У аристократов были распространены любовные отношения с актрисами. Нередко потом мужчины помогали делать своим бывшим пассиям хорошие партии. Не единожды русские аристократы теряли голову из-за актрис: стрелялись из-за них на дуэлях, лишались места, а иногда — ужас! — женились на этих легкомысленных созданиях.
Так, например, сын камергера Дмитрий Павлович Нарышкин принимал у себя в России Александра Дюма-отца. Тот приехал в Россию после смерти Николая I, при котором въезд ему был заказан за роман «Учитель фехтования» о декабристах. Он прибыл в Петербург 1858г. и встретил знакомого по Парижу Дмитрия Нарышкина. Был приглашен в гости в дом Нарышкиных.
Жена Дмитрия Павловича Нарышкина — французская актриса Женни Фалькон — была известна писателю с семи лет. Женни была актрисой Михайловского театра, содержанкой Нарышкина, а потом вышла замуж за него замуж и оставила сцену.
Вот, что писал о Женни Дюма: “…Очаровательная молодая женщина – мой друг последние 25 лет, хотя ей только 33 года… Она немного и ваш друг, дорогие читатели, потому что не скажешь, что вам совсем неизвестна Женни Фалькон – сестра Корнели Фалькон, которой вы аплодируете 10 лет подряд в театре «Опера», и которой вы аплодировали бы еще, если бы болезнь, влияющая на голос, не заставила ее уйти со сцены в расцвете таланта. Я знал Корнели Фалькон со времени ее дебютов. С 1832 г. нас связывает истинно братская дружба. В то время ее сестра Женни была 7-летним ребенком… Но, надо сказать, самой красивой, самой шаловливой и самой избалованной изо всех 7-летних девочек. Ее мать, в ту пору в возрасте 37 лет, была еще одной из самых красивых женщин Парижа. Вы вспоминаете Корнели, не правда ли? Она была очень красива! Ну и хорошо, ее мать, по виду ее старшая сестра, могла бы вполне конкурировать с нею. Корнели занималась воспитанием своей маленькой сестры. Пансионат Парижа, из числа лучших, не избаловав сердца девочки, что случается редко, от природы живой и восприимчивый ум сделал одним из самых изысканных, какие я знал. Она дебютировала в театре «Жимназ» что-нибудь в возрасте 16-17 лет, в пьесе Скриба. Ее дебют был счастливым, и Санкт-Петербург, по своему обыкновению, завладел молодым талантом. Да, ей было тогда 16 лет. В 26-ть она получила содержание и оставила театр, чтобы держать зимний салон, один из самых модных в Санкт-Петербурге. Нет такого благовоспитанного француза, который, будучи в Санкт-Петербурге, не был бы принят на Михайловской площади у мадемуазель Женни Фалькон. Вот уже 15 лет ей принадлежит привилегия давать самые прекрасные балы, держать лучших рысаков и самые элегантные сани из тех, какие когда-либо скользили по деревянному или железному мостам, чтобы попасть на острова. Один из моих друзей, с которым нас связывают 20 лет дружбы, обладатель самого знаменитого, если не самого древнего имени в России, стал вместе с нею 10-12 лет назад душой этого салона. Этого друга зовут Дмитрий Павлович Нарышкин…”.