В письмах Акинфия Демидова (1678–1745) и его жены Ефимии историки и архивисты нашли строчки, свидетельствующие о том, что муж доверял жене не меньше, а то и больше, чем сыновьям, которых с малолетства учили управлять заводами.

Так, по завещанию Акинфия Демидова  все заводы переходили его сыну Никите, но с оговоркой: если его мать не захочет с ним жить, то самые крупные на тот момент заводы Нижнетагильский и Черноисточинский, две пристани остаются ей.

По слогу писем архивисты полагают, что Ефимия была грамотной, однако подтверждений этому нет — под документами не стоит даже ее подпись. У нее был писарь, который под ее диктовку писал как личные, так и деловые письма. Из них следует, что Ефимия точно понимала, чем и как ей следует распорядиться.

“Сим письмом накрепко вам подтверждаю по силе посланные от покойного сожителя моего Акинфия Никитича повеления, больших детей моих Прокофия и Григория ни в чем тебе не слушать и денег и прочего им не давать, а ежели что слабостью твоею для услуг ради оным большим детям Прокофию и Григорию отдано будет, и то все взыщется на тебя. А быть тебе во всем послушным сыну моему меньшему Никите и по присланным от него письмам исполнение чинить без отрицания, тако же быть тебе послушным брату моему Семену Ивановичу Пальцеву и сибирской невьянской заводской конторе как и вам писано о том от покойного сожителя моего Акинфия Никитича”, — говорится в письме Ефимии, которое “приказом родительницы своей подписал сын ее Никита Демидов”.

В этом же письме Ефимия сделала распоряжения по поводу мебели и вещей, которые необходимо отправить на заводы в Сибирь, с подробными указаниями перемещений и лиц, которые будут эти перемещения контролировать. Распоряжения адресованы некоему Козьме Сергееву, должность которого историкам установить пока не удалось.