Записки цензора

Из дневника цензора Александра Никитенко (того самого, что в 1842 г. допустил к печати «Мертвые души» Николая Гоголя): «Филарет жаловался Бенкендорфу на один стих Пушкина в «Онегине», там, где он, описывая Москву, говорит: «и стая галок на крестах». Здесь Филарет нашел оскорбление святыни. Цензор, которого призывали к ответу по этому поводу, сказал, что «галки, сколько ему известно, действительно садятся на крестах московских церквей, но что, по его мнению, виноват здесь более всего московский полицеймейстер, допускающий это, а не поэт и цензор». Бенкендорф отвечал учтиво Филарету, что это дело не стоит того, чтобы в него вмешивалась такая почтенная духовная особа». Александр Васильевич Никитенко, проделавший путь от крепостного до дворянина, тайного советника и академика, был едва ли не единственным в цензурном комитете носителем либерально-просветительских взглядов. Дважды даже отсидел на гауптвахте за недостаточную строгость, проявленную в работе. К слову, Никитенко в студенчестве был знаком с Анной Петровной Керн, в своем дневнике он описывал чувство влюбленности, их…

0 комментариев

Рука цензора

Стоп-слова и выражения, которых нужно избегать, если вы живете в России XIX века и хотите, чтобы ваш текст был опубликован. Знаменитый цензор Красовский зачеркнул в поваренной книге слова поста­вить пирог на вольный дух и запретил статью «о вредности грибов». Потому что от словосоче­тания вольный дух веет свободомыслием, а «гри­бы — постная пища православных, и писать о вредности их значит подрывать веру и распро­странять неверие».  Не называйте убитого императора убитым, не используйте слово «тиран». И неважно, о ком идет речь, — пусть даже о Юлии Цезаре. Зачем читателям знать, что где-то когда-то от монарха можно было избавиться таким способом? Что касается слова тиран, то цензор не пропустит его даже в том случае, если речь идет об объявлении, где Тиран — кличка пропавшей собаки. Придется переименовать Тирана в Трезора.

0 комментариев

Жульетта Друэ и Анатолий Демидов

В 1830-е гг. Анатолий Николаевич Демидов пережил бурный роман с актрисой Жульеттой Друэ. Андре Моруа в биографии Виктора Гюго сообщает: “Наконец появился богатейший князь Анатолий Демидов, красивый бешеный сумасброд, не расстававшийся с хлыстом: в 1833 году этот покровитель Джульетты роскошно обставил для нее великолепные апартаменты на улице Эшикье”. Джульетта, между тем, вела жизнь куртизанки. Летом 1834 г. актриса оставила Демидова, его особняк и переселилась в крошечную квартирку на Райской улице. В течение последующих пятидесяти лет Джульетта была другом, наперсницей, по сути, второй женой Виктора Гюго.

0 комментариев

Пушкин и Санкт-Петербург

«Люблю тебя, Петра творенье,Люблю твой строгий, стройный вид,Невы державное теченье,Береговой ее гранит…»А.С. ПушкинАлександр Сергеевич Пушкин очень любил Санкт-Петербург. Он не раз признавался знакомым и друзьям, что его сердце и вдохновение разрывается между его Родиной — златоглавой Москвой и Петербургом, городом загадочным и удивительным.Жизнь и творчество Пушкина неразрывно связаны с Петербургом. Восторженные детские впечатления относятся к 1810-м гг., когда юный Александр прибыл в столицу для поступления в Лицей. В послелицейские годы с июня 1817 г. до первой ссылки в 1820 г. Пушкин живет в Петербурге. Затем последовала разлука на семь лет и возвращение в 1827 г., и с тех пор Петербург – один из самых главных героев поэзии и прозы Пушкина.

0 комментариев

Достоевский и Петербург

В Петербург Достоевский переехал в мае 1837 г.: по воле отца он поступил в Военно-инженерное училище. Около 6-ти лет юный романтик провел в Михайловском замке, самом таинственном и загадочном дворце Петербурга. «Я фантазер, я мистик, и, признаюсь вам, Петербург, не знаю почему, для меня всегда казался какою-то тайною. Еще с детства, почти затерянный, заброшенный в Петербурге, я как-то все боялся его… Это город полусумасшедших. Если б у нас были науки, то медики, юристы и философы могли бы сделать над Петербургом драгоценнейшие исследования, каждый по своей специальности. Редко где найдется столько мрачных, резких и странных влияний на душу человека, как в Петербурге. Чего стоят одни климатические влияния!». Город был для писателя одним из персонажей, часто с отвратительным характером: «Петербург встал злой и сердитый, как раздраженная светская дева, пожелтевшая со злости на вчерашний бал. Он был сердит с ног до головы. Дурно ль он выспался, разлилась ли в нем желчь в несоразмерном…

0 комментариев