советник Рогов, который хотел оборудовать вход в дом чугунным навесом-зонтиком. В 1869 г. зданием владела Рогова Екатерина.
В 1871-1873 гг., когда домом №46 владела княгиня Александра Павловна Львова, здание перестраивалось по проекту Н.Ф. Брюлло при участи И.П. Ропета. С той поры дом стал четырехэтажным с эркером на третьем этаже. Его фасад решен в эклектичном стиле с барочными элементами декора. Семье Львовых принадлежал также дом №39 по Большой Морской, который унаследовал сын княгини Александр Дмитриевич. Дом №46 достался Павлу Дмитриевичу Львову.
Дом Львовых в 1891 г. стал местом жительства Марии Карловны Бенуа, снимавшей здесь квартиру в верхнем этаже. Урожденная Кинд, она взяла фамилию первого мужа, архитектора и художника Альберта Николаевича Бенуа. Во втором браке она была замужем за зажиточным инженером Б.М. Эфроном. На сестре Марии Карловны Анне позже женился Александр Николаевич Бенуа. Он не приглянулся родителям невесты, которые запретили швейцару пускать в дом жениха. Тогда А.Н. Бенуа еще не был знаменит.
В 1890-1900-х гг. в доме №46 работала японская миссия. В конце 1890-х гг. П.Д. Львов продал его Российскому обществу перестрахования. Он продолжал жить здесь, в роскошной квартире, в которой были концертный рояль, орган, бильярд, шкафы с многочисленными предметами искусства. Павел Дмитриевич активно занимался делами юного танцовщика Вацлава Нижинского. Он оплачивал его уроки, долги матери Нижинского, водил Вацлава на симфонические концерты. Такие отношения способствовали возникновению слухов о нечто большем, чем дружбе между 35-летним князем и 17-летним танцовщиком (к 1907 г.).
№ 47
Дом Набоковых (Большая Морская улица, д. 47)
Участок дома № 47 по Большой Морской улице после пожаров 1730-х гг. был отдан Соляной конторе. Здесь был построен дом члена Соляной комиссии советника Якова Андреевича Маслова. Стоящее в правой части участка здание было одноэтажным на высоких погребах, в семь окон, с высоким фронтоном в центре фасада. Сам Маслов здесь не жил, сдавал помещения в наем. В доме Маслова проводились аукционы.
Маслов дослужился до чина действительного статского советника, но в 1775 г. постригся в монахи Киево-Печерской лавры. Через четыре года его сын Михаил, “Соляного правления директор”, продал дом Ефиму Васильевичу Рознотовскому за 8000 рублей. Новый владелец участка был в отставке после активной общественной деятельности. Здесь он работал над переводами и изданием трудов Вольтера и Монтескье.
От Ефима Рознотовского дом № 47 в 1790 г. достался Каролине Антоновне Походяшиной. Ее мужу ранее принадлежал дом на другой стороне улицы – № 52. Спустя три года Каролина Антоновне отдала участок своей матери Христиане Карловне, приехавшей в Петербург со своим супругом, действительным статским советником Антоном Васильевичем фон Энгельгардтом и сыном Егором. Последний впоследствии стал директором Царскосельского лицея, а тогда он заканчивал обучение и определялся на военную службу.
В 1797 г. участок достался Петру Алексеевичу Обрескову, который тогда стал действительным статским советником и казначеем Капитула российских орденов. Через год он стал сенатором. Вскоре домом завладел граф Михаил Мартынович Валицкий. Новый владелец был чрезвычайно богат. Его апартаменты были обставлены с необыкновенной роскошью. Историк М.И. Пыляев подробно описал убранство дома, которое, по его мнению, составляли вещи, приобретенные на аукционе после возвращения в Петербург кругосветной экспедиции Крузенштерна. Но экспедиция вернулась в 1806 г., когда Валицкий жил уже в другом месте. Дом на Большой Морской улице ему принадлежал до 1804 г. Более поздние табели указывают владелицей участка Наталью Васильевну Юсупову. Натальи Васильевны Юсуповой в знаменитой семье не было. В табели, вероятно, вкралась ошибка. Хозяйкой дома была Татьяна Васильевна Юсупова (урожденная Энгельгард), племянница князя Г.А. Потемкина. Она приобрела этот дом после распада брака с владельцем дворца на Фонтанке Николаем Борисовичем Юсуповым.
К 1809 г. участок был в руках действительного камергера Алексея Захаровича Хитрово. Он был женат на Марии Алексеевне Мусиной-Пушкине, а его брат – на дочери М.И. Кутузова Анне. Его мать, а затем сестра владели соседним домом № 45. В 1831 г. супруга Хитрово подарила дом дочери Наталье Алексеевне Донауровой, жене штаб-ротмистра. Через четыре года участок был продан действительному статскому советнику Алексею Александровичу Лобанову-Ростовскому. Его двоюродные братья владели знаменитым “домом со львами” и домом № 31 по Большой Морской. Алексей Александрович служил в Коллегии иностранных дел, потом в Министерстве внутренних дел. Живя здесь, он состоял генерал-контролером Департамента гражданской отчетности.
В июле 1847 г. дом купил внук фельдмаршала А.В. Суворова генерал-адъютант Александр Аркадьевич Суворов, граф Рымникский, князь Италийский. В следующем месяце владелец заложил здание в Государственном заемном банке на 26 лет. Брат князя был женат на дочери прежнего владельца Елизавете Алексеевне Хитрово. С 1848 г. Александр Аркадьевич был губернатором Лифляндии, Эстляндии и Курляндии. В 1861-1866 гг. он был военным губернатором Петербурга. Суворову удалось собрать большую коллекцию книг, которая после его смерти была передана в Публичную библиотеку. При Суворове дом уже был двухэтажным, фасад был оформлен классическим четырехколонным портиком.
В 1873 г. у Суворова дом выкупил коллежский регистратор Михаил Николаевич Рогов, для нового хозяина здание перестраивалось по проекту Льва Федоровича Яффа. Дом потерял классический облик: исчез фронтон, изменилась отделка фасада. Слева от основного здания появилась новая пристройка с парадной дверью и проездом во двор, над которым были устроены два полуциркульных окна. К 1886 г. Рогов оказался в трудном финансовом положении и был вынужден дом продать. Его с аукциона приобрел двоюродный племянник А.А. Суворова граф Платон Александрович Зубов.
Менее чем через год участок купила Надежда Михайловна Половцова, хозяйка соседнего дома № 52, супруга сенатора Александра Александровича Половцова. Здесь, в доме № 47, жил их сын Александр с женой Софьей Владимировной (урожденной графиней Паниной).
В 1897 г. дом приобрела за 300000 рублей Елена Ивановна Рукавишникова, вышедшая замуж за Владимира Дмитриевича Набокова (юриста, одного из основателей партии кадетов, члена 1-й Государственной думы). В первый же год после покупки был отремонтирован лицевой флигель. 10 апреля 1899 г. здесь родился будущий знаменитый писатель Владимир Владимирович Набоков. В книге “Другие берега” он писал: “Я там родился в последней (если считать по направлению к площади, против нумерного течения) комнате, на втором этаже, там, где был тайничок с материнскими драгоценностями”.
В 1901-1902 гг. построили новый флигель во дворе, надстроили лицевой флигель третьим этажом и изменили отделку его фасадов. Надстройка велась необычным способом: для сохранения ценных интерьеров сначала были возведены новые внешние стены и крыша, а уже затем разобрана старая крыша и построены новые внутренние перекрытия. Перестройкой здания руководили гражданские инженеры Михаил Федорович Гейслер и Борис Федорович Гуслистый. Мозаичный фриз был изготовлен в мастерской В.А. Фролова, работавшей тогда же над мозаиками для храма Воскресения Христова. Фасад здания был облицован тесаным камнем, изготовленным мастерской К.О. Гвиди по моделям лепщика А.Н. Савина. Металлические детали убранства изготовлены на заводах К. Винклера и Ф.К. Сан-Галли.
Парадная лестница украшена витражом рижской фирмы Э. Тоде. Интерьеры особняка получили оформление в стилях барокко, итальянского и французского ренессанса, модерна. Детские комнаты были оборудованы в надстроенном третьем этаже, где и провел детство В.В. Набоков.
В 1904 г. Елена Ивановна подарила дом своему мужу. Тогда же Набоков предоставил его для одного из заседаний проходившего в Санкт-Петербурге с 6 по 9 ноября Первого съезда земских деятелей России. Делегаты съезда высказались на этом заседании за конституционную реформу, демократические права и свободы, уравнение всех граждан независимо от сословной и религиозной принадлежности.
В 1916 г. живший здесь В.В. Набоков выпустил первую книгу своих стихов. В 1918 г. дом Набоковых был национализирован за неуплату хозяевами городских сборов на сумму 4467 рублей, в следующем году семья Набоковых уехала из России. Сейчас в доме Набоковых находится Набоковский фонд, при нем открыт музей, на фасаде здания укреплена мемориальная доска.
№ 48
Дом А.С. Уварова (Большая Морская ул., д. 48)
Участки домов №48 и 50 по Большой Морской улице в 1740-х гг. представляли собой единое владение. Здесь стоял большой особняк, шириной в 21 окно, высотой в один этаж на высоких подвалах. Центральная часть в три окна была выше на один этаж. Ее фланкировали два полукруглых фронтона на боковых крыльях. Участок принадлежал вдове комнатного стольника Ивана Ивановича Нарышкина Настасье.
Левая часть владения в 1754 г. была унаследована Александром Ивановичем Нарышкиным, который в 1762 г. сопровождал императора Петра III в день переворота. В 1756 г. здесь проводил лотереи немец Георг Фридрих Боль. В 1774 г. в доме Нарышкина работало женское училище. В следующем году участок был продан купцу Францу фон Зантену.
К 1781 г. территорией распоряжался генерал действительный камергер Александр Николаевич Зиновьев, брат которого в начале XIX века владел домом №29 по Большой Морской. Вслед за Александром Николаевичем домом №48 распоряжалась его жена Авдотья Александровна (урожденная Долгорукая). К концу XVIII века здесь стояло уже двухэтажное строение, двор при котором был отделен от набережной Мойки невысокой оградой. В 1802 г. в доме Зиновьева жил хирург Артод, лечивший болезни ног. В 1808 г. здесь обитал баварский посланник де Брэ.
В 1810-х гг. участок был в руках одного из правнуков канцлера Гавриила Ивановича Головкина – графа Петра Гавриловича и его супруги Софьи Александровны. Она была дочерью А.Г. Демидова, владельца усадьбы в Демидовом переулке. В 1821 г. после смерти Петра Гавриловича дом унаследована его вдова, а на следующий год его заполучил действительный тайный советник, сенатор князь Иван Алексеевич Гагарин. Князь состоял в гражданском браке с актрисой Екатериной Семеновой. У них были сын и три дочери, но актриса ради сцены долго не соглашалась на официальный брак. Он был оформлен только в 1828 г., после переезда в Москву. В Петербурге Семенова жила в другом доме Гагарина (Миллионная ул., д. 32). При Иване Алексеевиче особняк на Большой Морской был надстроен еще одним этажом. Во дворе был построен полуциркульный двухэтажный флигель.
Князь Гагарин в 1825 г. передал дом №48 своему сыну от первого брака Павлу Ивановичу Гагарину, служившему в Коллегии иностранных дел. Тогда же здесь поселился граф Михаил Юрьевич Виельгорский. 28 марта 1828 г. у него обедали Пушкин, Жуковский, Вяземский и Грибоедов.
В начале 1830-х гг. в этом доме поселилась семья Олениных: Алексей Николаевич Оленин (директор Публичной библиотеки, президент Академии художеств, член Государственного совета), его супруга Елизавета Марковна и их младшая дочь Анна. В 1833 г. хозяйкой дома числилась “фрейлина Оленина”. Семью часто посещали Жуковский, Вяземский и другие литераторы, музыканты и художники. С 1839 г. здесь бывал М.Ю. Лермонтов. Анна Алексеевна в 1840 г. вышла замуж за полковника Федора Александровича Андро, под фамилией которого она числилась владелицей особняка спустя три года. Тогда же умер ее отец.
Очередным владельцем дома в 1850-х гг. стал сын министра просвещения Алексей Сергеевич Уваров, известный как историк и археолог, основатель и первый председатель Московского археологического общества. В 1859 г. он женился на Прасковье Сергеевне Щербатовой, которая после смерти супруга возглавила Археологическое общество. Она стала второй женщиной после Е.Р. Воронцовой-Дашковой, состоявшей почетным членом Российской академии. Уваровы принимали участие в создании Исторического музея в Москве. В 1858 г. здесь несколько месяцев жил Тарас Григорьевич Шевченко.
Алексей Сергеевич прокладывал чугунную трубу для провода в дом чистой воды из Мойки. При нем перестраивалось главное здание на участке. Архитектором А.В. Петцольдом для него был составлен проект двухэтажного на подвалах дома, похожего на русский терем. В объяснении к проекту зодчий писал: “Граф Уваров многолетними трудами по части археологии и в особенности по разработке русских древностей справедливо приобрел известность в отечестве и в Европе. Он обладает замечательным археологическим музеумом… Изучение древнерусского зодчества, т. е. так называемого русско-византийского стиля, составляет его специальность. Поэтому ему приличнее иметь дом в Русском стиле, который соответствует дому, где хранится музей русских древностей. Проект – попытка в совершенно новом роде, этот стиль распространен для церквей, но почти нет частных зданий”. Ответом императора было: “…фасад никуда не годится, переделать и в сумасбродство не вдаваться… представить проект менее затейливый и более изящный”. Заказчик и архитектор не смогли выразить свои вкусы на фасаде, но сполна это сделали в интерьерах дома. Отделка лестницы сохранилась до сих пор, вместе с большими зеркалами на площадке второго этажа.
В 1860-1870-х гг. домом №48 распоряжался купец 2-й гильдии Александр Леонтьевич Цургозен. Он владел также двумя домами на Выборгской стороне (не сохранились), в начале 1850-х гг. ему принадлежал дом №34 на Большой Морской улице. Александр Леонтьевич проиграл на Бирже все свое состояние и скоропостижно скончался в 1874 г.
Существующий сейчас облик здание приобрело в 1878-1880-х гг. при перестройке по проекту архитекторов Н.В. Трусова и Н.А. Гаккеля. Заказчиком выступил действительный статский советник Василий Алексеевич Грейг, внук и сын знаменитых адмиралов Грейгов. В.А. Грейг был членом Совета министров, управлял Лифляндской и Петербургской казенными палатами. Для него дом был надстроен двумя этажами.
Следующим хозяином участка в 1895 г. стал генерал-майор Алексей Николаевич Чикалев. Спустя два года им завладел действительный тайный советник Владимир Михайлович Маркус, при котором лицевой фасад претерпел незначительные изменения. В 1903 г. здание принадлежало его вдове Александре Александровне. В 1906-1908 гг. в доме №48 жил предприниматель и банкир Сергей Степанович Хрулев. В 1910 г. здесь было разрешено оборудовать лифт.
В 1912 г. помещения в доме занимало баварское консульство, при котором жил полномочный министр барон де Грунемус.
С 1913 г. дом был во владении у купца 1-й гильдии Павла Яковлевича Хесина. Он жил здесь, состоял членом Совета Азовско-Донского коммерческого банка, работавшего в доме №3-5.
№ 49
Дом Мещерских (Большая Морская улица, д. 49)
На месте дома № 49 по Большой Морской улице к 1740-м гг. стояло одноэтажное на высоких подвалах здание, похожее на большинство соседних. Первым известным его владельцем является капитан Николай Михайлович Чириков. В 1765 г. у подпоручика Александра Николаевича Чирикова участок купил статский советник и член Академии наук Яков Яковлевич Штелин. Штелин был одним из руководителей петербургского музыкального клуба, в его доме еженедельно проводились музыкальные вечера. Яков Яковлевич жил здесь до своей смерти в 1785 г. До начала XIX века особняк принадлежал его вдове Елизавете Ивановне.
Табели 1804 и 1808 гг. называют владельцем дома № 49 надворного советника Отто, в 1820-х гг. – статского советника Андрея Ивановича Шредера, в 1830-1850-х – коллежского асессора Потапова. К 1833 г. место ворот заняло продолжение здания, ставшего на один этаж выше. В 1849 г. дом был надстроен еще одним этажом.
В 1862 г. участок был в руках действительного статского советника камергера Вонлярлярского. В 1869-1869 гг. он числился за сенатором, членом Государственного совета П.А. Вяземским.
К 1869 г. хозяйкой дома № 49 была Елизавета Абамелек, а к 1874 г. – княгиня Елизавета Христофоровна Абамелек-Лазарева. Семья Абамелек-Лазаревых в это время жила на Невском проспекте (в доме № 40), здесь был их доходный дом. Сын Елизаветы Христофоровны Семен Семенович Абамелек-Лазарев женился на Марии Павловне Демидовой, чей отец П.П. Демидов, сын Авроры Карловны, владел домами № 43 и 45 по Большой Морской улице.
С 1880-х гг. и до революции участок принадлежал княгиням Мещерским: сначала Екатерине Семеновне, а затем ее дочерям Софье, Елизавете, Наталье и Екатерине. Софья и Наталья были фрейлинами.
В 1910-х гг. часть лицевого корпуса арендовал член Государственного совета, действительный статский советник, шталмейстер князь Борис Александрович Васильчиков. Во дворе находились его гараж и конюшня.
Один из дворовых флигелей в 1924-1925 гг. занимали О. Э. Мандельштам с супругой. Они жили в двух комнатах семьи Марадудиных. Жена Мандельштама Надежда Яковлевна вспоминала: “Мы достали… две прелестные комнаты на Морской, нечто вроде гарсоньерки… и зажили среди красного дерева, корня карельской березы, старого фаянса и синего стекла. Эту муру я находила на Апраксином рынке, хищным взглядом подмечая удачи. Одна беда: в нашей гарсоньерке не было двери. Она, вероятно, отделялась от передней ковром, а может дверь стопили в голодные годы в железной печке-буржуйке. Мы нанимали одного плотника за другим, но они исчезали, пропив аванс, пока какой-то чудак не соорудил нам нечто из некрашенных досок такой невероятной грубости, что чрезмерное изящество жилья как-то смягчалось и не лезло в глаза”.
№ 50
Дом Г.А. Лепена (Большая Морская ул., д. 50)
В 1740-х гг. участки домов №48 и 50 по Большой Морской улице представляли собой единое владение. Оно принадлежало вдове комнатного стольника Ивана Ивановича Нарышкина Настасье. Здесь был выстроен одноэтажный на высоких подвалах особняк шириной в 21 окно – одно из самых больших зданий в округе.
В 1773 г. участок дома №50 по наследству получил внук Анастасии Нарышкиной Дмитрий Иванович Нарышкин, служивший в лейб-гвардии Конном полку. Через год он подал объявление о продаже территории, что смог осуществить только спустя семь лет. Покупателем стала Мария Эрнестина Монжу, дочь поступившего на русскую службу французского подполковника Фридриха Отто фон Монжу.
Следующим владельцем особняка стал подполковник Сергей Андреевич Беклешов (возможно, Беклемишев), который распоряжался им и в 1798 г. В 1804 г. участок был в руках супруги купца Елизаветы Бахерахт, которая в этом же году после смерти мужа получила еще один дом неподалеку (№59).
С 1807 по 1870 гг. территорией владела семья Крамеров: почетный гражданин и купец 1-й гильдии Себастьян Венедиктович (исполнявший обязанности австрийского генерального консула), Венедикт Венедиктович и его наследники, позже – Николай Крамер. В 1836 г. здесь снимали квартиру родители писателя В.А. Соллогуба – Александр Иванович и Софья Ивановна (урожденая Архарова). Их квартира, скорее всего, находилась во флигеле со стороны Мойки. Ранее, в 1810-1820 гг., они жили в доме №20 на Дворцовой набережной, где прошло детство писателя.
Существующий сейчас облик дом №50 приобрел в 1874 г., когда он принадлежал купцу Генриху Антону Лепену. Проект перестройки составил архитектор И.И. Цим, который надстроил его третьим этажом. В 1880-х гг. здесь жил поэт А.Н. Плещеев. Он занимался переводами, сотрудничал с журналами “Современник”, “Отечественные записки”, “Северный вестник”. Сюда к нему приходил молодой А.П. Чехов. В 1910-х гг. в доме Г.А. Лепена жил предприниматель, потомственный почетный гражданин, председатель Товарищества пивомедоваренного завода “Иван Дурдин” Иван Иванович Дурдин.
№ 51
Особняк Е.А. Брюн – Особняк Е.П. Салтыковой (Большая Морская улица, д. 51)
Участок дома № 51 по Большой Морской улице в 1740-х гг. был занят строением гвардии сержанта Петра Петровича Нарышкина, приходившегося дальним родственником владельцам домом № 31 и 48 по этой же улице. Этот дом выглядел богаче соседних, так как над своей средней частью имел мезонин в три окна с аттиком и маленький треугольный фронтон над средним окном перед аттиком.
В 1764 г. секунд-майором Петром Петровичем Нарышкиным участок был продан Матрене Павловне Салтыковой. Новая владелица являлась женой действительного камергера Сергея Васильевича Салтыкова, который по легенде мог быть отцом Павла I. В 1770-х гг. особняк принадлежал Михаилу Сергеевичу Потемкину, чья жена после его смерти владела домом № 47.
С конца XVIII века дом № 51 по Большой Морской принадлежал английскому купцу Якобу Мейбому. В 1838 г. им распоряжались его дочери Елизавета и Юлия, которые продали участок коллежскому асессору Петру Дмитриевичу Салтыкову. Тот приходился внуком фельдмаршалу Н.И. Салтыкову, с одним из предыдущих владельцев он состоял в дальнем родстве.
После 1841 г. особняк был в руках подполковницы Елизаветы Ивановны Брюн. Она начала перестройку здания, но вскоре скончалась. Дом стал долгостроем. В 1845 г. здесь находилось двухэтажное на высоких подвалах строение. Газета “Северная пчела” писала о том, что оно портит вид Большой Морской улицы.
Незавершенную постройку у малолетних наследников выкупила вдова Ивана Дмитриевича Салтыкова (брата Петра Дмитриевича) Елизавета Павловна. Она приходилась внучкой графу А.С. Строганову. В Русском музее хранится ее портрет, написанный К.П. Брюлловым. Для Елизаветы Павловны здесь был построен новый двухэтажный особняк. Сначала предполагалось сделать его доходных домом, но затем было решено использовать его в качестве личного жилища владелицы. Строительство начинал архитектор Г.П. Пономарев, продолжал П.С. Садовников, завершил Г.Э. Боссе. Салтыковы были постоянными заказчиками последних двух. До сих пор сохранились некоторые созданные тогда элементы отделки интерьеров: плафоны потолков, настенная лепнина, мраморные камины.
В 1854 г. в доме № 51 жил тайный советник, член Государственного совета князь Павел Павлович Гагарин. В 1855 г. Салтыкова продала участок молодому графу Павлу Андреевичу Шувалову, женившемуся на совладелице дома фрейлине Ольге Эсперовне Белосельской-Белозерской. Здание стало использоваться как доходный дом.
В этом доме в 1860-х гг. жила сестра милосердия баронесса Ю.П. Вревская. Юлия Петровна стала сестрой милосердия с началом Балканской войны, в 1877 г., а в 1860-х гг. она жила вполне светской жизнью и много путешествовала, как с двором, так и самостоятельно. Этот ее адрес, Большая Морская, 51, кв. 3, показывает Всеобщая адресная книга С.-Петербурга 1867-1868 гг.
Шуваловыми в 1868 г. здание было продано тайному советнику Владимиру Павловичу Александровскому. Спустя 10 лет по духовному завещанию оно перешло его вдове. При ней дом в 1898 г. дом был надстроен третьим этажом, оборудован новой лестницей с лифтом. После смерти Е.И. Александровской зданием владели ей сыновья С.В. и В.В. Александровские, дочери О.В. Енгалычева и Е.В. Шаховская. Сергей Владимирович Александровский во время русско-японской войны был распорядителем Российского общества Красного Креста при главнокомандующем. Позже он служил губернатором в Пензе, где был убит террористом.
В 1904-1905 гг. совладельцем дома № 51 стал купец В.А. Петров. В 1905 г. Енгалычева, Шаховская и Петров участок продали. Последней частной владелицей здания стала миллионерша Мария Васильевна Варпаховская, вдова полковника. В газетах отмечалось, что она устроила в своем доме приют для бездомных собак. Мария Васильевна умерла от рака в 1913 г. Прибывшие в ее дом полицейские насчитали здесь 40 собак и кошек, каждая из которой имела отдельную идеально чистую комнату. Прислуга ежедневно покупала для них 18 фунтов филейной вырезки и 9 кур. Наследники владели домом № 51 еще два года, а затем продали его одному из страховых обществ.
В 1920-х гг. помещения занимал Ленинградский трест кожевенной промышленности, перед войной – тресты “Дубитель” и “Главкожзаменитель”. До недавнего времени здесь работал Военный комиссариат Центрального района.
№ 52
Дом архитектора (Большая Морская улица, д. 52)
Первые сведения об участке относятся к 1762 г. — по купчей от 23 декабря французский купец Еган Даниэль Винтер приобрел его у поручика Марка Васильева. В 1777 г. новым владельцем земли стал действительный тайный советник Иван Семенович Головкин, уже два года спустя участок перешел к провиантмейстеру Николаю Максимилиановичу Походяшину, а в 1785-м его выкупил генерал-майор Василий Иванович Левашов. При нем был возведен усадебный комплекс, причем главный особняк был выше всех остальных строений на улице. Поскольку владелец часто отсутствовал, имением распоряжалась императрица Екатерина II, которая позволяла жить в нем некоторым иностранным гостям. Известно, что в 1787 г. в доме Левашова три месяца жил Франсиско Миранда, в 1793 г. — граф д’Артуа, а весной 1794 г. — Екатерина Романовна Дашкова.
С начала XIX века участок сменил многих владельцев. В 1806 г., спустя два года после кончины Левашова, имение продали, а все вырученные средства разделили между его шестью внебрачными детьми. В 1809 г. усадьбу передали Екатерине Александровне Пашковой, которая в 1816 г. продала ее генерал-адъютанту Павлу Андреевичу Шувалову. Через четыре года имение выкупила супруга статского советника Марья Донаурова, а в 1829 г. — Надежда Сергеевна Толстая
В 1835 г. участок перешел к князю Сергею Сергеевичу Гагарину, для которого архитектор Александр Пель построил лицевой флигель по Большой Морской. Фасад в стиле классицизма сохранился по сей день.
В качестве директора императорских театров князь Гагарин приложил много труда для приведения в порядок театрального дела: ввел поспектакльную плату вместо абонементов, преобразовал Театральное училище, открыл в 1831 г. Александринский театр.
После того, как министр двора отказался увеличить сумму, отпускаемую из казны на содержание театров, князь Гагарин вспылил и вышел в отставку. В 1835 г. он был пожалован чином гофмейстера, в 1844 г. — обер-гофмейстера. Занимал должности вице-президента (1838-1840) и (с 1849) президента гоф-интендантской конторы.
В 1864 г. у сына князя Гагарина особняк выкупил барон Александр Штиглиц для своей приемной дочери Надежды Михайловны, в замужестве Половцовой. Супруг Надежды Александр Александрович был ценителем искусства, меценатом, внес значительный вклад в учреждении и развитии Музея Штиглица. Желая разместить в доме свою значительную коллекцию картин и скульптур, он решил перестроить дом Гагарина, для чего в 1857 г. пригласил архитектора Э.А Шмидта. По проекту Шмидта фасады были переоформлены в неоренессансном стиле и облицованы розовым тивдийским мрамором.
Для богатой семьи сенатора и председателя Русского исторического общества знаменитые архитекторы создали потрясающие внутренние интерьеры. Именно в это время появился Белый, Бронзовый и Дубовый залы, благодаря которым здание часто называют особняком Половцева.
Новый хозяин многое переделал, но кое-что осталось не тронутым. Так, сохранилась почти без изменений парадная лестница; ее только украсили чудными гобеленами, которые также имеют свою историю. Гобелены эти были подарены Императору Александру I Наполеоном. Государь, в свою очередь, после падения Наполеона, подарил их одному из своих приближенных, из рода которого они поступили к А.А. Половцову; теперь они снова вернулись во Францию.
Нетронутым остался и нарядный зал Louis XV; его приписывают Боссе. Зал – светлый, с двумя хрустальными люстрами на 72 свечи каждая, пятичастным расписным плафоном на потолке. Все стены обильно украшены лепниной. Кроме двух оттенков позолоты некоторые элементы лепки покрыты серебром. В Белом зале в 1890 г. состоялась свадьба старшего сына А.А. Половцова (его тоже звали Александр Александрович – младший) с графиней Софьей Владимировной Паниной – первой женщиной политиком в нашей стране.
Характерен для своего времени будуар с фонарем на Морскую – маленький зимний сад, который всегда при жизни хозяйки был наполнен чудными цветами.
Не менее типична зеленая гостиная, разделенная аркой на две части; к сожалению, автор ее неизвестен.
Великолепна так называемая «большая библиотека»; камин, один из шкапов и двери ее воспроизведены отдельно. Вся она флорентийской работы; устанавливал ее на место проффесор Н.Ф. Брюллов.
Немало поработал в этом доме М.Е. Месмахер; им сделаны: банкетный зал, фасад внутреннего двора, портретная комната, столовая (орех и кордуанская кожа). Не меньше поработал и академик Л.X. Маршнер. Его работы – так называемая «библиотека Oppenor’а», серая гостиная Louis XV с гобеленами, курительная и ряд других помещений.
Последний по постройке и самый крупный зал особняка – Бронзовый зал. По замыслу архитектора на каждой стене висели 4 шпалеры XVII века из коллекции хозяина, но они пропали в первые годы советской власти и сведения о них очень скудны и противоречивы. Четыре одинаковые двери в этом зале сделаны в редкой для украшения интерьеров технике «маркетри» (обычно ее применяли для отделки мебели). При создании дверей использовали около 30 пород дерева для инкрустации букетов цветов. Фоном для них служит черепаховый панцирь, обрамляют букет вставки из позолоченной латуни, а рамой для всей этой картины служат накладки из позолоченной бронзы. Стены помещения сплошь покрыты мрамором, все украшения на нем – из по-золоченной бронзы, отсюда и название зала: Бронзовый. Это один из первых электрифицированных интерьеров в нашем городе. Акустика зала превосходная, что особенно ценно для концертов классической музыки, которые здесь проходят регулярно.
Александр Половцов был радушным хозяином и в доме на Большой Морской часто проходили балы и светские приемы. В мемуарах Половцова упоминается: «прием был небольшой, человек на 300, из них к ужину остались всего 150». Под Рождество и на Новый год устраивали праздничные елки для детей.
В 1909 г. Александр Половцов скончался, особняк унаследовала старшая дочь Половцевых Анна, в замужестве Оболенская. Распоряжаться имуществом она доверила своему брату Александру. Финансовые положение наследников оказалось непростым — чтобы убыточный Богословский горный округ стал прибыльным, требовались значительные инвестиции, а на уход и поддержание особняка также необходимы были значительные средства. Имение решено было продать, но предварительно на серии аукционов в Париже и Петербурге были распроданы коллекция книг и гобеленов, фарфор, скульптуры, бронза, ренессансная мебель. В 1915 г. дом на Большой Морской был продан Л.П. Мошкевичу за полмиллиона рублей. В 1916 г. у Мошкевича выкупил особняк (по некоторым источникам — снимал в нем квартиру) сахарозаводчик и фабрикант К.И. Ярошинский, гостями которого бывали Сергей Есенин и Николай Клюев.
В 1930 г. в бывшем особняке Половцова была открыта школа профдвижения, которая была вскоре переименована в Высшую профессиональную школу культуры. Через четыре года особняк передали отделению Союза архитекторов России, с этого момента он стал называться Домом Архитектора.
№ 53
Дом Бильдерлингов (Большая Морская улица, д. 53)
В начале XVIII века участок дома № 53 по Большой Морской улице (№ 8 по Почтамтскому переулку) находился на территории Морской слободы, застроенной дешевыми домами моряков и служителей Адмиралтейства. После пожаров 1736 и 1737 гг. территория Морской слободы была перепланирована. В 1741 г. этот участок получил советник экспедиции над верфями и строениями Адмиралтейств-коллегии Я.Л. Хитрово. Он построил здесь особняк, похожий на соседний дом № 51. Дом Хитрово разве что был шире – в девять, а не семь осей. К 1757 г., когда Хитрово занимал пост президента Вотчинной коллегии, в особняке было 18 жилых комнат, пять сеней с кухней, два погреба с ледником. Во дворе находились каретный сарай с конюшней и два амбара.
На рубеже XVIII-XIX веков территорией распоряжалась Наталья Ивановна Апраксина, жена капитана Преображенского полка. В 1810-х гг. здание было надстроено для другого хозяина – купца Иосифа-Генриха (Осипа Михайловича) Пишинга, женатого на купеческой дочери Екатерине Бахерахт. В 1822 г. дом был в руках действительного статского советника Н.С. Ланского, затем недолго – купца Краузе.
В середине 1830-х гг. домом № 53 владел тайный советник, шталмейстер Алексей Васильевич Васильчиков. Его супруга Александра Ивановна была дочерью московского генерал-губернатора И.П. Архарова. В 1831 г. домашним учителем их сына был Н.В. Гоголь. Позже участком распоряжались надворный советник Потапов, ротмистр Егор Егорович Норд (в 1849, 1862 гг.), Эвальд Мейснер.
При разных хозяевах здание перестраивалось в 1840-х гг. В 1860-х гг. на его фасаде появились кариатиды, очередные переделки производились в 1870-х гг.. В 1873 году архитектором П.К. Теребеневым была застроена правая часть участка со стороны Большой Морской улицы, где ранее располагались ворота. Фасад был дополнен детскими фигурками, в руках которых помещен щит с буквами “ГКТ” – Голенищев Кутузов-Толстой. Это инициалы правнука М.И. Кутузова, унаследовавшего фамилию по женской линии, так как единственный сын Кутузова умер рано. Старшая дочь Кутузова вышла замуж за сенатора М.Ф. Толстого, их сын получил право носить двойную фамилию.
В 1876 г. дом № 53 перестраивал архитектор Юлий Осипович Дютель. Он надстроил флигели по Большой Морской улице и Почтамтскому переулку. Заказчицей была жена коллежского регистратора Л.Н. Корнеева. Изменилась отделка фасадов – исчезли кариатиды. В 1880 г. архитектор Л.Ф. Шперер создал угловой эркер. Вероятно, тогда же, на месте кариатид появились атланты. Возможно позже изменилось содержание щита в руках детских фигурок, там появилась буква “В”. Это было связано с тем, что в конце 1880-х гг. домом владел полковник, а затем генерал-майор Петр Алексеевич Бильдерлинг.
П.А. Бильдерлинг (1844-1900) — русский артиллерист, промышленник и сельский хозяин. Стал известен как партнер братьев Нобель и арендатор при модернизации Ижевского оружейного завода, впоследствии — как один из основателей и председатель правления общества «Бранобель». В 1871 г. Петр Бильдерлинг берет в аренду Ижевский завод, где по семилетнему контракту обязуется поставить на предприятие более совершенные станки, а также наладить производство стали. Он приглашает к участию в деле Людвига Нобеля и заказывает ему изготовление необходимого оборудования.
П.А. Бильдерлинг достиг почти невозможного: сделал свой завод одним из ведущих в России и конкурентом Тульского оружейного завода. За 8 лет аренды завода Петр Бильдерлинг и Людвиг Нобель изготовили 450 тысяч берданок и были награждены орденами святой Анны 2-й степени. В 1877 г. началась война с Турцией. Петр Александрович неожиданно отправился в действующую армию. За участие в боевых действиях П.А. Бильдерлинг был награжден орденом св. Владимира 3-й степени с мечами и золотым оружием. После отставки по ранению ему был присвоен чин генерал-майора.
После отставки Петр Александрович становится соучредителем новой фирмы «Бранобель». «Товарищество нефтяного производства братьев Нобель», сокращенно «БраНобель», «Бр. Нобель» — основанная в 1879 г., крупная (по тем временам) российская нефтяная компания. Вела нефтедобычу и нефтепереработку в Баку и Челекене, создала собственную транспортную и сбытовую сеть, включавшую нефтепроводы, танкеры, вагоны-цистерны и нефтебазы с причалами и железнодорожными ветками.
Полуподвальный этаж дома в 1873-1875 гг. занимал склад артельных сыроварен, основанных купцом Николаем Васильевичем Верещагиным, братом известного художника. Он первым в России разработал свои рецепты промышленного приготовления сыра и масла. В 1894 г. здесь жил Александр Фердинандович Кельх, позже переехавший в свой дом на Сергиевской (ныне Чайковского) улице (дом № 28). В 1895 г. здесь жил Елим Павлович Демидов, сын П.П. Демидова, бывшего владельца домов № 43 и 45 по Большой Морской улице, внук Авроры Карловны.
К 1912 г. хозяйкой особняка числилась вдова генерал-майора Бильдерлинга Софья Владимировна. В 1915 г. здесь жили ее сыновья Александр, Андрей, Владимир, Николай и Петр. Во время Первой мировой войны они устроили в своем доме лазарет. Перед 1917 г. в доме Бильдерлингов обитал председатель Петроградского автомобильного клуба, врач и почетный мировой судья Василий Павлович Всеволожский.
В 1930-х гг. дом № 53/8 занимало консульство Латвии. Одну из квартир мансардного этажа со стороны Почтамтского переулка занимала актриса Марадудина, а затем популярный артист эстрады Александр Менакер. В этой квартире гостили Дунаевский, Черкасов, Акимов, Утесов, Райкин. Много позже здесь навещал родных сын Александра Менакера и Марии Мироновой знаменитый актер Андрей Миронов. Парадные помещения дома сохраняют элементы прежней отделки. Один из залов оформлен дубовыми панелями и шкафами, стены расписаны на темы немецких сказок. Внутри эркера находится неработающий фонтан. Некоторые комнаты украшены лепным декором.
С виду скромный и не претендующий на роскошь, особняк таит внутри своих комнат великолепные интерьеры, изумительные скульптуры. В парадных помещениях дома до сих пор частично сохранилась старая отделка: столовая, спальня, курительная, будуар, кабинет и несколько гостиных.
№ 54
Дом А.Г. Клейбер (Большая Морская ул., д. 54)
Участок дома №54 по Большой Морской улице впервые начал застраиваться в 1759 г. Тогда им владел архитектор Андрей Васильевич Квасов – старший брат известного петербургского зодчего Алексея Квасова, который жил в доме №3 на Большой Морской. Дом Андрея Квасова был двухэтажным на высоких подвалах, шириной в девять окон. Архитектор работал на А.Г. Разумовского, много времени проводил за пределами Петербурга. Свое жилище он сдавал внаем.
В 1776 г. этот участок приобрел владелец “железных заводов” Иван Родионович Баташов. В 1790 г. в его доме останавливался один из русских просветителей Федор Васильевич Каржавин. В 1795 г. у Баташова участок выкупил купец 1-й гильдии Гаврила Осипович Москвин, имевший лавки в Большом и Малом Гостиных дворах. Позже он стал почетным гражданином. Купец, его жена и дети владели этой территорией более 40 лет.
Дом Москвиных в конце 1830-х – начале 1840-х гг. приобрел коллежский секретарь А.Г. Жомини. В 1841 г. для него архитектором П.И. Таманским была произведена перестройка особняка. Его объем был увеличен за счет пристройки на месте въездных ворот, за счет надстроенного этажа. Фасад был отделан в стиле ранней эклектики. Следующие строительные работы здесь проводились в 1847 г., когда к дому была проведена водопроводная труба из Мойки. В это время зданием владел генерал-майор Федор Федорович Беггер. Формально он был оформлен на супругу генерала Юлию Ермолаевну.
В 1859 г. особняком распоряжался двоюродный дядя М.Ю. Лермонтова Емельян Никитич Арсеньев. В 1871 г. дом №54 приобрела супруга купца 1-й гильдии Анна Густавовна Клейбер. При ней главный корпус перестраивался по проекту архитектора В.М. Карловича. В 1870-х гг. здесь работала Общеобразовательная гимназия К.С. Цынковского. В 1910-х гг. – бронзовая и портретная мастерская. А.Г. Клейбер владела особняком до 1917 г.
№ 55
Особняк В.Н Карамзина – Особняк Л.Н. Коровиной (Большая Морская улица, д. 55)
Участок, где в настоящее время находится дом № 55/7 по Большой Морской ул. в 1740-х гг. Елизавета Петровна выделила сподвижнику Петра I генералу Алексею Ивановичу Тараканову. На участке был построен деревянный дом. Парадный фасад выходил на Мойку и был украшен пилястрами в сочетании с полукруглым фронтоном. Удлиненный со стороны Почтамтского переулка фасад выглядел скромнее. Генерал продолжал службу при Петре II и императрице Анне Иоанновне, в 1736 г. под командованием генерал-фельдмаршала Миниха участвовал в Русско-турецкой войне.
После смерти генерала дом унаследовал его сын Михаил Алексеевич Тараканов, который продал его Анне Алексеевне Матюшкиной, в девичестве Гагариной. Старшая дочь князя А.А. Гагарина в 1754 г. вышла замуж за Дмитрия Михайловича Матюшкина. Считают, что дом она приобрела вскоре после своей свадьбы.
В 1768 г. графиня Матюшкина продала одноэтажный особняк супруге тайного советника В.Е. Адодурова, известного отечественного филолога, математика и переводчика. Василий Евдокимовия Адодуров с 1762 г. занимал пост куратора Московского университета. Из-за постоянных разъездов свой собственный дом Адодуровы сдавали в аренду. В 1771 г. Адодуров опубликовал объявление о продаже углового дома, числившегося тогда, как жилое строение в Малой Морской угол Выгузного переулка. Но особняк был продан только в 1781 г. уже после смерти В.Е. Адодурова. Сержант Измайловского полка Василий Васильевич Адодуров продал его генерал-прокурору А.А. Вяземскому, который являясь доверенным лицом Екатерины II, по ее поручению покупал особняк для резиденции и домашних апартаментов столичного обер-полицмейстера Дмитрия Васильевича Волкова. В 1782 г. Д.В. Волков выходит в отставку.
В 1799 г. казенный участок и угловой дом император Павел I пожаловал генерал-провиантмейстеру Петру Хрисанфовичу Обольянинову, ставшему вскоре сенатором и генералом от инфантерии, а затем и генерал-прокурором. По отзывам современников Обольянинов был человеком ничего из себя не представляющим, но непонятно чем привлекшим внимание императора и пользовавшимся его неограниченным доверием. После убийства Павла I Обольянинов в том же 1801 г. продал дом и уехал в свое имение.
Новым владельцем дома стала супруга действительного тайного советника и дипломата Степана Алексеевича Колычева Наталья Захаровна. В 1804 г. дом переходит во владение княгине Головкиной, продавшей его в 1809 г. немецкому купцу Фридриху Шлиссеру.
Через десять лет газеты сообщили о новой владелице – генеральше Маргарите Васильевне Раевской, урожденной Давыдовой. Овдовев, Раевская становится супругой офицера саперного батальона, а потом чиновника по особым поручениям при канцелярии наместника на Кавказе, коллежского асессора Никиты Степановича Завалиевского, официально записанного владельцем недвижимости своей жены на угловом участке. В 1834 г. в газете «Санкт-Петербургские ведомости» сообщалось, что у Завалиевского, действовавшего по доверенности жены, этот дом купила Наталия Васильевна Обрескова, урожденная Шереметьева, жена действительного статского советника Дмитрия Михайловича Обрескова, чиновника столичного Министерства финансов. В 1847 г. Н.Ф. Обрескова оформила дарственную на участок и особняк на имя своей дочери Екатерины Дмитриевны, вышедшей замуж за греческого посла князя Суццо. Та, по совету супруга, быстро избавилась от материнского подарка, продав дом младшему сыну известного русского писателя и историка Н.М. Карамзина – коллежскому асессору Владимиру Николаевичу Карамзину, окончившему юридический факультет столичного университета. Со временем В.Н. Карамзин становится видным общественным деятелем. В 1849-1850-х гг. по решению нового владельца дом перестроен. Проект перестройки здания и его отделки подготовил городской архитектор Г.А. Боссе. Особняк был надстроен вторым этажом, который был естественно вписан в стиль и архитектуру ранее существовавшего здания. Именно после перестройки в 1850-х гг. дом приобрел свой нынешний вид.
В начале 1880 г. особняк на некоторое время сняли для Михаила Тариэловича Лорис-Меликова, ставшего тогда на короткий период времени фактически вторым человеком в российском государстве и любимцем Александра II. Через неделю после взрыва бомбы, заложенной Степаном Халтуриным в Зимнем дворце, граф М.Т. Лорис-Меликов был обличен императором чрезвычайными полномочиями. Он был наделен титулом «Главного начальника верховной распорядительной комиссии по охране государственного порядка и общественного спокойствия». Все российские государственные ведомства, не исключая военные обязывались беспрекословно исполнять его требования. В первой половине 1880-х гг. Верховная распорядительная комиссия была упразднена по инициативе графа Лорис-Меликова, а он сам занял пост министра внутренних дел и место шефа жандармов. После убийства императора Александра II в 1881 г. новый император Александра III осудил либеральную политику Лорис-Меликова и тот вышел в отставку. В том же 1881 г. он съехал из дома В.Н. Карамзина. И тот в 1881 г. продал дом барону Стремфельту. Барон и его потомки жили в доме до 1895 г. Последней владелицей из Стремфельдов была баронесса Софья Александровна.
В 1896 г. владельцем уже указан Николай Александрович Безак. Н. А. Безак – участник Крымской войны 1853-1856 гг., Русско-турецкой войны 1877-1878 гг. В 1881 г. он был назначен директором телеграфного департамента, а через два года, после объединения почты и телеграфа, возглавил Главное управление этого ведомства. В те годы в его доме появился один из первых телефонов. Николай Александрович проживал здесь со своей супругой Марией Федоровной, урожденной Лугининой, и сыновьями Александром и Федором, офицерами Кавалергардского полка, и Николаем, камер-юнкером, чиновником Канцелярии министра внутренних дел. После смерти главы семьи его вдова и сыновья продали особняк Любови Николаевне Коровиной.
Для Л.Н. Коровиной архитектор-художник Николай Дмитриевич Прокофьев в 1901-1902 гг. провел отделку жилых комнат в разных стилевых манерах. Гостиная в доме была оформлена в стиле Людовика XVI, библиотека – в помпейском, столовая в стиле модерн, а будуар был выполнен в мавританском стиле. Коровины – известная в Петербурге семья купцов, торговцев мануфактурой.
После революционных событий дом был национализирован. Сначала в нем разместился народный суд Адмиралтейской части. Потом, в дни активного наступления на Петроград армии генерала Юденича, в доме расположился оперативный мобилизационный пункт Красной гвардии.
В 1926 г. в доме 55/7 располагались демонстрационные залы Общества старого Петербурга и его окрестностей. Основателем этой организации в советском Петербурге был знаток истории города, краевед и историк П.Н. Столпянский, а его заместителем стал талантливый зодчий и историк Иван Александрович Фомин.
В 1930-1940-х гг. здание занимал Ленжилремстройтрест, находившийся в ведении Жилищного управления Ленгорсовета. Трест занимался строительными работами в г. Ленинграде.
№ 56
Дом М.А. Гинсбурга (Большая Морская ул., д. 56)
Участок дома №56 по Большой Морской улице в середине XVIII века принадлежал поручику Михаилу Петровичу Грецову. В 1759 г. участок перешел в руки архитектору Крестьяну Кемпе, от которого он перешел по наследству брату, архитектору города Гданьска Иоганну Георгу Кемпе. В 1785 г. территория перешла к тайному советнику сенатору Степану Федоровичу Стрекалову, который в 1784-1792 гг. служил управляющим Кабинета ее императорского величества.
От Стрекалова в 1798 г. дом достался действительному тайному советнику, сенатору Михаилу Ивановичу Донаурову. К этому времени он был одноэтажным на высоких подвалах с фасадами на три стороны. Через два года Донауров продал особняк именитому гражданину Александру Васильевичу Ольхину, который сразу же заложил его прежнему владельцу.
Ольхин скончался в 1816 г. Наследники несколько лет делили наследство. Только через пять лет дом №56 был утвержден за вдовой Александра Васильевича. В том же году его приобрел коллежский асессор Михаил Васильевич Гурьев. В 1826 г. в доме Гурьева жил художник Дмитрий Иванович Антонелли. От Михаила Васильевича особняк достался его сыну Василию, который позже заложил его за 100000 рублей серебром штаб-ротмистру графу Иллариону Ивановичу Воронцову-Дашкову.
Когда Гурьев умер не выплатив долга, Воронцов-Дашков пытался закрепить участок за собой. Но вместо этого была учреждена опека. Опекуншей стала мать В.М. Гурьева, во втором браке княгиня Наталья Александровна Вяземская. В 1863 г. дом оценили и продали с аукциона. К этому времени дом продолжал быть одноэтажным. В первом этаже располагалась квартира хозяев, в подвальном – “Питейное и портерное заведение” Алексея Петровича Тимофеева. На торгах дом купил именно И.И. Воронцов-Дашков, но вскоре его продал. В 1866 г. им уже распоряжался штабс-капитан Алексей Павлович Козлов. Тогда же для него архитектором Н.П. Гребенкой особняк был надстроен вторым этажом, фасад приобрел черты необарокко.
В 1880-х гг. хозяином здесь был Павел Алексеевич Козлов. В начале своей карьеры он был чиновником, но впоследствии занялся литературой. Его переводы Байрона считаются лучшими дореволюционными. Козлов сочинял стихи, эпиграммы, он является автором текстов популярных романсов. К некоторым он сам писал музыку. У Павла Алексеевича собирался литературный салон, устраивались ежемесячные “литературные обеды”. В альбоме его супруги Ольги остались автографы В. Гюго, отца и сына Дюма, П. Мериме, Н.А. Некрасова, И.С. Тургенева, И.А. Гончарова, Ф.М. Достоевского, Ф.И. Тютчева, П.И. Чайковского и многих других. П.А. Козлов умер в 1891 г. в Москве. Дом перешел его дочери графине Ольге Павловне Келлер.
В 1915 г. владельцем дома №56 стал Моисей Акимович Гинсбург (не путать с баронами Гинцбургами). Он вошел в историю как главный поставщик русского тихоокеанского флота в 1880-1915 гг. Он отошел от дел после того, как в Русско-Японской войне Россия потеряла свой флот. После этого он получил чин действительного статского советника, орден Владимира 4-й степени и поселился в Петербурге. В начале Первой мировой войны он открыл в столице лазарет и убежище для жен и детей ушедших на войну матросов. В 1917 г. он лишился почти всего своего состояния.
В 1920-х гг. здесь размещалось эстонское генеральное консульство. В 1950-х гг. дом был надстроен еще одним этажом, но сохранил свои архитектурные черты.
№ 57
Дом К.М. Полежаева (Большая Морская улица, д. 57)
Первое каменное здание на участке дома №57 по Большой Морской улице появилось в 1740-х гг. Тогда его владельцем был князь И.А. Урусов. Его особняк походил на другие соседние дома – был одноэтажным на высоких подвалах, шириной в девять осей. В 1763 г. подполковник князь Иван Петрович Щербатов предлагал снять или купить дом. Позже участок приобрел статский советник Сергей Васильевич Акчурин, ставший впоследствии обер-прокурором Синода, сенатором.
От Акчурина в 1771 г. дом № 57 достался протоиерею духовнику Екатерины II Иоанну Иоанновичу Панфилову. Он имел огромное влияние на императрицу. Панфилов занимался благотворительностью, был одним из первых членов Российской академии, участвовал в составлении Словаря русского языка. Он распоряжался участком как минимум до 1797 г.
В 1804 и 1809 гг. хозяином участка числится коллежский советник Матвей Бороздин, затем более двух десятилетий – коммерции советник Венедикт Венедиктович Крамер, позже и его сын Себастьян. В 1816 г. он хотел перестроить здание, но поданные в Управу чертежи не были одобрены.
В 1850-1851 гг. архитектор А.К. Кольман перестраивал особняк для почетной гражданки Любови Степановны Заешниковой. К 1854 г. зданием владел некто Овандер. Через 20 лет участок был в руках коллежского секретаря Виктора Николаевича Стобеуса, а с 1880-х гг. – инженера-технолога Константина Матвеевича Полежаева, председателя правления Санкт-Петербургско-Московского коммерческого банка. Этот человек в 1871 г. основал фирму, занимающуюся поиском золота в Енисейском и других округах. Для него в 1881 г. некоторые перестройки петербургского особняка производил архитектор А.Ф. Красовский, при которых здание приобрело существующий сейчас облик.
На рубеже XIX-XX веков дом Полежаева стал резиденцией золотопромышленных фирм. Его владелец был полным или частичным собственником восьми из них. Его компаньоном был известный банкир и благотворитель Гораций Гинцбург. Полежаев владел и другим зданием на 9-й линии Васильевского острова. И здесь, и на Васильевском острове, он сдавал помещения внаем. В его доме на Большой Морской улице в 1890-1900-х гг. находилось посольство Дании.
Полежаев скончался в 1907 г. До революции его домами владел сын Б.К. Полежаев, также занимавшийся банковским делом. Он был директором частного коммерческого банка, членом Совета директоров Южно-русского металлургического общества, председателем Международного технико-промышленного акционерного общества.
№ 58
ДК работников связи (Большая Морская ул., д. 58)
Участок Большой Морской улицы на берегу Мойки за Почтамтским переулком долгое время не был застроен. Здесь находилась пристань для выгрузки строительных материалов, от которой проложенный рядом в 1730-х гг. переулок называли Выгрузным (ныне Почтамтский).
Прилегающую к пешеходному Почтамтскому мосту территорию в 1845 г. занял павильон “временной деревянной диорамы”. Некоторое время здесь размещался зверинец Зама. Затем павильоном распоряжались купец Юлиус Гебгардт и его жена Софья (основатели петербургского зоопарка). В 1852 г. они держали здесь жирафов и других животных, а спустя шесть лет открыли “кабинет механических автоматов”, или детский механический (вероятно кукольный) театр. Это было разрешено городскими властями только на условиях, при которых хозяева обязывались спустя 10 лет при требовании властей снести все строение. Второй этаж дома был отдан под деревянную галерею, на которой устраивали танцы.
В 1859 г. участок на углу Большой Морской улицы и реки Мойки ограждал забор склада строительных материалов при перестройке здания почтамта.
В 1862 г. здесь было решено строить Немецко-Реформатскую церковь. До того времени немецкая община пользовалась храмом на Большой Конюшенной улице совместно с французской. Число прихожан постоянно росло, из-за этого было решено проводить отдельные службы для французов и немцев. Французы считались основателями реформатской общины, потому имели право приходить первыми в церковь. Часто их служба затягивалась, что возмущало педантичных немцев. С течением времени возникло решение о строительстве нового храма для немецкой реформатской общины. Старшины немецкой общины Александр Амбургер и Федор Гейде обратились к городским властям с просьбой о выделении участка для строительства нового храма на 1000 человек. В ответ им безвозмездно отдали территорию на углу Большой Морской улицы и Мойки. Для строительства храма старшины заложили приходской дом во 2-й Адмиралтейской части, а также сделали заем на 100000 рублей.
Строительство церкви велось в 1862-1865 гг. Проект здания в традиционном романском стиле принадлежит архитектору Гаральду Эрнестовичу Боссе. Описал он его следующим образом: “По моему внутреннему убеждению, строгой простоте и духу реформаторского учения более всего соответствует стиль романский. Простота форм, отсутствие штукатурки и орнаментов как нельзя более характеризуют серьезное назначение постройки. Задающиеся профили весьма практичны в нашем всеразрушающем климате. Романский стиль отлично применим к постройкам большого размера и, кроме того, соответствует имеющемуся у нас под руками материалу, которым обуславливается самый способ конструкции этого стиля… Ограниченные денежные средства, которые мы имели в нашем распоряжении, не допускали возможности строить церковь в другом стиле. Выгода была и та, что кирпичные постройки не требуют усиленного ежегодного ремонта”.
Строительными работами руководил Давид Иванович Гримм, так как Боссе к тому времени переселился в Дрезден. Фасады здания были выполнены из красного кирпича без штукатурки. Церковь венчалась высокой башней-колокольней с узкими окнами. На первом этаже церкви размещалась школа и квартира пастора, на втором – двусветный храм. Его украшали витражи, выполненные в рижской мастерской Э. Байермана. В зале был установлен изготовленный под заказ орган.
Соседний деревянный павильон некоторое время сосуществовал рядом с храмом, но танц-класс был закрыт. Зоосад Гебгардтами в 1865 г. был открыт там, где сейчас работает Ленинградский зоопарк. Павильон использовался для выставок, позже был сломан. На берегу Мойки между ним и церковью находилась полицейская будка.
В 1872 г. в церкви произошел сильный пожар. Реставрацией здания руководил Карл Карлович Рахау. По его проекту деревянные конструкции крыши и шпиля были заменены на металлические, была увеличена высота колокольни и поднят потолок. После этого храм снова освятили. Долгое время в церкви служил пастор Дальтон, чьими проповедями восхищался А.Н. Бенуа. По заказу общины художником В.А. Серовым был написана его портрет.
К сожалению, в 1929 г. здание было перестроено по проекту П.М. Гринберга и Г.С. Райца в стиле конструктивизм. Верхняя часть башни была срезана, на фасаде появились балконы и скульптура. Функционально переделка заключалась в том, что со стороны нефа устраивался зрительский зал, а колокольня превращалась в башнеобразный пилон. Почти вовсю высоту пилона шел огромный витраж. Зал также имел значительное остекление. Позже проект подвергался переделкам, пока наконец не вылился в те формы, которые мы видим теперь. Здесь разместился Дом культуры и техники работников связи, позже переименованный во дворец. При дворце работали кинозал, кружки, библиотека.
№ 59
Дом Э.А. Пистолькорса (Большая Морская ул., д. 59)
Участок дома №59 по Большой Морской улице был не застроен до середины XVIII века. В 1762 г. у рижского купца Густава Маркграфа его купил закройщик Михаил Иванович Шиллинг. Спустя десять лет им завладел Андрей (Генрих) Гаврилович Бахерахт. Этот человек стал известен тем, что в 1764 г., будучи тогда главным врачом русского флота, вместе с доктором И.З. Кельхом впервые в России сделал прививки от оспы. При Бахерахте здесь уже стоял одноэтажный дом на высоких подвалах.
Следующей хозяйкой участка в 1775 г. стала баронесса Наталья Михайловна Строганова (урожденная Белосельская), вдова барона Сергея Николаевича. В 1783 г. она продала его жене поручика Конной гвардии Агафье Григорьевне Корсаковой. Через четыре года Корсакова продала участок сенатору графу Алексею Семеновичу Мусину-Пушкину, который тогда был послом в Лондоне. В 1788 г. он отдал дом со всем находившемся в нем имуществом супруге Елизавете Федоровне, приходившейся сестрой бабушке Дантеса.
В 1791 г. дом №59 приобрела жена генерала Анна Юрьевна Бок, урожденная Фельтен. Возможно, она была дочерью известного петербургского архитектора Ю.М. Фельтена. Через два года дом был в руках жены голландского купца Софьи Петровны Бетлинг, в 1797 г. – Гаврилы Гавриловича Бахерахта младшего, брата А.Г. Бахерахта, владевшего этим домом ранее. В 1804 г. Г.Г. Бахерахт скончался, дом перешел к купеческой жене Елизавете Бахерахт, владевшей также домом №50 по Большой Морской. Сын Гаврилы и Елизаветы позже владел домом №32.
В 1820-х гг. дом №59 принадлежал жившей здесь же княгине Марии Аркадьевне Голицыной, внучке великого полководца Суворова, сестре военного губернатора Петербурга А.А. Суворова. К 1832 г. участком распоряжалась графиня Екатерина Александровна Стройновская. От своего второго мужа позже она получила фамилию Зурова. Их сын генерал-майор свиты Александр Зуров впоследствии был петербургским градоначальником.
В 1835-1845 гг. здесь жил министр государственных имуществ Павел Дмитриевич Киселев. Его посетители вспоминали: “Вся обстановка его квартиры отличалась большой скромностью и имела в себе ничего блестящего. У него было два кабинета: большой и малый. В большом он принимал доклады… в малом, вероятно, он занимался, когда был один”. В малом кабинете Киселева стены были отделаны красными обоями, здесь висело множество зеркал, одно из которых маскировало дверь.
После строительства нового здания для министра на Исаакиевской площади (дом №44) Киселев переехал в новую служебную квартиру. Владельцем дома Зуровой при этом стал обер-прокурор Сената Григорий Петрович Митусов, чей дом сломали при строительстве министерского здания. К этому времени фасад дома №59 имел строгие классические черты. Его венчал треугольный фронтон, с левой стороны находились ворота. В 1848 г. фасад особняка был переработан архитектором А.К. Кольманом, он получил отделку в стиле необарокко. Митусов владел участком как минимум до 1862 г.
Следующим владельцем особняка стал потомственный почетный гражданин Отто Адольфович Матисен. Впервые он упоминается владельцем в 1874 г. В 1879-1880 гг. архитектор А.Л. Гун надстроил здание вторым этажом и изменил оформление фасада. На месте ворот появилась пристройка с эркером. Заказчиком этих работ выступил купец 1-й гильдии Эрнс Фридрихович Юнкерс.
С 1880-х гг. особняком распоряжался адъютант великого князя Владимира Александровича Эрик Августович Пистолькорс. Брат великого князя Павел увел у Пистолькорса жену и женился на ней вопреки воле царя. Позже Павел Александрович был прощен, а его супруга получила титул княгини Палей.
После революции здание занимали различные организации. В 1930-х гг. здесь работало консульство Эстонии. Некоторые квартиры продолжали быть жилыми. В одной из них обитал солист Малого оперного театра Б.О. Гефт. В других частях дома появились коммунальные квартиры. В 1940 г. на месте эстонского консульства появился Октябрьский военкомат.
№ 61
Усадьба М.В. Ломоносова (Большая Морская ул., д. 61)
До пожаров 1730-х гг. на участке дома №61 по Большой Морской улице располагались каменные общедоступные бани. В 1738 г. было велено разобрать здесь остатки сгоревших строений. В 1745 г. эту территорию, в которую первоначально входило четыре участка, отдали придворному живописцу Людвигу Каравакку. Тот отказался от участка, так как остатки бань так и не были разобраны, а своими силами осуществить разборку он не мог. В 1752 г. участок предлагался генерал-майору Дивову, но и он от него отказался. Такой же исход имело предложение о приобретении этой земли Григорию Николаевичу Теплову в 1755 г. Теплов сообщил что намерен покупать уже готовый дом.
В 1756 г. территория была разделена на шесть участков: три по Большой морской улице, три по Почтамтской улице. Несмотря на это, вся она была передана первому русскому академику Михаилу Васильевичу Ломоносову. Он обязывался построить каменное здание за пять лет, но уже через год переехал в новое строение вместе с семьей. Здесь был выстроен двухэтажный дом с мезонином, шириной в пятнадцать окон, с конюшенным и кухонным флигелями, отделенными от основного здания воротами. Со стороны Почтамтской улицы на участке было построено здание для мозаичной мастерской и каменный забор, за которым устроен фруктовый сад с прудом. В саду находилась обсерватория, откуда ученый вел астрономические наблюдения. На берегу Мойки была сделана деревянная пристань и набережная с балюстрадой.
Ломоносов прожил на Почтамтской улице восемь лет. Здесь он написал ряд трудов по физике, астрономии и истории. В мозаичной мастерской он создал “Полтавскую баталию”, находящуюся в здании Академии наук. Усадьбу Ломоносова навещали автор скульптурного портрета ученого Федот Шубин, Я. Штелин и сама Екатерина II.
Ломоносов умер 8 апреля 1765 г. Усадьба перешла к его дочери Елене, которая вскоре вышла замуж за коллежского советника Алексея Алексеевича Константинова, библиотекаря Екатерины II. Ломоносов долгое время не давал добро на этот брак. Константинов владел участком после смерти Елены Михайловны. Помещения усадьбы сдавались внаем. В 1808 г. у жившего здесь начальника хлебных складов В.В. Романовского (возможно, Рубановского) бывал будущий писатель, а тогда студент Сергей Тимофеевич Аксаков. Он отмечал, что в кабинете еще находился стол Ломоносова.
После кончины Алексея Алексеевича в 1808 г. домом распоряжалась его дочь Софья Константинова, которая была замужем за героем войны 1812 г. генералом Николаем Николаевичем Раевским. В 1820 г. имение досталось старшей дочери Раевских Екатерине, вышедшей замуж за генерала Михаила Федоровича Орлова.
Историк Петербурга П.Н. Столпянский утверждает, что в 1823 г. участок принадлежал генералу от инфантерии Раевскому. Но с ним спорят авторы книги “Большая Морская улица”, которые пишут, что 9 октября 1821 г. здание было выкуплено Почтовым ведомством у Е.Н. Орловой за 182000 рублей.
Отделение почтовых карет и брик, модернизировавшее работу Почтового ведомства, появилось на свет в 1840 г. Нужда в нем назревала давно. Дело в том, что почту обслуживали открытые экипажи, не приспособленные для перевозки корреспонденции. Неудобства такой транспортировки были очевидны, поэтому Почтовое ведомство озаботилось заменой старых экипажей на новые крытые кареты, решив при этом использовать их и для доставки корреспонденции, и для пассажирских перевозок. Конечно, в те времена уже существовали и частные экипажи, и конторы по перевозке пассажиров в дилижансах. Так, в 1820 г. было введено движение пассажирских карет “дальнего следования” (дилижансов) между Петербургом и Москвой. Заведовала этим новым для России видом общественного транспорта частная контора Серапина, располагавшаяся у Обухова моста. Однако стоит заметить, что частные перевозки стоили очень дорого.
Первая линия, обслуживаемая казенными дилижансами, была открыта Почтовым ведомством в 1840 г.: это был путь из Петербурга в Москву. Проезд в карете стоил 20 рублей, на открытых сиденьях – 14 рублей. Можно сказать, что эта линия себя окупила. Наплыв пассажиров оказался настолько велик, что вслед за первым маршрутом появились и другие – в 1841 г. почтовые дилижансы стали ходить в Варшаву и Ригу.
Неплохой доход, получаемый Отделением почтовых карет и брик, позволил Почтовому ведомству приступить в 1843 г. к постройке специального здания, отвечающего нуждам учреждения.
Проект, предложенный арх. А.К. Кавосом, был утвержден Николаем I, причем “государь император, находя расположение зданий по сему проекту слишком стесненным, высочайше повелеть соизволил устроить их по общему очерку, сделанному его величеством на сем плане карандашом”. В комплекс зданий Отделения вошли дом для приезжающих, выходящий фасадом на Большую Морскую, дом для почтальонов, расположенный во дворе, несколько жилых флигелей, служебных построек, конюшен. На месте, где производилась посадка в дилижансы, был устроен крытый дворик с остекленным навесом.
Здания, возведенные Кавосом, поглотили прежние постройки усадьбы Ломоносова, хотя стены некоторых из них сохранились. Интересно отметить, что зодчий сохранил и ворота, когда-то соединявшие главное здание с хозяйственными постройками, однако лицевой корпус получил совершенно новый архитектурный облик. Его фасад, поэтажно расчлененный пилястрами, – типичный пример неоренессанса 1840-х гг.
С открытием железнодорожного сообщения деятельность Отделения почтовых карет и брик сошла на нет. В 1863 г. дом для приезжающих решено было приспособить под жилище “Главноначальствующего Почтовым департаментом”, а также под квартиры старших чинов ведомства. Перестроить здание предложили опять же Кавосу, однако смерть помешала ему осуществить этот проект. И все же дом был перестроен – здание на Большой Морской стало “квартирой” министра почт и телеграфов. Вероятно, в ходе этой перестройки оно лишилось правых ворот. В 1870-х гг. три флигеля были объединены в одно здание. Здесь находилась квартира министра внутренних дел. Одним из живших в доме №61 министров был Л.С. Маков, который, после обнаружения в Министерстве финансовых злоупотреблений, в 1883 г. застрелился здесь же. После него служебную квартиру занимали Иван Логинович Горемыкин, Дмитрий Федорович Трепов.
После революции в доме №61 открылись Новоадмиралтейский театр под руководством Н.Э. Радлова и детский театр. В 1918 г. под предлогом неуплаты городских сборов здание было конфисковано Комиссариатом городского хозяйства. Здесь разместились учреждения связи. В 1920-х гг. в усадьбе Ломоносова располагались Дом просвещения имени Подбельского и Союз работников связи. В настоящее время здесь находится Петербургское областное производственно-техническое управление связи.
№ 63
Съезжий дом 1-й Адмиралтейской части (Большая Морская ул., д. 63)
История участка дома № 63 по Большой Морской ул. на всем протяжении XVIII в. связана с соседним домом № 10-12 по Конногвардейскому пер. Первоначально они были единым владением. В начале 1750-х гг. его предполагалось отдать Соляной конторе. Но в 1756 г. территория была передана владельцу пильных мельниц Семену Брумбергу. Он и построил здесь первый каменный дом. При Брумберге здесь было выстроено два двухэтажных флигеля.
Во втором этаже главного флигеля размещалось девять комнат, в первом – три комнаты и погреб. Во втором этаже другого флигеля находилось пять комнат, а в первом – две.
Дом скончавшегося Семена Брумберга предлагался в продажу с 1769 г. Только через четыре года вдова сумела продать участок за 13000 рублей владельцу заводов Якову Борисовичу Твердышеву. После его смерти владение перешло к племяннице – жене полковника Ирине Ивановне Бекетовой. По всей видимости, по наследству она получила только часть участка, тогда как остальные Бекетова выкупила у других наследниц – своих сестер Аграфены Дурасовой, Дарьи Пашковой и Екатерины Козицкой (бабушка графини Лаваль).
С 1785 г. хозяином был князь Александр Иванович Одоевский, приходившийся поэту-декабристу Александру Ивановичу Одоевскому дедом по матери и двоюродным дедом по отцу. От Одоевского участок перешел его дочерям Прасковье и Варваре. Прасковья Александровна вышла замуж за своего двоюродного брата Ивана Сергеевича Ланского, а Варвара Александровна – за Дмитрия Сергеевича Ланского.
В 1800-1802 гг. в доме Одоевских жил Иван Матвеевич Муравьев-Апостол – отец трех братьев декабристов. С начала апреля по май 1808 г. здесь проживал полководец князь Петр Иванович Багратион.
В 1810-х гг. участок дома №63 был отделен от владения Одоевских-Ланских. Здесь разместился Съезжий дом 1-й Адмиралтейской части. В Съезжем доме жил частный пристав, работали канцелярия, арестантская, команды фонарщиков и пожарных. Здесь же наказывали крепостных крестьян. Для пожарной части во дворе была сооружена четырехъярусная каланча. В 1858-1860 гг. арх. Н.П. Гребенка объединил два находящихся на участке флигеля в один.
Дом №63 принадлежал городу до революции. Здесь продолжали работать канцелярия градоначальника, полицейское управление с мужскими и женскими арестантскими. При Съезжей части находились квартиры пристава и начальника канцелярии, градоначальника, казармы городовых. На втором этаже располагалось медицинское учреждение с приемным покоем для больных. В нем работали полицейский врач, фельдшер, сиделка и повивальная бабка. В 1910-х гг. в доме №63 размещалось Общество содействия частным сестрам для больных под председательством графа Шувалова. Отсюда по телефону можно было вызвать сестер в любое время суток.
№ 65-67
Офицерский корпус Конногвардейского полка (Большая Морская ул. д. 65-67)
Участок дома №67 по Большой Морской улице после пожаров 1730-х гг. получил генерал-фельдмаршал граф Петр Иванович Шувалов. В 1764 г. сын генерала Андрей Петрович продал дом вместе с садом и остатками кирпича и камня купцу Семену Брумбергу, владельцу соседнего участка. В то время участок Брумберга занимал всю территорию до современной улицы Якубовича. Купец владел пильными мельницами, здесь находились его лесные склады.
В 1765 г. на пустыре Брумберга на средства Полицмейстерской канцелярии открылся бесплатный “Всенародный” театр. Сюда могли прийти все желающие – театр посещали и простолюдины, и представители аристократии. Простые зрители в качестве трибун использовали штабеля леса, купцы и чиновники смотрели спектакли, не выходя из колясок. На местных представлениях бывал даже великий князь Павел Петрович. Актерами здесь работали в основном наборщики академической типографии, получавшие от полиции по 50 копеек за спектакль.
Спустя несколько лет для Брумберга со стороны улицы Якубовича (тогда Ново-Исаакиевской) был построен двухэтажный дом с двумя отдельно стоящими флигелями. Между ними был устроен огород с оранжереями. Дом Брумберга в 1768 г. упоминали в объявлениях как новый, значит он был возведен примерно в это время. Жилье здесь сдавалось в наем, чем пользовались в основном иностранцы. Постояльцы часто устраивали распродажи, о чем сообщали петербургские газеты: “У клавикордного мастера Николая Скога в новом Брунберговом доме продаются клавиры, стоячие и лежащие, панталоны и другие инструменты по вольной цене, он делает оные и на заказ и берет к себе починивать и налаживать”.
Дела с финансами у Брумберга вскоре не заладились. Он обанкротился и умер, не погасив свой долг казне. О дальнейшей судьбе участка разные авторы пишут по-разному. Авторы книги “Большая Морская улица” сообщают, что в 1770 г. участок купил купец И.А. Поше. Он собирался построить здесь каменный театр, однако умер, не успев осуществить свой план. Историк П.Н. Столпянский в начале прошлого столетия писал, что покупателя на владение Брумберга долго не находилось. В конце концов он был передан для устройства Генерального штаба. Инициатором этого стал генерал Бауер, который 22 декабря 1773 г. обратился к Екатерине II: “Учрежденный для армии Вашего Императорского Величества генеральный штаб по Высочайшей Вашего Величества конфирмации, поднесенной в 1771 году февраля 28 дня от Военной коллегии доклада, постановлен уже количеством своим в соответствующее совершенной полезности состояния, но как не имеет он здесь для себя такого дома, где б не только молодые того штаба офицеры в науках, относящихся до военного искусства, упражняться могли, но исполняли бы по крайней мере по службе им поручаемое, то зная недостаток в помянутой к исправлению поручаемого способности, принуждено бывает излишне употреблять ожидание и хотя по крайней необходимости и нанимается для чертежной генерального штаба из суммы военной коллегии небольшой дом, но не будучи он ни достаточен, ни удобен с надобностию расположен, тщетно употребляет г. генерал-квартирмейстер старание о должном успехе, с тем меньше еще возможно ему наблюдать за поведением и упражнением в науках своих подчиненных. Сих ради обстоятельств по учиненному мне от реченного генерал-квартирмейстера представления, принимаю я смелость Вашему Императорскому Величеству всеподданейше доложить, не соизволите ли Великая Государыня указать купить и устроить для генерального штаба продающийся ныне, после покойного Брумберга каменный дом, состоящей по Большой Морской и Ново-Исаакиевской улице и Провиантскому переулку, на покупку же его и на приведение в требуемое состояние и на учреждение пред оным места для вахт-параду по примерному исчислению потребно 53 тысячи рублей, в числе коих, если бы Ваше Императорское Величество повелеть соизволите, то употреблены будут из имеющихся в военной коллегии оставшихся от жалованья чинов ее 23 тысячи да штрафных 3 тысячи, итого 26 тысяч рублей, а остальные 27 тысяч рублей откуда Ваше Императорское Величество Высочайше указать изволите”.
После приказа Екатерины о выделении недостающих 27000 рублей из кабинетских сумм участок был приобретен. Бывший дом Брумберга стали называть Бауерским домом. Несколько позже в нем разместили вожатый корпус.
Оранжереи Брумберга работали и при новых владельцах. В 1790 г. появлялось такое объявление: “В Морской улице у запасных магазинов в бывшем Бауерском доме, что ныне вожатый корпус, продаются из оранжереи голландские луковицы разных званий и отменных колеров, также розаны в горшках, левкой, фиолы (фиалка) и махровые гвоздики с цветом”.
В конце XVIII века этот участок стал принадлежать лейб-гвардии Кавалергардскому полку. Здесь разместился его плац. В 1807 г. казармы Кавалергардского полка были отданы полку Конной гвардии, ему же перешел и плац. На нем проводились учения и парады, в которым принимали участие крупные тяжелые лошади обязательно вороной масти. Главный корпус Бауерского дома для новых нужд перестроил архитектор Л. Руска, а боковыми флигелями занимался архитектор Ермолаев.
При строительстве Благовещенского моста в 1849 г. была создана Благовещенская (ныне Труда) площадь, от которой к Мойке была проложена Благовещенская улица (сейчас именуемая также улицей Труда). Она ограничила участок плаца с восточной стороны. Между новой улицей и Конногвардейским переулком в 1844-1849 гг. по проекту Ивана Денисовича Черника был построен офицерский корпус Конногвардейского полка. Над главным входом в здание до настоящего времени сохранилась лепнина: знамена, шлемы, латы.
В 1900 г. здесь размещался Санкт-Петербургский окружной военный суд. С 1960-х гг. в здании располагается Санкт-Петербургский государственный университет аэрокосмического приборостроения, банк “Финансовый капитал”.
С начала своего существования здание офицерского корпуса имело красный кирпичный фасад, такой же как у дома №69. Эти здания строились одновременно.
№ 69
Крюковские склады - Крюковские морские (флотские) казармы (Большая Морская ул., д. 69)
Эта территория близ пересечения Мойки и Крюкова канала в середине XVIII века была занята караульной избой. В 1756 г. здесь были построены винные амбары, с 1766 г. ставшие “провиантскими магазинами” (магазином тогда называли склад). Они располагались цепочкой вдоль Крюкова канала. В этих складах хранилась мука Адмиралтейского ведомства и мастеровых казенных предприятий. Их называли также “запасными”, так как в случае резкого роста цен местную муку продавали петербуржцам по более низким расценкам.
При формировании в 1840-х гг. Благовещенской (ныне Труда) площади склады были уничтожены. На их месте в 1844-1852 гг. по проекту архитектора И.Д. Черника и военного инженера М.А. Пасыпкина были построены Морские крюковские казармы. Сначала был выстроен корпус вдоль канала (дом №2), затем со стороны Большой Морской улицы (дом №69). Казармы строили почти одновременно с соседним Офицерским корпусом Конногвардейского полка, они очень похожи. До недавнего времени стены Офицерского корпуса были такими же красно-кирпичными, как и стены Крюковских казарм.
В этом здании в должности квартирмейстера служил герой обороны Севастополя Петр Кошка. Позже здесь нес службу капельмейстером тесть Александра и Альберта Николаевичей Бенуа. В Морских крюковских казармах размещался 8-й флотский экипаж. В 1884 г. в нем начинал свою военную карьеру Алексей Николаевич Крылов, будущий академик. В разное время здесь располагались также 7-й и 13-й флотские экипажи.
В 1917 г. в Морских крюковских казармах находился 2-й Балтийский флотский экипаж, в котором служили братья Железняковы. Младший из них, Анатолий, участвовал в разгоне Учредительного собрания. В историю вошли его слова о том, что “караул устал”. Во время Великой Отечественной войны в казармах готовили пополнение для Балтийского флота. Часть здания занимал Драматический театр дважды Краснознаменного Балтийского флота, который позже сменил Ленинградский матросский клуб.
В начале 2010-х гг. здание Морских крюковских казарм начали приспосабливать для размещения в них Центрального Военно-Морского музея. Открытие переехавшего из здания Биржи музея состоялось в 2013 г.
На стадии проектирования комплекс казарм был обследован, но в интерьерах следов исторической отделки XIX века (лепнины, росписей, паркета и т.п.) обнаружено не было. В несущих стенах имелись трещины. Часть кирпичной кладки стен из-за протечек крыши местами промокала и разрушалась, наблюдалось вымывание кладочного раствора и разрушение кирпича вплоть до выпадения. Эти места были отремонтированы. Конструкции и перекрытия крыш были возведены заново. При этом некоторые чердачные помещения были превращены в мансардный этаж. Дымовые трубы на крыше из-за неприемлемого состояния пришлось полностью разобрать и воссоздать заново.
В еще худшем состоянии находились подвалы, из-за близости к Крюкову каналу (менее 20 м) туда просачивалась вода. В ходе реконструкции был полностью разобран корпус вдоль улицы Труда, прилегавший с внутренней стороны к стене, которую сохранили и усилили дополнительными контрфорсами. Остальные корпуса были отреставрированы и частично реконструированы. В процессе ремонта исторические кирпичные своды и перекрытия подвального и 1-го этажей были укреплены.
Фактически внутри комплекса Крюковских казарм вместо двора был построен новый корпус, в котором расположена экспозиция, посвященная истории Российского флота XVII–XIX веков. Его размеры 110 м в длину и 17 м в высоту, причем в задней части зал имеет 2 уровня. В атриуме находятся крупногабаритные образцы военно-морской техники и оружия. Остальные 18 залов экспозиции расположены в здании, выходящем на Крюков канал, напротив Новой Голландии. В новом музее были организованы фондохранилища, отвечающие современным требованиям, а также помещения для сотрудников и необходимых служб. Для этого в процессе реконструкции некоторые большие помещения 3-го этажа исторических казарм были разделены перегородками на несколько малых для размещения сотрудников, а 1-го этажа – для гардеробов, туалетов, касс и т. п. Остальные залы сохранили первоначальные планировки. Помещения 2-го этажа были сохранены и в основном вошли в экспозиционную зону.
Мариинская площадь
Морская улица выходит на Мариинскую площадь. 25 июня 1859 г. на этой площади был открытпамятник Николаю I. Строился этот памятник всего три года, проект его был утвержден 2 мая 1856 г.
Проект памятника был составлен архитектором Монфераном, который не мог из-за своей смерти (28 июня 1858 г.) закончить постройку этого памятника, его заканчивал архитектор Ефимов. Осенью 1856 г. начали бить сваи под фундамент, в январе 1857 г. была закладка памятника, 28 декабря 1857 г. положили первый камень пьедестала, а в январе 1859 г. уже заканчивали мраморную часть пьедестала.
Пьедестал памятника состоит из 118 отдельных камней, соединенных между собою. Материалом служило: для самого низа пьедестала красный финляндский гранит, далее шел серый сердобольский гранит, затем — главная часть пьедестала темно-малиновый шоханский порфир, который увенчивался белым итальянским мрамором. Высота пьедестала 22 аршина. Конную статую Николая I в парадной конногвардейской форме и в кирасе изваял академик Клодт — квадрига которого на Нарвских воротах и копи на Аничковом мосту известны каждому. Изваяние статуи было закончено летом 1857 г., к отливке приступили весною 1858 г.
21 февраля 1859 г. статуя была готова и красовалась в здании академии художеств; 19 мая приступили к перевозке этой статуи: она была перевезена на деревянной платформе на катках; человек 60 рабочих тянули за два каната, приклепленные к подножью статуи; возбуждал большое опасение подъем на Николаевский мост, но его прошли благополучно, и статуя была доставлена на Мариинскую площадь. 23 мая статуя также успешно была поднята на пьедестал.
С этого дня на Мариинской площади стало заметно особенное стечение народа, который заглядывал под полотняное покрывало, закрывавшее статую. В работах памятника принимали участие еще два академика Залеман и Рамазанов, на долю которых выпала работа по украшению; ими сделаны трофеи из орудий, четыре барельефа, изображавшие важные события из царствования Николая, и четыре эмблематические фигуры — правосудие, сила, мудрость и вера. Российское подхалимство нашло яркое подтверждение в этом случае: в лицах этих фигур — как писалось в то время — сохранены черты близких в бозе почившему императору особ августейшей фамилии — что означало, что правосудием, верою, мудростью и силою были изображены жена и дочери Николая I.
На Мариинской площади, на углу Малой Морской, по обеим сторонам Синего моста и против Мариинского дворца были устроены трибуны для публики — места на этих трибунах продавались за очень высокую цену; так ложа на 7 персон стоила 100 р., стулья 25 р., последнее место стоять 1 р. Воспользовались этим случаем и владельцы домов на Мариинской площади, сдавшие окна и балконы на день 25 июня, при чем цена за окно достигала 100 р. Наконец оптические магазины, в свою очередь, публиковали о прокате зрительных трубок (по современному биноклей) по цене от рубля до 5 рублей.
Самое открытие памятника происходило по особому церемониалу с большим торжеством и великолепием. Присутствовала царская фамилия, придворные, дипломатический корпус, гвардия. Дворцовые гренадеры в своих мохнатых шапках стояли двумя шпалерами от южных дверей собора вплоть до памятника.
Многотысячная толпа зрителей занимала трибуны, толпилась за рядами войск, даже самые крыши, — писал хроникер того времени, — унизались, как бусами, разноцветными дамскими зонтиками, и над всем этим ярко светило летнее солнце. В момент открытия памятника раздался залп с Петропавловской крепости, с расположенных по Неве между Николаевским мостом и Зимним дворцом в три линии канонерок и из всех орудий, находящихся при войсках, а на колокольне Исаакиевского собора и ближайших церквей начался торжественный перезвон.
Конечно, без всякого шума и трезвона 16 мая 1860 г. был открыт на той же площади Исаакиевский сквер, его разбили очень скоро в течение чуть ли не одного весеннего месяца. В это же время окончили последнюю заботу о памятнике, окружили его решеткою, решетка была заказана известному фабриканту Шопену за 16614 рублей.
«Золотой след» шведов на Большой Морской
На протяжении всей второй половины XVIII – первой половины XIX выходцы из Швеции составляли до 30 процентов от общего числа ювелиров в столице Российской империи.
В 1730-х гг. специалисты по работе с золотом и драгоценными камнями сосредоточились вокруг Большой Морской улицы, ставшей центром этого рода деятельности в столице России. Шведские ювелиры считались искусными, высококвалифицированными мастерами и стали пользоваться большим успехом при императорском дворе.
Например, в число клиентов шведского ювелира Юхана Фредрика Чеппинга (сына первого старосты цеха столичных ювелиров Класа Якоба Чеппинга) две русские императрицы – Елизавета I и Екатерина II. Хотя один из пиков востребованности шведских ювелиров у августейших особ пришелся на вторую половину XVIII века, именно в XIX веке в Санкт-Петербурге с большим успехом работали две ювелирные фирмы, основанные шведами – компании «Фаберже» и «Болин».
Произведенные фирмой «Карл Фаберже» ювелирные изделия и произведения искусства широко известны в России и за рубежом, но значительно менее известен факт, что эту фамилию, звучащую на французский манер, носил выходец из Швеции, большинство мастеров в фирме которого также были шведами. К концу XIX века фирма заняла достаточно специфичную нишу на рынке ювелирных изделий Санкт-Петербурга – из драгоценных материалов она стала производить предметы искусства, став поставщиком императорского двора с 1885 г. С 1900 г. фирма «Фаберже» размещалась по адресу Большая Морская улица, 24 (именно эта улица по-прежнему была центром деловой активности шведских мастеров в Санкт-Петербурге).
В то же время, на сегодняшний день известность фирмы «Болин», работавшей в сфере непосредственно ювелирных украшений, существенно меньше по сравнению с «Фаберже», хотя ее успехи и достижения были так же высоко оценены домом Романовых и современниками. В 1839 г. принявший российское подданство швед Карл Эдвард Болин стал придворным ювелиром и получил право использовать изображение государственного герба – двуглавого орла. Продолжателем дела отца стал Эдвард Болин, сделавший штаб-квартирой фирмы тот самый дом №10 на Большой Морской улице, находившийся около Арки Главного Штаба в Санкт-Петербурге. Кроме того, по соседству – в доме №28 по той же улице – находилась компания других шведских мастеров, ювелирного дома Тилландер, также пользовавшегося немалым успехом у высших слоев столичного общества.
Петербургский сити
Этот район города был центром деловой и политической жизни. В доме № 3-5 находился Азовско-Донской коммерческий банк. По размеру активов он уступал лишь Международному, Русскому для внешней торговли и Русско-Азиатскому банкам. Директор-распорядитель банка Борис Абрамович Каменка также возглавлял еврейскую общину Петербурга и активно поддерживал партию кадетов, финансируя их печатный орган — газету «Речь», с которой сотрудничали наиболее интеллектуальные «перья» столицы.
В доме №42 находилось Министерство государственных имуществ, в доме №2 — Министерство иностранных дел и Министерство финансов, которые Росси объединил под одним фасадом с Главным штабом по заказу Александра I.
Улица изысканной еды
Большая Морская славилась своими самыми дорогими и престижными магазинами и ресторанами. Один из них — «Малоярославец», ресторан традиционной русской кухни. Примечательно, что русские блюда были для петербуржцев деликатесом, в столице была популярна французская кухня.
Ресторан занимал три первых этажа в доме №8. Для взяткоемкого Петербурга, куда многие приезжали с целью ускорить решение деловых вопросов, уединенные кабинеты таких ресторанов, как «Малоярославец», были самым популярным местом. Известен случай, когда в кабинет ресторана к министру внутренних дел Игнатьеву заходил секретарь, принося по купюре. Секретарь выходил и говорил посетителю, «железнодорожному королю» Лазарю Полякову, что Николай Михайлович спит, и тот давал следующую купюру, пока не набралась подходящая сумма. По результатам этой встречи была построена Большая хоральная синагога.
Кюба — имя повара Великого князя Алексея Александровича, а после — заведующего кухней Его Императорского Величества. Со временем оно стало нарицательным: так называли «Кафе де Пари», где работал повар. «Кюба» был самым дорогим и престижным в Петербурге, как про него говорили: не просто ресторан, а «Ресторан Ресторанович». Здесь не было случайных людей, их отсеивал средний чек. В ресторане проходили крупнейшие сделки, собирался весь бомонд, любители устраивать вечера в честь балерин, в частности, Айседоры Дункан.
Немецкие комедианты
В 1750 г. было опубликовано объявление следующего содержания: «В Большой Морской продается каменный дом со всем строением покойного бывшего директора немецких комедиантов Сигмунда, и ежели кто оный дом купить желает, то о цене оного осведомиться могут в Большой Морской в дома госпожи Ланги».
Любопытно было бы, конечно, определить точно положение этого первенца частных петербургских театров, но определение местоположения домов Елисаветинского времени очень затруднительно. В то время сама улица определялась местоположением дома, а не наоборот. Действительно, в 1758 г., например, приехавший купец, извещая о своем приезде, писал, что он остановился на Адмиралтейской стороне, в той улице, где немецкий комедиальный дом — и этим самым уже указывал, что местоположение комедиального дома хорошо известно. Существует ряд косвенных указаний из которых видно, что местоположение немецкого театра было на нынешней Морской улице.
В 1744 г. комедиант с выпускными куклами Мартин Ниренбах указывал, что театр его помещается в Большой Морской улице недалеко от нового Гостиного двора. Новый Гостиный двор был отстроен именитым петербургским купцом Иродионом Чиркиным, после того, как сгорел в 1737 г. Гостиный двор, помещавшийся на углу нынешнего Невского проспекта и Большой Морской улицы. И Гостиный двор Чиркина занимал часть нынешнего здания бывшего министерства государственных имуществ, выходившую на Мариинскую площадь; это был двухэтажный дом на погребах со сводами, при чем в первом этаже помещались лавки. Дом существовал до 40-х гг. XVIII столетия.
Встречается еще ряд косвенных указаний на местоположение немецкого комедиального дома: «С Большой Морской не далеко от Синего моста (1745 г.), в доме г. Загряжского подле немецкой комедии (1756 г.), здешний купец Карл Генрих Шлиттер завел погреб под домом мельничного дел мастера Антона Шмита в Большой Морской на углу подле дома портного Кригера, неподалеку от немецкого комедиального дома» (1755 г.)
Следовательно, первый немецкий комедиальный дом помещался на нынешней левой (считая от Невского проспекта) стороне Большой Морской улицы, между Гороховой и Мариинской площадью.
В настоящее время на месте первоначального немецкого комедиального дома помещается приют другой древней музы — не Мельпомены, а музы художества, живописи и ваяния — дом общества поощрения художеств с музеем, картинной галереей и школой рисования.
Конечно, простое совпадение, но оно характерно: на том месте, где ломали комедь немецкие комедианты, сначала жил И.П. Елагин, лицо сыгравшее большую роль в истории нашего театра, а затем, в наши дни, помещается также приют искусства.
«Фотографическая» улица Петербурга
С 1850-х по 1917 гг. в разное время на Большой Морской работало более 50 фотографических мастерских.
Петербург в начале 1840-х гг. стал фотографической столицей России — сюда съезжались фотографы со всей Европы, как уже получившие признание и успех, так и только начинающие; открывались и ателье местных владельцев.
Большая Морская — одна их первых «фотографических» улиц города. Одна из самых престижных в центре города, одной из первых застроенная каменными домами и мощеная булыжником, улица к середине XIX века стала средоточием торговой, банковской, художественной, литературной и фотографической жизни столицы, конкурируя по количеству фотостудий с Невским проспектом.
Самыми ранними из такого рода заведений были три дагеротипных ателье. Первое фотографическое заведение на улице Большой Морской было открыто в 1836 г. Иосифом и Генрихом Венингерами (сейчас дом № 36). В начале 1850-х гг. в доме №24 работали А. Елерс и К. Шульц. Третьей была находящаяся в специально построенном для этой цели деревянном балагане «светописная комната» Федора (Теодора) Плюшара, неподалеку от Цепного пешеходного моста «насупротив отделения почтовых карет», как об этом сообщалось в «Санкт-Петербургских ведомостях» № 273 от 9 декабря 1853 г. Проработало ателье до 1858 г. В настоящее время на этом месте находится конструктивистский Дворец культуры работников связи, перестроенный из реформаторской кирхи.
На Большой Морской
Ольжана Захарова
На Большой Морской не пахнет морем,
Над Большой Морской не реют паруса;
Здесь дожди с ветрами часто спорят,
Застилая мглою небеса.
Только сердцу нет милее места;
Чуть поодаль, воссияв над головой,
Золоченый шпиль Адмиралтейства
Подпирает небо над Невой.
На Большой Морской не пахнет морем;
В цвет Невы свинцово-влажны небеса.
Здесь уже давно живет История,
Наполняя ветром паруса.
