В первой половине XIX века с Рождества открывался сезон балов и маскарадов. Моду на маскарады завела жена Николая I Александра Федоровна. Первый костюмированный бал она устроила еще будучи великой княгиней, вскоре после венчания, в 1817 г. в их с Николаем Павловичем Аничковом дворце.
По традиции на маскарады в “Аничковом раю”, по свидетельству А.О. Смирновой-Россет, “приглашалось сто персон”, в отличие от маскарадов 1 января в Зимнем для народа, на которых император с семьей принимал 32000 гостей или “32000 своих друзей”, как говорил Николай I.
С очередным костюмированном балом в Аничковом дворце, который должен был состояться 4 января, связано письмо А.С. Пушкина от 1 января 1830 г. Все великосветские участники маскарада должны были одеты в костюмы богов и богинь Олимпа, причем “каждый должен был выступить со стихотворным приветствием императорской чете, написанным от имени своего персонажа”. Внучка Кутузова, фрейлина императрицы графиня Екатерина Федоровна Тизенгаузен попросила Пушкина написать стихи для ее образа. Александр Сергеевич не мог отказать:
“Язык и ум теряя разом,
Гляжу на Вас единым глазом:
Единый глаз в главе моей.
Когда б судьбы того хотели,
Когда б имел я сто очей,
То все бы сто на Вас глядели.
Екатерина Федоровна была разумеется в костюме Циклопа.
Долли Фикельмон оставила воспоминания об этом потешном маскараде, на котором в карикатурном виде были представлены греческие боги: «Дамы выступали в роли богов, а мужчины – богинь. Старый, исключительно уродливый и подслеповатый граф Лаваль, Анатоль Демидов и Никита Волконский изображали Граций. Станислав Потоцкий, высокий и толстый, предстал в облике Дианы. Князь Юсупов (Н.Б. Юсупов), настоящее пугало, – в роли Венеры».
Приглашение к участию в костюмированных балах в Аничковом дворце было знаком особой царской милости. На этих маскарадах ждали избранных.
